Рис. 14.4. Антибиотики в субъединице 30S
В последующие годы Ада и Том публиковали работы о разных антибиотиках, связывающихся с субъединицей 50S. Они описали, что хлорамфеникол не позволяет новым аминокислотам связываться с 50S, поэтому белковая цепочка не может расти. В свою очередь, эритромицин блокирует вход в туннель, через который появляется новоиспеченная белковая цепочка. Сегодня фармацевтические компании заинтересованы в использовании этих структур при разработке новых антибиотиков, которые, возможно, помогут побороть резистентные бактерии.
Рис. 14.5. Два антибиотика в субъединице 50S
Было очень приятно совершить все эти захватывающие открытия всего за несколько месяцев перед тем, как нам впервые удалось взглянуть на полную структуру 30S. Но пока мы неистово проделывали все эти эксперименты, вокруг рибосом была готова вот-вот разгореться затяжная политическая кампания.
Глава 15
Политика признания
Рибосома, долгое время казавшаяся чем-то неинтересным, вдруг стала предметом всеобщих обсуждений. Говорили о том, что рибосома открывает путь к крупным премиям, даже к Нобелевской, и на протяжении следующих десяти лет это подчеркивали повсюду, куда бы я ни ездил. Даже после первых отчетов о состоянии дел, сделанных год назад в Дании, представители групп, занимавшихся рибосомой, получали массу приглашений где-нибудь выступить. Я торопился закончить работу над структурой и счел, что поговорить о ней можно и потом, но не стану притворяться, будто премия нисколько меня не соблазняла.
Практически любой юный студент-естественник когда-нибудь фантазировал о том, как получит Нобелевскую премию. Эта премия глубоко укоренилась в популярной культуре не только как свидетельство великого открытия, но и как символ величия ее обладателя. Но когда мы взрослеем, фантазии быстро уступают место реальности. Лишь считанным из ученых когда-либо доводится общаться с нобелевскими лауреатами. Поэтому никто не заходит в какую-либо дисциплину, сразу нацеливаясь на крупную награду, скорее молодыми людьми движут любопытство, интерес к проблеме (ее прикладная сторона или польза для мира), а в более прагматичном ключе – карьерные перспективы.
Тем не менее ученые – тоже люди, они могут быть амбициозны, им присущи состязательность и жажда признания. Вместо того, чтобы прививать позицию, что работа – это награда сама по себе, научное сообщество подпитывает в человеке желание ощущать себя выдающимся на фоне коллег, практически на каждом этапе работы, начиная с первых учебных премий и престижных стипендий. Позже ученые жаждут, чтобы их избирали в национальные академии наук, что привело бы их к еще более грандиозным премиям. Это – темная сторона естественного человеческого желания чувствовать уважение со стороны коллег. Но все эти премии достаются лишь считанным единицам, сотрудникам элитных институтов у влиятельных наставников с широкими связями – тем, кто зациклен на признании и славе.
Апогей всего этого – Нобелевская премия, но надо признать, что ее редко получают незаслуженно. Существует множество малоизвестных премий, и можно подумать, что каждая из них обеспечивает признание для множества ученых и открытий.
Но различные премии зачастую достаются одним и тем же людям – широко известным маститым ученым. Часто один комитет присуждает первую награду в новой дисциплине, а потом другие премирующие органы перестраховываются, поступая аналогично. Более того, основной мотив комитета – прославить себя и саму премию, а не отметить лауреата, выбрать хорошие примеры для подражания или подчеркнуть интересные разработки в не самых модных областях. Поэтому многие из этих комитетов оценивают собственную успешность в зависимости от того, сколько их лауреатов впоследствии получили Нобелевскую премию.
Как Нобелевская премия приобрела такой статус? Ее учредил шведский химик Альфред Нобель, который изобрел динамит и превратил его в успешную индустрию. Беспокоясь о своем наследстве, он решил, что основная часть его колоссального состояния должна пойти на несколько премий. Три премии по естественным наукам – физике, химии и физиологии или медицине – должны были вручаться в Швеции, как и премия по литературе. Особняком стояла премия мира, которая вручается в Норвегии. Премию по математике он не учредил.
Время вручения первых Нобелевских премий в 1901 году было благоприятным – зарождалась научная революция, которая бывает раз в несколько столетий. В физике были открыты квантовая механика, субатомные частицы и теория относительности, что навсегда изменило наши представления о материи и силах, которые удерживают молекулы. Открытие генов и внутреннего устройства клетки произвело революцию в физиологии. Многие из первых лауреатов, в частности Планк, Эйнштейн, Кюри, Дирак, Резерфорд и Морган, были титанами, которых запомнят навсегда. Если учесть, какая ошеломительная сумма денег была на кону (финансовое благополучие до конца жизни), Нобелевская премия стала синонимом величия. Естественно, механизм премирования получился небезупречным, и некоторые ученые чудовищным образом оказались ею обделены. К ним относятся: Дмитрий Иванович Менделеев – первооткрыватель периодической системы, лежащей в основе всей современной химии; Лиза Мейтнер, объяснившая процесс деления ядра; Освальд Эвери, открывший, что в ДНК содержится генетический материал. Случались в истории премии и проколы: например, она была присуждена за лоботомию или за ныне развенчанное «открытие» Иоганна Фибигера, утверждавшего, что круглые черви вызывают рак. Также премией был обделен Ямагива Кацусабуро, доказавший, что канцерогенными свойствами обладают вещества, содержащиеся в угольных смолах, – это открытие положило начало изучению канцерогенов.
Отражая предпочтения академических литературных факультетов, премия достается сомнительным авторам, которых невозможно читать, либо, того хуже, – посредственным. Премия досталась многим давно забытым писателям, но обошла Твена, Толстого, Джойса, Пруста, Набокова, Борхеса и Грэма Грина. В 2018 году, когда я пишу эти строки, в Шведской академии, вручающей премию по литературе, из-за разногласий ушли несколько членов, в том числе первая женщина в составе комитета (секретарь) – в результате было решено премию по литературе в этом году не присуждать. А что же можно сказать о премии мира, которая была присуждена Арафату и Киссинджеру, но не Ганди? Значительно позже, в 1969 году, Банк Швеции учредил премию по экономике «имени Альфреда Нобеля», стремясь заработать на имени. Особенно забавная ситуация сложилась в 2013 году, когда эту премию разделили Юджин Фама и Роберт Шиллер, как будто премию по эволюции присудили одновременно Дарвину и Ламарку.
Кроме того, имеют место вольно трактуемые правила. Нобель указал, что премия должна присуждаться за открытие или изобретение, сделанное в предыдущем году, но, поскольку иногда требуется несколько лет, а то и десятилетия, чтобы уверенно убедиться в важности открытия, от этого правила вскоре отказались. Второе странное правило – одна премия может быть разделена не более чем между тремя лауреатами – было окончательно принято лишь в 1968 году. Копируя Нобеля, фонд Ласкера в 1997 году принял такое же правило для своей премии, также известной как Американская нобелевка. Долгие годы комитет по вручению Ласкеровской премии возглавлял Джозеф Голдстайн, нобелевский лауреат, открывший фундаментальные биологические основы действия статинов, позволившие предотвратить миллионы инфарктов и инсультов. Я сам сижу на статинах, поэтому мне лично его исследования принесли пользу. Но недавно он опубликовал в журнале Cell статью, где выступил в поддержку «правила трех», увязав это число с мистическими свойствами и сравнив такой подход с созданием полотен-триптихов. Мне кажется, долгие годы руководства чем-либо развивают способность обосновывать привычки.
