– Это Джулиан Хантер, муж Кассандры. Произошел несчастный случай. Я нашел ваш номер в сумке жены.
– О господи! С Кассандрой все в порядке? Она попросила меня присмотреть за Валентиной и утром привезти ее вместе с моей дочкой. Девочки спят. Кассандра хотела сделать вам сюрприз, провести ночь только вдвоем.
Слава богу, дочь жива и здорова.
– С ней все в порядке, – вру я. – Вы не могли бы продиктовать мне адрес, я приеду и заберу Валентину?
Мы договариваемся, и я вешаю трубку.
Но где сама Кассандра? Она ушла пешком. Может, попыталась поймать машину. Увиденное либо ранило ее, либо… повергло в шок? Моя терапия и без того сильно вмешивалась в ее сознание и память. Одно я знаю наверняка: в полицию звонить нельзя. Они могут выяснить, кто она на самом деле.
Поднимаюсь и меряю шагами кухню. Новая Кассандра должна быть где-то здесь. Я должен найти ее, пока она все не вспомнила, пока не донесла на меня, иначе весь труд последних двух лет пойдет прахом. А когда я найду ее, то заставлю поверить, что она сумасшедшая, и будет легче для всех, если она покончит с собой. Валентина расстроится, но пусть лучше она растет с любящим отцом, чем новая мать вспомнит правду и засадит меня за решетку. Тогда Валентина останется одна как перст и попадет под опеку. Этого я допустить не могу.
Часть IV. Наши дни
60. Блайт
Машина неслась вперед. Блайт открыла папку, лежавшую у нее на коленях, и перечитала утреннее письмо Джима Фэллоу. Он порылся в прошлом Коннора Гиббса, покойного владельца того самого ночного клуба, опросил его бывших работников и в конце концов выяснил, кем же была загадочная стриптизерша из «Голубого зеркала». Оказалось, это некая Шэннон Фостер из Орландо. К письму Фэллоу прикрепил статью четырехлетней давности из «Орландо Сентинел». Блайт еще раз пробежала глазами заголовок – «Полиция расследует убийство и самоубийство в Орландо» – и перешла к основному тексту:
Орландо, 26 декабря
В день Рождества Эрнест Фостер, пилот коммерческой авиакомпании, убил своих жену, дочь и тещу, после чего покончил с собой. Информация получена во вторник от следователей.
Полиция обнаружила тела в понедельник после полудня, получив звонок другой дочери Фостера. Эмилия Фостер – фотограф, живет в Бостоне. Она приехала домой в рождественское утро и нашла тела родителей, бабушки и сестры-близнеца. Она единственный член семьи, оставшийся в живых.
Как сообщает окружной прокурор Оринджа, обыскав дом, следователи нашли в гостиной Джин Фостер, 49 лет, с огнестрельными ранениями в голову и грудь. Ее дочь Шэннон Фостер, 23 лет, и мать Джаннет Эверли, 70 лет, были убиты выстрелами в голову.
Помощники шерифа нашли мистера Фостера в спальне наверху со смертельным огнестрельным ранением, нанесенным самому себе. Никаких записок, по словам следователей, на месте не найдено.
Следствие не высказывает догадок о мотивах убийства, но сообщает, что в 2003 году миссис Фостер ходатайствовала о выдаче охранного ордера против мужа, заявляя, что он избил ее и переломал мебель в их доме.
Позже она отозвала просьбу.
Блайт задумчиво смотрела в окно на заднем сиденье машины, которая мчала их четверых – ее, Гэбриела, Эда и Джиджи – в город Уайт-Плэйнс, штат Нью-Йорк. Их целью был инвестиционный брокер Зэйн Драйер, бывший муж Кассандры. Зэйн согласился принять их днем у себя в офисе. По телефону они сказали ему немногое: только то, что они друзья Кассандры и беспокоятся о ее благополучии.
Блайт поднесла к глазам страницу газеты с фотографией семьи Фостеров и прищурилась, пристально изучая ее. Она уже не сомневалась, что Эмилия – это Эддисон. Очевидно, что они с Шэннон идентичные близнецы, и если Эмилия и Эддисон – одно лицо, значит, Эддисон сейчас двадцать семь лет. Блайт опустила папку, откинулась назад и закрыла глаза. Она очень надеялась, что Зэйн ответит на их вопросы. У него мог быть ключ к разгадке.
– Когда они развелись, по словам детектива? – спросила Джиджи, обернувшись к Блайт.
Блайт открыла глаза:
– Почти десять лет назад.
Эд фыркнул, глядя на Блайт в зеркало заднего вида:
– Бред. Без разницы, что там говорит Джулиан, я точно знаю, Эддисон не может быть под сорок.
– Конечно, не может. Это наверняка она. Джулиан что-то скрывает. Он обманул ее… и всех нас… только не знаю как, – сказал Гэбриел.
– Скоро узнаем, – отозвалась Блайт.
Они заехали на парковку «Саундвью Инвестментс» в три часа дня, представились администратору, и та сняла трубку, чтобы сообщить Зэйну об их прибытии.
Через несколько минут к ним вышел подтянутый светловолосый мужчина и протянул руку:
– Зэйн Драйер.
Любезный человек лет сорока с небольшим, как показалось Блайт. Он провел их через холл и пригласил в просторный кабинет.
– Спасибо, что согласились встретиться, – сказала Блайт, переходя сразу к делу. – Я уже говорила вам, мы из Филадельфии и там познакомились с вашей бывшей женой. Она называла себя Эддисон, но не скрывала, что это не настоящее ее имя. За два года до того она потеряла память и своего имени не помнила.
– Очень странно. Последний раз я говорил с ней около четырех лет назад, – сказал Зэйн. – Фактически мы с ней перестали общаться. – Зэйн покачал головой: – Я не хотел разводиться. Мне казалось, что мы вполне счастливы, хотя нам и не удавалось завести детей. Но она обвинила меня в каких-то ужасах, потом неожиданно бросила, а я получил вызов в суд.
Гэбриел наклонился вперед:
– В каких ужасах?
Зэйн провел рукой по волосам.
– Послушайте, я не хочу, чтобы у вас создалось неверное представление, поэтому давайте начнем сначала. Она лечилась от депрессии. У нее было три выкидыша, и она очень об этом горевала. Но врач, вместо того чтобы ей помочь, убедил ее, что причиной выкидышей стала моя жестокость.
Блайт взглянула на сына и увидела, как кровь бросилась ему в лицо.
– Какая жестокость? – агрессивно спросил он.
Зэйн поднял руки:
– Спокойно. Он врал. Его специальность – посттравматические стрессовые расстройства. Он начал проводить с ней сеансы гипноза – такое лечение, чтобы избавиться от травмирующих воспоминаний, – он вздохнул: – Кассандра выросла в приемных семьях, и в некоторых с ней очень плохо обращались. Сначала он вроде бы помогал ей, но потом она стала меняться.
– В каком смысле? – спросила Блайт.
– Отталкивала меня, все время ходила на эти сеансы. Каждый день – это уже было чересчур. А потом вдруг сказала, что переезжает к нему и что ее адвокат пришлет мне документы о разводе.
– Она переехала к своему врачу? Но это же нарушение всех профессиональных норм! – с негодованием сказала Блайт.
