– Где ключ?
– Боже, не знаю! – воскликнула Марлин. – Я… я думаю, что
положила его здесь на какой-то столик.
Делла Стрит показала пальцем на небольшой столик, на котором
было разбросано несколько журналов и пластинок, а также стояло радио.
Ключ поблескивал рядом с радио.
Мейсон осторожно взял его, затем подул на столик, чтобы на
нем невзначай не осталось никакого, практически не заметного для глаза слоя
пыли с отпечатками ключа, и опустил ключ в карман жилетки.
Наследница с восхищением следила за ним.
– Марлин, если я подставлю свою шею, чтобы помочь вам, вы
станете играть вместе со мной? – спросил Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Вы выступите в защиту меня и Деллы, если мы вам поможем?
– Конечно. Я сделаю все, что нужно. Но почему?
– Для вас здесь очень многое поставлено на карту, – тихим
добрым голосом заговорил Мейсон. – Полученное вами утром письмо для вас
убийственно. Никто не поверит, что после того, как Роза Килинг написала вам
подобное, она вела себя так, как вы описали.
– Но что я могу поделать, мистер Мейсон? Я сказала вам всю
правду.
– Я тоже так думаю, но дело в том, что больше никто вам не
поверит. Никакой суд присяжных. Полиция решит, что вы получили это письмо,
отправились к Розе Килинг и обнаружили, что она собирает вещи. Она оказалась
непреклонной и не собиралась отказываться от своих планов. Вы прекрасно
понимали, что, если Роза не сделает никаких новых заявлений, вы сможете
использовать ее показания во время первоначального слушания дела о завещании, а
если она изменит их, вы лишитесь наследства. Вы оказались в сложной ситуации, а
тут Роза заканчивает упаковывать вещи. Она намеревается уехать. Вы не могли
позволить ей это сделать. Вы убили ее, а потом достали теннисные
принадлежности. Вы знали, где она их хранит.
– Мистер Мейсон, это полный абсурд! Я никогда бы не сделала
ничего подобного!
– Я не говорю о том, что бы вы сделали или не сделали. Я
просто объясняю вам, к каким выводам придет полиция. Более того, как только
содержание письма станет достоянием общественности, ваши шансы на наследство,
полученное от Эндикотта, сведутся к нулю.
– Я понимаю.
– Даже если теперь Роза Килинг не может изменить свои
показания, письмо восстановит всех против вас.
– Я знаю.
– Отпечатки ваших пальцев остались на телефонной трубке. Там
явно есть и отпечатки убийцы, потому что наверняка именно он снял ее, когда
звонил я, и положил рядом с аппаратом, чтобы звонки прекратились.
Марлин кивнула.
– Бывают случаи, – продолжал Мейсон, – когда адвокат
перестает действовать в рамках дозволенного правовыми нормами, а
руководствуется своей интуицией. Здесь есть свидетельства, которые показывают,
что за час между вашим первым и повторным появлением здесь, в этой квартире,
побывал кто-то еще, но я не смогу это доказать в суде.
– А мне можете сказать, какие у вас аргументы?
– Лучше вам этого не знать.
Потом Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Ты не упадешь в обморок, Делла?
Она покачала головой.
– Хочу, чтобы ты кое на что взглянула.
Делла последовала за Мейсоном по коридору и отшатнулась от
двери в спальню.
– Ни к чему не прикасайся, – предупредил Мейсон. – Встань
здесь. Осмотрись. Ничего не упускай. Мне кажется, что белые крупинки у кровати
– пепел от сигары. А вон там уже сигарета прожгла два дюйма в твердом
деревянном полу. Обрати внимание на почти упакованные чемоданы и сложенные вещи
на комоде.
– Она собиралась уезжать, – заметила Делла Стрит.
– И принимала ванну, – добавил адвокат. – Видишь – на
кровати приготовлено нижнее белье?
Делла Стрит кивнула.
– Она бы никогда не стала принимать ванну перед тем, как
играть в теннис, – сказал Мейсон. – Очевидно, ее убили, когда она выходила из
ванной комнаты.
Делла Стрит очень внимательно осмотрела спальню и сделала
вывод:
– На кровати приготовлена одежда, в которой она явно
собиралась уезжать, а не играть в теннис. Куда-то она направлялась. Или она
наврала Марлин о теннисе, или Марлин врет нам.
– Мне кажется, Марлин говорит правду, но я не могу понять,
зачем Розе Килинг было принимать горячую ванну перед тем, как идти играть в
теннис?
– Мы можем здесь все проверить? Открыть ящики, например? –
спросила Делла.
Адвокат покачал головой.
– Мы и так далеко зашли. Мы не имеем права ни до чего
дотрагиваться, даже до ручек ящиков. Пора возвращаться к Марлин. Посмотрим, что
она там делает.
Мейсон приложил палец к губам, призывая Деллу соблюдать
тишину, и на цыпочках пошел по коридору. Удивленная Делла Стрит последовала за
ним.
Марлин Марлоу с сосредоточенным видом сидела за маленьким
столиком, на котором стоял телефон. Ее губы вытянулись в узкую полоску, и она
усердно вытирала телефонную трубку носовым платком.
– Чем вы занимаетесь, Марлин? – спросил Мейсон.
Девушка резко дернулась, потому что ее застали врасплох,
бросила трубку на место, затем поняла, что ее все равно поймали, демонстративно
подняла трубку и снова начала вытирать.
– Удаляю свои отпечатки, – ответила она на вопрос адвоката.
– Не исключено, что вы удаляете и отпечатки пальцев убийцы,
– заметил Мейсон.
– Возможно.
– А что с письмом? – спросил Мейсон.
– Оно все еще в моей сумочке.
– Вам не следовало вытирать трубку, – сказал Мейсон.
– Я не собираюсь быть связанной с убийством. Я не могу себе
такого позволить!
– Хорошо, Марлин, – устало сказал Мейсон. – Это один из тех
случаев, когда я подставляю свою шею ради клиента. Наверное, мне не стоило бы
так поступать. Я прекрасно знаю, что пожалею об этом еще до завершения дела,
но, когда случается подобное, ничего не могу с собой поделать. Обстоятельства
сложились таким образом, что вас подставили и вам не позавидуешь.
– Что вы планируете?
– Мы все уходим. Оставим дверь незапертой. Вы сядете в
машину и отправитесь домой. Мы с Деллой Стрит вернемся, как только вы уедете.
Мы найдем дверь слегка приоткрытой, решим зайти и обнаружим все так, как вы
видите сейчас. Затем мы позвоним в полицию.
– В полицию! – в отчаянии воскликнула Марлин.
