Теперь, когда яркий свет потух, Марлин Марлоу могла ясно
разглядеть лейтенанта Трэгга – высокого, стройного, хорошо сложенного мужчину с
правильными чертами лица. На него было приятно смотреть после грубых лиц
полицейских, кровожадно наблюдавших за ней.
Послышался треск отодвигаемых стульев, шарканье ног. Мужчины
угрюмо выходили из комнаты, пока наконец лейтенант Трэгг и Марлин не остались
вдвоем.
– Я должен извиниться перед вами, мисс Марлоу. Все было
ужасно?
– Кошмарно, – в ее голосе послышались истерические нотки. –
Этот свет просто сводил меня с ума – и никуда от него было не деться. Я…
– Я знаю, – с симпатией в голосе сказал Трэгг.
– У меня ужасно разболелась голова и… я просто не соображаю,
что говорю.
– Я все понимаю. Не могли бы вы пройти в мой кабинет?
Они направились по коридору в глубь здания. Он усадил ее в
удобное кресло, повернул лампу таким образом, что девушка оказалась в тени, а
свет падал лишь на письменный стол и на самого Трэгга.
Лейтенант достал сигару из кармана и уже собирался зажечь
ее, но остановился и спросил:
– Вы не возражаете?
– Нет.
Он зажег сигару, удобно устроился в кресле и сказал
спокойным, ровным голосом:
– Жизнь полицейского далека от идеальной.
– Да, наверное, вы правы.
– Я мотаюсь весь день, причем все вопросы приходится решать
оперативно. Естественно, для вас случившееся – трагедия. Для меня – это еще
одно дело, которое необходимо расследовать.
Он вынул сигару изо рта, потянулся, зевнул, с минуту
посмотрел на кончик сигары, а затем выпустил изо рта клубы голубого дыма.
– Насколько я понял, Роза Килинг была несколько странноватой,
– заметил Трэгг.
– Согласна с вами.
– Почему она написала вам это письмо?
– Какое письмо?
– То, что послала вам. Кажется, вчера. У Эндикоттов – его
копия, сделанная под копирку.
– Понятия не имею, зачем Роза это сделала.
– В нем есть хоть доля правды?
– Нет. Не думаю, что было хоть какое-то мошенничество с
составлением завещания. Я говорила с Розой еще до смерти матери и несколько раз
слышала ее рассказ о том, что произошло, так что просто не могу объяснить это
письмо.
– Кстати, – как бы вскользь заметил Трэгг, – копия под
копирку – не лучшее доказательство. Конечно, мы можем ее использовать, если
возникнет такая необходимость, потому что нет сомнений в ее подлинности и в
том, что это почерк Розы Килинг. Но все равно мне бы хотелось иметь оригинал.
Он у вас с собой?
Он протянул руку так небрежно, словно за спичкой.
– Я… нет, его у меня с собой нет.
– Значит, оно у вас в квартире?
– Я… я не знаю, где оно.
Трэгг в удивлении поднял брови.
– Вы ведь получили его вчера – или это было сегодня утром?
– Сегодня утром.
– О, понятно. Именно поэтому вы пошли к Розе Килинг?
– Нет. Если честно, господин лейтенант, не поэтому.
– Нет?
На лице лейтенанта Трэгга появилось удивление.
В дверь тихо постучали. Трэгг нахмурился и сказал:
– Пожалуйста, не мешайте, я занят.
Дверь приоткрылась.
– Подождите, – бросил Трэгг через плечо. – Я занят. Не
отвлекайте меня.
– Простите, господин лейтенант, – прозвучал мужской голос. –
Я – помощник шерифа и должен немедленно вручить вам эти документы.
– Послушайте… хорошо, давайте их сюда.
Помощник шерифа вошел в кабинет, держа в руках какие-то
бумаги.
– Простите, господин лейтенант, – снова извинился он. – Но
вы понимаете, что я выполняю свои обязанности. Мне приходится это делать, а то
этот адвокат уже достал меня.
– Вы о чем говорите?
– «Хабэас корпус» в отношении Марлин Марлоу, – объяснил
помощник шерифа, – приказ о том, чтобы она предстала перед судом в два часа
послезавтра, и, если ей в настоящее время не предъявлено никаких обвинений, ее
должны отпустить под залог в сумме две с половиной тысячи долларов. Мистер
Мейсон сейчас находится внизу у секретаря и уже внес эти деньги. Через
несколько секунд он будет здесь с распиской об оплате.
– Спасибо, что поставили меня в известность, – поблагодарил
Трэгг. – А теперь уходите.
Помощник шерифа вышел из кабинета, плотно закрыв за собой
дверь.
– Это вам никак не поможет, – раздраженно заметил Трэгг. –
Адвокаты обычно используют такую тактику, если их клиенты виновны.
Марлин Марлоу сидела молча.
– Расскажите мне поподробнее, – продолжал Трэгг, – почему вы
пошли к Розе Килинг и…
В дверь постучали, она открылась, и появился Перри Мейсон.
– Простите, господин лейтенант. Сеанс закончен.
– Убирайтесь отсюда ко всем чертям! – заорал Трэгг. – Это
мой личный кабинет. Я…
– Ну и оставайтесь здесь, пока не сгниете. Пойдемте, мисс
Марлоу. Вы уходите.
– Черта с два, – сказал Трэгг.
– Она уходит, – заявил Мейсон. – Она освобождается под залог
в соответствии с «хабэас корпус». Вот квитанция об уплате залога, а вам уже
вручили необходимые документы, поэтому вы должны быть в курсе дела. Она
выпускается на свободу.
– Если только ей не предъявлено обвинение, – заметил Трэгг.
– Давайте предъявляйте. А я добьюсь ее освобождения под
залог.
– А если я предъявлю ей обвинение в убийстве?
– Ну, тогда залога не будет – в этом случае подобного
разрешения не получишь.
– Хорошо, вы вынуждаете меня. Я предъявлю ей обвинение в
убийстве.
– Ой-ой-ой! – воскликнул Мейсон. – Тогда вы снесете яйцо, из
которого никогда не вылупится цыпленок.
– Если и дальше станете давить на меня, я так и сделаю, –
пригрозил Трэгг.
– Давайте. Я давлю. Я представляю мисс Марлоу. Она
освобождена в соответствии с «хабэас корпус». Она уходит со мной. Вот
должностное лицо, в обязанности которого входит проследить за исполнением
судебного постановления. В нем особо указано, что она выходит на свободу после
уплаты залога в сумме две с половиной тысячи долларов. Деньги уплачены – вот
квитанция. Пойдемте, мисс Марлоу.
