– Подобную сказку придумать несложно, – заявил Мейсон, –
особенно когда Розы Килинг уже нет в живых, чтобы ее опровергнуть. Я
предполагал, что вы прибегнете к чему-то подобному, поэтому согласился ждать
всего пять минут. Однако вы успели составить прекрасный сценарий. Никогда не
видел такой быстрой работы. Вам бы надо податься в Голливуд.
– Именно это они рассказали мне, когда вы покинули комнату,
– быстро вставил Найлс.
Мейсон лишь улыбнулся.
– Однако, – раздраженно продолжал Найлс, – у нас есть
доказательства всего сказанного.
– Доказательства? – переспросил Мейсон.
– Да, – подтвердил Ральф Эндикотт. – Розу Килинг начала
мучить совесть. Она мне позвонила и заявила, что хочет срочно со мной встретиться
по очень важному делу. Это случилось примерно в семь тридцать сегодня утром.
После завтрака я отправился к ней на квартиру. Я там появился где-то часов в
восемь и нашел Розу очень возбужденной. Она заявила, что согласилась на
нечестный поступок и это ее здорово беспокоит. Она призналась, что миссис
Марлоу дала ей тысячу долларов, которые получила от продажи драгоценностей,
фактически украденных из имущества моего брата. А поскольку я – один из
наследников и представитель остальных, она решила вернуть мне эти деньги, чтобы
не испытывать угрызений совести. Она вручила мне чек, выписанный на Центральный
сберегательный банк, и сделанную под копирку копию письма, которое она
отправила Марлин Марлоу.
– Копию, сделанную под копирку? – переспросил Мейсон, его
глаза сузились.
– Да.
– А как было написано письмо? На пишущей машинке?
– Нет. От руки, но осталась очень четкая копия.
– Не мог бы я ее посмотреть? – спросил Мейсон.
Ральф Эндикотт повернулся к Найлсу:
– Как насчет этого, мистер Найлс? Показывать ему копию или
нет?
– Не вижу причин отказа, – ответил адвокат. – Если уж вы
столько ему рассказали, почему бы не сообщить все? Выкладывайте все карты на
стол.
Эндикотт открыл бумажник, который достал из кармана, пока
говорил Найлс, и вручил Мейсону листок бумаги.
– Вот, посмотрите.
Мейсон пробежал письмо глазами. Это была точная, сделанная
под копирку копия письма, которое получила Марлин Марлоу и наверняка уже
уничтожила к этому времени.
– Очень интересно, – заметил Мейсон, возвращая копию. Его
голос и лицо не выражали никаких эмоций. – А когда все это имело место?
– Примерно в восемь утра.
– В квартире Розы Килинг?
– Да.
– А вы долго там находились?
– Где-то с полчаса.
– А куда вы пошли потом?
– Не вижу необходимости докладывать вам это. Я занимался
чисто личными делами. Насколько я понял, вас только интересует…
– Ответьте ему, – проворчал Найлс. – Вы признались, что
виделись с Розой Килинг, а если ее убили, лучше уж все рассказать.
– Это были тривиальные личные дела, – запротестовал
Эндикотт.
– Не упрямься, Ральф, – приказала миссис Парсонс, – иначе
мистер Мейсон подумает, что ты что-то скрываешь.
Ральф Эндикотт нахмурился, но тем не менее начал говорить:
– Ладно. Но это самые обычные вещи. Я ушел из квартиры мисс
Килинг примерно в восемь сорок и отправился в фирму по продаже автомобилей, где
какое-то время назад заказал себе новую машину. Я считал, что они меня
обманывают и продают машины на сторону. Несколько месяцев назад я был в списке
двадцать четвертым, а тут они мне заявили, что я только пятнадцатый. Я устроил
сцену. Я ушел оттуда примерно часов в девять. На девять пятнадцать мне был
назначен прием у зубного врача, там я был до без пяти десять. Я точно помню
время, потому что думал о чеке, сидя в кресле дантиста. Я знал, что это важное
свидетельство. Если бы я получил по нему наличные, то банк вернул бы его Розе
Килинг вместе с другими погашенными чеками. Если бы я оставил его как
доказательство, то она могла изменить свое намерение и не заплатить. Как раз
перед уходом от дантиста я решил, что оставлю чек у себя, но удостоверю его –
пусть в банке сделают отметку о принятии его к платежу. Я посмотрел на часы:
было без нескольких минут десять. Я поспешил в банк и подошел к окошку кассира
где-то в пять минут одиннадцатого. Когда кассир удостоверял чек, я попросил его
указать время. Вы можете посмотреть: на чеке написано: «10:10». Из банка я
направился в шахматный клуб, где оказался примерно в десять двадцать. Я провел
сеанс одновременной игры, причем играл довольно долго – где-то до половины
четвертого, затем съел бутерброд с пивом и поехал домой на своем «Форде». С тех
пор я здесь. Вот чек, если вы хотите на него посмотреть.
– Как я понимаю, вы можете удостоверить все, что сказали
относительно времени? – уточнил Мейсон, принимая чек, который ему протягивал
Ральф Эндикотт.
– Очень легко. Я играл в шахматы с ограничением во времени.
Я считаюсь одним из лучших игроков в клубе, и они регистрировали игры и сколько
я на них затратил минут. Однако я считаю, что все это совершенно не относится к
делу.
Разглядывая чек, Мейсон спросил:
– Она его при вас подписывала?
– Да.
– Насколько я вижу, с обратной стороны несколько
размазанный, но все равно различимый отпечаток пальца.
– Возможно, мой, – небрежно заметил Ральф Эндикотт.
– Чернильный?
– Да. Сейчас я вспомнил, что хотел индоссировать чек, а
кассир сказал мне, что никаких подписей на обороте делать не надо.
Удостоверения достаточно, чтобы подтвердить истинность. Кассир объяснил, что
его следует индоссировать, когда я приду получать по нему наличные.
– Давайте проверим этот отпечаток, – предложил Мейсон. – Ваш
ли он.
– Это наглость! – взорвался Ральф Эндикотт.
– Я полностью согласен, – вставил Найлс.
– А я так не думаю, – спокойно заявил Палмер Эндикотт. –
Если уж мы решились выложить наши карты на стол, то надо идти до конца. Розу
Килинг сегодня убили. Ральф с ней встречался, получил от нее чек и сходил в
банк, чтобы его удостоверить. При сложившихся обстоятельствах ему придется
отчитываться за каждую минуту, а если он не может предъявить доказательства
своих передвижений прямо сейчас, то я хочу это знать.
Ральф Эндикотт в раздражении повернулся к брату:
– На что ты намекаешь?
– Ни на что, – спокойно ответил Палмер, уставившись на свои
сложенные руки. Весь его облик выражал полную безмятежность. – Просто проверяю.
Я также заинтересовался, как и мистер Мейсон.
