Не знаю, это ли движение все изменило или что-то другое, но холод, сгустившийся на поляне, вдруг развеялся, так, будто его и не было вовсе.
– Один раз я тебе уже уступил, Валера, – мягко произнес антиквар, – тогда в доме. Уступлю и сейчас, поскольку очень я к тебе привязался. Но ты все же помни, что везение – материя ненадежная, оно имеет привычку заканчиваться. Желаешь эту вещь? Будь по-твоему. Но все остальное тогда мое, без спора и ссоры.
– Договорились, – глянув на груду ценностей в сундуке, согласился я. – Ваше – так ваше. Пусть будет так.
– И еще ты поможешь донести этот ящичек до моих идиотов, – добавил антиквар. – Я сам не сдюжу.
– Ну, конечно же, – рассмеялся я, убирая золотую вещицу во внутренний карман куртки. – Неужели вы думали, что я позволю немолодому и уважаемому человеку надсаживать спину? Мне такое и в голову не могло прийти.
Шлюндт захлопнул крышку сундука, мы подхватили его за боковые кольца, которые отчего-то пощадили ржа и время, и, не оглядываясь, пошли с поляны прочь. Я только разок нагнулся для того, чтобы положить в карман пару желудей, которые дуб словно нарочно бросил мне под ноги. Вдруг это подарок, а от них отказываться не принято.
Глава одиннадцатая
Вроде бы и времени мы в этом овраге провели не так много, а день потихоньку перевалил за полдень. Причем здесь, так сказать, в низине, это особенно хорошо ощущалось. Зябкая прохлада сменилась изрядным холодком, а тени от ветвей деревьев, растущих по краям, начали сплетаться в довольно-таки жуткие узоры. Короче, неуютно стало в овраге. Неприятно.
Причем не одному мне. Телохранители Шлюндта развили довольно-таки приличную скорость, спеша добраться до того места, откуда мы начали свой путь, и это несмотря на то что их руки были заняты сундуком. И сам антиквар, надо признать, постоянно ежился то ли от холодка, проникавшего под одежду, то ли по какой другой причине. Да еще то и дело поглядывал себе за спину, туда, где осталась поляна с дубом. Это, кстати, меня более всего беспокоило. Если он чего-то опасается, значит, причина на то имеется веская. В появление Вия я не очень верил, разумеется, но чутью Шлюндта доверял полностью. Да и Великий Полоз на этот счет меня предупредил открытым текстом.
Под конец мы ожидаемо помучались с подъемом груза наверх, но обошлось, взволокли мы сундук на край оврага. Взмокли все, перепачкались глиной, запыхались, обматерились, но взволокли.
– Уф-ф-ф. – Вытер пот со лба Жендос. – Тяжелый какой этот ящик, гадюка такая! А чего в нем? В самом деле золото-брильянты?
– Языки слишком разговорчивых работников, – холодно ответил ему Шлюндт, стоящий на краю обрыва и смотрящий вниз, туда, где весело журчал невидимый отсюда ручей, из которого я напоследок напился. – Чего расселись? Пошли, пошли. Солнце в зените, а мы с Валерием не обедали еще.
– И мы, – заметил Вован. – Комаров покормили вдоволь, а сами даже червячка не заморили.
– Осторожней в желаниях, – посоветовал ему антиквар. – А то отведу вас в китайский ресторан, там тебе и черви будут, и личинки, и опарыши – чего пожелаешь. Оплачу вам все меню, и не выйдете вы у меня оттуда до той поры, покуда все не съедите.
– Все ясно, хозяин. – Жендос уцепился за боковое кольцо сундука. – Молчим. И если что, нас чебуреки или беляши вполне устроят, не надо опарышей.
– То-то. – Погрозил им пальцем Шлюндт. – И еще – мне от вас не шутки нужны, не забывай об этом.
Что до меня, я особо их разговоры не слушал, поскольку наслаждался солнцем и теплом. Невероятный все же контраст – стылая осень там, внизу, и ласковое лето тут, наверху.
Нехорошее место этот овраг. Недоброе. Не хотелось бы еще раз в него лезть.
А еще у меня появилось ощущение, что я там что-то забыл. Что-то очень важное. Вот только понять не мог, что именно. Вроде все при мне – и пистолет, и золотая фигурка, и жизнь.
И тем не менее неприятное ощущение не отпускало.
Мы снова пробрались через травяные заросли лагеря, причем на этот раз нас там ждали. Кто? Здоровенные слепни, которые, похоже, свили себе немало гнезд в заброшенных зданиях. Надо думать, они тут впроголодь обитают, и тут раз – еда сама пожаловала к ним.
Эти монстры, каждый из которых был размером с пятирублевую монету, атаковали нас по всем правилам воздушного боя: они выстраивались в геометрически верные фигуры и с грозным жужжанием срывались в пике, свирепо выставив жала вперед. Нет, я знаю, что они у них, так сказать, сзади, но ощущение было такое, что все наоборот.
Последние метры до машины мы преодолели бегом, отмахиваясь от десятков кровососущих тварей. Мало того, пяток этих бестий и в автомобиль смог проникнуть, воспользовавшись моментом погрузки сундука. Они басовито гудели внутри, бились в стекла и, несомненно, выражали недоумение от того, что их родичи почему-то не желают присоединиться к трапезе, тем более что пища уже никуда не бежит.
– Зараза такая! – Вован придавил одного слепня тряпкой и брезгливо стряхнул его в пепельницу. – Кусается!
– А что, Валера, ты с металлоискателем не будешь сегодня ходить? – иезуитски-ласково осведомился у меня Шлюндт. – Нет? Ну, смотри. Тогда поехали, чего тянуть?
Оставшиеся в живых кровососы еще минут пятнадцать донимали нас своим басовитым гудением и успели дважды отведать крови Жендоса, прежде чем мы покинули лесную колдобистую дорогу и выбрались на проселок. Там водитель резко тормознул, выскочил из машины, а затем распахнул все двери с воплем «Вон пошли, сволочи!».
– Надеюсь, ты это не мне? – чуть ошарашенно уточнил Шлюндт.
– Конечно, нет, – чуть тише ответил ему Вован. – Я этим… Этим!
Пока они общались, слепни на самом деле вылетели из салона, растворившись в синеве неба и в шуме поля, которое находилось по левую руку от нас. Красивое такое поле, поросшее васильками и прочими сорными травами.
– Хм-м-м. – Я выбрался из машины и задумчиво потер подбородок. – А вот тут можно бы и походить. А, Карл Августович? Хорошее место, перспективное на глазок. Может, подниму чего. Ту же «царицу полей» или пару-тройку «николашек».
На самом деле у меня не было ни малейшего желания по такой жаре таскаться с металлоискателем, а после подрубать корни трав, чтобы добраться до потенциальной находки. Мне Сивый с Гендосом во время нашего копа в заброшенной деревне объяснили: подобные земельные пространства летом никто не трогает, их отрабатывают или по весне, когда трава в рост еще не пошла, или по осени, когда все это изобилие на корма скашивают, а землю трактора перелопатят. Нет, новички, бывает, и в таких местах шатаются, но серьезные «копари» подобной ерундой не занимаются.
Но очень мне хотелось поддеть антиквара, сидящего как на иголках и явно сгоравшего от нетерпения. Жаждалось ему изучить добычу, запустить свои алчные лапы в обретенные ценности. Ну как тут удержаться от ответной шпильки?
– Валера, я ценю твой изыскательский пыл, но давай обойдемся без этого, – то ли поняв, что я шучу, то ли нет, отозвался Шлюндт. – Не стану предлагать тебе пару горстей царских монет из своей коллекции, поскольку понимаю, что найденное – не подаренное, потому просто попрошу – поехали. Но если хочешь, на следующих выходных мы можем прокатиться в одно место, где ты побродишь со своим прибором вволю. Обещаю, там тебя ждет масса находок.
