В конце августа 1943 года партизаны Белоруссии добились крупного успеха. На их сторону перешла так называемая «гвардейская бригада РОА численностью более 1 тысячи человек во главе с полковником Родионовым, имевшим также кличку Гиль. Она перебила надзиравших за ней немецких офицеров и принесла партизанам весомый приз в виде бургомистра местечка Бегомль Трафимовича и власовца генерал-майора Павла Васильевича Богданова, бывшего командира 48-й стрелковой дивизии, которые тотчас были доставлены самолетом в Москву и впоследствии расстреляны. Гиль был вызван к Сталину, награжден орденом, а затем вернулся в белорусские леса, чтобы во главе собственной бригады, теперь уже 1-й Антифашистской, бороться против немцев. Появилась идея сагитировать Каминского сменить фронт и преобразовать его бригаду во 2-ю Антифашистскую. Бронислав Владиславович, однако, оказался человеком принципиальным и на мировую с Советами не пошел. Каминскому удалось сплотить остатки бригады и побудить часть дезертиров вернуться обратно, так что численность РОНА возросла до 5 тысяч человек (когда-то под началом Каминского было 20 тыс. бойцов). Его бригада принимала участие в последнем крупном немецком наступлении на партизан Лепельской зоны в апреле – июне 1944 года. В ходе этой операции была, в частности, практически полностью уничтожена 1-я Антифашистская бригада Родионова, а комбриг погиб. Погибли также почти все перебежчики-каминцы.
Затем бригаду РОНА, которая числилась уже в составе войск СС, эвакуировали в Польшу. Бойцам не хватало продовольствия на прокорм шедших вместе с ними семей. Начались реквизиции продуктов и просто грабежи. В августе солдат Каминского бросили на подавление Варшавского восстания. Здесь насилия и грабежи со стороны бойцов Каминского достигли высшей точки. При этом жертвами грабежей стали преимущественно жители тех кварталов польской столицы, где вообще не было восстания. На требование немецкого командования унять своих подчиненных Каминский, произведенный к тому времени в бригаденфюреры СС, ответил, что его люди потеряли в борьбе с большевизмом все свое имущество, и он не видит ничего дурного в том, что они стремятся поправить свое материальное положение за счет поляков, враждебных немцам. Зверства солдат и офицеров РОНА грозили сорвать капитуляцию частей Армии Крайовой в Варшаве, о которой как раз шли переговоры. Тогда Гиммлер распорядился арестовать Каминского. Тому каким-то образом стало известно об этом приказе, и он решил бежать в Карпаты, чтобы там присоединиться к отрядам УПА. Правда, далеко не факт, что украинские партизаны были бы в восторге от появления в их рядах бригадефюрера СС. Вблизи Тарнова в Южной Польше машина Каминского была задержана людьми начальника Краковского СД Вальтера Биркампфа, застрелившими комбрига. Позднее они инсценировали нападение на него с целью грабежа и сообщили бойцам РОНА, что их командир погиб от рук бандитов. Это произошло в конце сентября или начале октября 1944 года.
Почти до самого конца Каминский пытался самыми жестокими методами, вплоть до смертной казни, поддерживать порядок в своей бригаде. Только в последние месяцы, когда РОА покинула советскую территорию и осталась почти без средств к существованию, комбриг оказался бессилен сдержать бойцов РОНА. Этим и воспользовалось Имперское Главное Управление Безопасности (РСХА) для его устранения.
Как кажется, истинная причина гибели Каминского не в бесчинствах его бригады во время Варшавского восстания. Вряд ли ранее РОНА отличалась таким уж примерным поведением по отношению к мирным жителям. Просто еще в июле 1944 года рейхсфюрер СС принял решение сделать основную ставку на генерала А.А. Власова и его Русскую Освободительную Армию. Каминский мог составить Власову конкуренцию, так как тоже претендовал на лидерство среди русских коллаборационистов. Вот его и убрали, а бригаду РОА влили в состав 1-й власовской дивизии.
Между прочим, образ Бронислава Каминского вдохновил писателя Владимира Богомолова на создание образа немецкого агента Казимира Павловского в его знаменитом романе «В августе 44-го». Как и Каминский, Павловский – уроженец Восточной Белоруссии, при этом наполовину поляк, наполовину – немец. Только у Бронислава Владиславовича отец был поляком, а мать немкой, тогда как у литературного персонажа наоборот, отец – немец, а мать полька (при этом писатель, правда, не пояснил, почему отец героя носит польскую фамилию Павловский – остается предположить, что он взял фамилию жены). Как и Каминский, Павловский имеет техническое образование, только он – радист, что и определяет его роль в группе «Неман», а не инженер-химик. Главное же, как и командир РОНА, герой Богомолова является убежденным, идейным противником советской власти и гибнет он в засаде, только устроенной не СД, а его советским аналогом – «Смерш».
Состояние каминцев в момент гибели их командира было неприглядное. Инспектировавший бригаду Каминского офицер РОА В.Т. Жуковский позднее рассказывал советским следователям: «После посещения нами этой бригады мы составили акт о ее боевой готовности, где было также указано, что солдаты этой бригады являются морально разложившимися и занимаются бандитизмом и грабежом. Что у всех солдат при себе имеется большое количество золотых вещей, награбленных у мирных жителей».
Что и говорить, в 44-м даже самые неисправимые оптимисты среди членов коллаборационистских формирований уже не верили в благоприятный для Германии исход войны. Вот и пытались путем экспроприаций обеспечить себе хоть какое-то будущее на чужбине, так как знали – на родине их ждет расстрел или, в лучшем случае, долгие годы в лагерях. Только будущего не было ни у бойцов РОНА, ни у бойцов РОА. Почти все они были выданы западными союзниками на расправу Сталину. Воспользоваться награбленным никому не удалось.
В Эстонии и Латвии после того, как стало ясно, что Германия войну проиграет, многие полицейские и члены местной самообороны ушли в леса, но боевых действий против немцев не вели, а готовились к предстоящим схваткам с Красной армией. Да еще наивно мечтали, что в Прибалтике высадятся войска Англии и США, на которых они пытались сделать ставку. 27 октября 1943 года Центральный штаб партизанского движения докладывал Сталину: «От разведки эстонских партизан получены следующие данные. Среди большинства населения Эстонии ходят разговоры, что в скором времени немцы должны уйти с территории Эстонии… Организация эстонской самозащиты, созданная немцами при помощи местных предателей с целью борьбы с партизанами (скорее – с советскими диверсионно-разведывательными группами, периодически забрасывавшимися в Эстонию с моря и воздухом. – Б.С.) и состоящая из кулацких, буржуазных и бандитских элементов, в незначительной части настроена против немцев, большинство же придерживается той точки зрения, что надо оказать вооруженное сопротивление Красной Армии. Та часть эстонского населения, которую немцы хотели отправить в трудовые батальоны или мобилизовать в армию, скрывается в лесах, организовавшись в отдельные группы и отряды. Их зовут “зелеными легионерами” (в отличие от «черных легионеров» – бойцов эстонского легиона СС, в феврале 1944 года преобразованного в 20-ю пехотную дивизию войск СС. – Б.С.). Случаев вооруженных выступлений этих легионеров против немцев не отмечалось.
В течение лета с. г. в городе Пярну и в большом количестве других мест Эстонии распространялись листовки с призывом вступать в ряды “зеленых легионеров”. Эти призывы находят отклик среди населения и главным образом среди мобилизованных немцами в рабочие батальоны, которые группами переходят к “зеленым”».
