Как немцы боролись с партизанами
Первоначально немецкое командование не считало партизанскую войну серьезной проблемой для себя, поскольку ориентировалось на блицкриг в России. Еще 16 июля 1941 года Гитлер утверждал: «Партизанская война… имеет некоторое преимущество для нас. Она позволяет нам истреблять всех тек, кто нам противится». Расчет был на то, что партизанские отряды не успеют сколько-нибудь серьезно повлиять на исход блицкрига. А после краха сопротивления Красной армии у вермахта достанет времени и средств, чтобы расправиться с партизанами. Но надежды на молниеносную победу рассеялись уже осенью 41-го. Партизанское движение между тем окрепло и стало причинять все больше беспокойств немецкому тылу. Немецкое командование вынуждено было уделить партизанам самое серьезное внимание. И борьба с ними оказалась очень непростым делом.
Советские партизаны, как правило, действовали в гражданской или полувоенной одежде – часто трофейной немецкой, румынской или венгерской. Это выводило их из действия Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, которая требовала, чтобы добровольческие военные отряды имели ясно различимые опознавательные знаки и открыто носили оружие. Как отмечал германский фельдмаршал Кюхлер, «это был крайне односторонний тип войны, так как в ней легко было распознать немецкого солдата и очень трудно– партизанского бойца, поскольку он носил гражданскую одежду». В своих отчетах о карательных акциях против партизан немцы нередко записывали в число уничтоженных партизан мирных жителей.
Согласно положениям той же Гаагской конвенции, сопротивление населения страны или ее части войскам противника допускается только до того, как страна оккупирована войсками противника, и никак не после оккупации.
Ряд стран, в которых возникло партизанское движение, например, Югославия, Франция и Греция, подписали капитуляцию перед Германией, а сопротивление граждан этих стран считается нарушением международного права. Германские генералы использовали эти аргументы для того, чтобы представить партизанское движение противозаконным, противоречившим законам и обычаям войны и тем самым оправдать свои репрессии, в том числе расстрел заложников. Они также подчеркивали, что партизанское движение возникло через многие месяцы после оккупации, т. е. когда оккупационный режим был уже твердо установлен. Но позволительно задать вопрос, что же это за оккупационный режим, который некоторое время спустя вызывает такое недовольство населения, что толкает его на вооруженную борьбу. Неужели виновато само население, а не оккупанты? Кроме того, ряд государств не были полностью оккупированы немцами – СССР, Италия. И даже в полностью оккупированных государствах, например, в Польше, Норвегии, Греции, Югославии, существовали правительства в изгнании, продолжавшие борьбу против Германии и ее союзников.
10 октября 1941 года командующий 6-й немецкой армией фельдмаршал Рейхенау издал драконовский приказ о борьбе с партизанами, где, в частности, говорилось: «С франтирерами и бродягами, одетыми в полувоенную форму или полностью в гражданское платье, возятся, как с порядочными солдатами… Если в тылу армии будут обнаружены отдельные партизаны, взявшиеся за оружие, против них будут применены жестокие меры. Они будут применяться также по отношению к той части мужского населения, которая могла бы предотвратить предполагавшиеся налеты или вовремя сообщить о них. Безразличие огромного большинства якобы антисоветски настроенных элементов, являющееся результатом того, что они придерживаются принципа “поживем – увидим”, должно смениться твердой решимостью активно сотрудничать в борьбе против большевизма. Если этого не произойдет, никто не сможет жаловаться, если его сочтут за сторонника советской системы и будут обращаться с ним соответствующим образом. Немецких репрессий они должны бояться больше, чем угроз со стороны все еще гуляющих на свободе уцелевших большевиков». После войны этот приказ Международным трибуналом был признан преступным, но привлечь к ответственности Рейхенау не представлялось возможным, поскольку он благополучно умер еще в январе 1942 года.
Однако судебные органы союзников нередко вынуждены были признавать, что партизаны нарушают законы и обычаи войны, в том числе и международно-признанные. Как заключил военный трибунал США по делу высших офицеров командования группы армий «Юго-Восток» применительно к югославским партизанам, у партизан «не было общей формы. Обычно они носили гражданскую одежду и отчасти пользовались предметами немецкого, итальянского и сербского обмундирования, поскольку они могли их достать. В качестве отличительного знака они обычно носили советскую звезду. Очевидные факты доказывают несостоятельность утверждения, что эта звезда может быть видна издали. Они не носили открыто своего оружия, за исключением тех случаев, когда это было им выгодно. В отношении групп, с которыми мы имели здесь дело, не было представлено нужных доказательств того, что они удовлетворяли требованиям (законного участия в войне). Это, конечно, означает, что пойманные члены этих незаконных групп не имели права на то, чтобы к ним относились, как в военнопленным. Мы не можем поэтому выдвинуть обоснованное обвинение в преступлении против подсудимых за убийство пойманных членов таких сил сопротивления, ибо последние являются франтирерами», т. е. членами незаконных вооруженных формирований. Интересно, а как со знаками различия у федеральных сил и чеченских вооруженных формирований в Чечне, где чаще всего обе стороны ходят в одном и том же камуфляже и чаще всего без каких-либо ясно видимых знаков различия?
Британские историки Диксон и Гельбрунн прокомментировали это решение следующим образом: «Иными словами, как говорится в другом решении суда, “они могут даже караться смертной казнью, если будет доказана их виновность в преступлении”. Однако весьма неясно, какого рода доказательства требуются для установления виновности, то есть того, что задержанный является франтирером, и на этот счет мнения англичан и американцев расходятся.
По мнению американцев, “может возникнуть некоторое сомнение, действительно ли международное право требует судебного разбирательства”. По мнению же англичан, какая-то форма судебного разбирательства в этом случае необходима».
Эта точка зрения была высказана судьей Коллингвудом в заключительном слове по делу Манштейна: «Что русские позволяли себе в широких масштабах использовать партизанские приемы ведения войны, – очевидно. Что это представляло постоянную угрозу немецким войскам, также ясно. Никто, относительно кого могло быть доказано, что он действовал в качестве франтирера, не мог претендовать на статус военнопленного. Но должна существовать какая-то форма суда, точно так же, как она существует, когда имеют дело со шпионом; и мы не можем считать убедительным ответ, когда командующий заявляет, что у него не было времени для судов. Нельзя пренебрегать законами войны только потому, что их неудобно соблюдать». Следует еще добавить, что английскую точку зрения разделяют сами немцы. У каждого немецкого солдата имелась памятка «Десять заповедей солдата действующей армии». Заповедь 3-я этой памятки гласит: «Врагов, которые сдаются, убивать нельзя, даже если это партизаны или шпионы. Они понесут справедливую кару по суду».
