— Знаешь, Энди, — сказал Сэм, вернувшись под тень бука. — Меня нисколько не удивит, если конь этого приезжего господина начнет брыкаться, как только он вскочит в седло. С некоторыми лошадьми это бывает. — И Сэм при этом многозначительно толкнул Энди в бок.
— Ого! — вскрикнул Энди, сразу сообразив, в чем дело.
— Видишь ли, Энди, миссис хочет выиграть время, это сразу видно. Я хочу ей чуточку в этом помочь. Знаешь что? Отвяжи-ка всех коней, пусть они побегают по площадке вон до той рощи. Тогда, я думаю, мастеру не так-то скоро удастся выехать.
Энди осклабился.
— И послушай еще: если лошадь мастера Хеллея начнет беситься, нам придется своих коней отпустить, чтобы помочь ему. И мы ему поможем, не правда ли?
Сэм и Энди, закинув назад головы, разразились подавленным, непрерывающимся смехом и заплясали на месте, высоко вскидывая пятки.
Как раз в эту минуту на веранде показался Хеллей. Выпив несколько чашек прекрасного кофе, он несколько смягчился и находился в довольно сносном настроении.
Сэм и Энди схватились за плетенки из пальмовых листьев, которые они привыкли считать шляпами, и поспешили к коновязи, чтобы «помочь мастеру».
Шляпа Сэма совсем разъехалась. Торчавшие кверху концы листьев придавали ей крайне вызывающий вид и даже некое сходство с вождем дикого племени. У шляпы Энди поля были совсем оторваны, но он ловким шлепком нахлобучил на голову тулью и самодовольно оглянулся вокруг, словно спрашивая: «Кто посмеет сказать, что это не шляпа?»
— Ну, ребята, — крикнул Хеллей, — шевелитесь! Времени терять нельзя!
— Сию минуточку, — ответил Сэм, передавая поводья Хеллею и почтительно поддерживая стремя, в то время как Энди отвязывал двух других лошадей.
Но едва лишь Хеллей коснулся седла, как горячая лошадь сделала неожиданный скачок и скинула своего хозяина, так что он, перелетев через ее голову, упал на мягкую высохшую траву лужайки. Сэм испустил крик ужаса и ухватился за поводья, но так как при этом жесткие концы пальмовых листьев коснулись глаз лошади, то это отнюдь не содействовало ее успокоению. Возбужденное животное свалило Сэма с ног, презрительно фыркнуло, взвилось на дыбы и понеслось к нижнему краю лужайки, куда за ним последовали Билль и Джерри, которых, следуя уговору, Энди своевременно отпустил, ускоряя их бег своими криками и возгласами.
Началась невообразимая сумятица. Сэм и Энди бегали и кричали, собаки лаяли. Пит, Мос, Менди, Фанни и все чернокожие мальчишки и девчонки с плантации, примчавшиеся на шум, хлопали в ладоши, вопили и кричали, охваченные горячим усердием и неудержимой готовностью услужить. Серая в яблоках лошадь Хеллея, быстрая и горячая, казалось, испытывала величайшее удовольствие от этой игры. Имея для бега в своем распоряжении свободное пространство длиной в полумилю, окаймляемое с двух сторон лесом, она забавлялась тем, что подпускала преследователей совсем близко к себе, и, когда они оказывались почти рядом, делала прыжок в сторону, и, фыркнув, вскачь уносилась к лесу и исчезала за деревьями.
В намерения Сэма вовсе не входило поймать которую-нибудь из лошадей раньше, чем он сочтет это нужным. Но со стороны должно было казаться, что он делает самые героические усилия, чтобы догнать разыгравшихся коней. Подобно мечу Ричарда Львиное Сердце
[9], который всегда сверкал в самой гуще боя, пальмовая шляпа Сэма виднелась всюду, где могла грозить опасность, что будет поймана хоть одна лошадь. Стоило только лошади замедлить бег, как он с воплем: «Стой! Стой! Наконец поймали!» — бросался к ней, и она незамедлительно летела дальше.
Хеллей бегал взад и вперед, ругался и топал ногами.
Мистер Шельби, стоя на веранде, тщетно силился отдать какие-то приказания слугам, а миссис Шельби из окна своей комнаты с удивлением наблюдала за происходящим. В глубине души она, вероятно, догадывалась, чем вызван был этот переполох.
Было уже около двенадцати, когда Сэм, верхом на Джерри, с торжествующим видом подскакал к веранде. Он держал в поводу покрытую потом и пеной лошадь Хеллея. Но горящие глаза и раздувающиеся ноздри благородного животного говорили о том, что в нем еще не угасла жажда свободы.
— Поймал! — ликовал Сэм. — Не будь меня, они бы всю душу порастрясли, бегая за ней, но я ее поймал!
— Ты? — переспросил Хеллей не слишком приветливо. — Не будь тебя, этого вообще не случилось бы.
— Господи, смилуйся над нами! — произнес Сэм тоном величайшего огорчения. — Я ведь так гонялся и бегал, что с меня пот льет ручьем.
— Знаю тебя, — буркнул Хеллей. — Мы с твоими проклятыми штучками и так потеряли три часа. Но теперь едем, и чтоб больше никаких глупостей!
— Что вы, мастер, — скромно заметил Сэм, — не захотите же вы уморить и нас, и коней? Мы валимся с ног от усталости, а лошади все в поту. Мастеру нечего и думать выехать до обеда. Лошадь мастера необходимо вычистить. Поглядите только, как она забрызгалась. А Джерри захромал. Миссис, наверно, не отпустит вас до обеда. Боже упаси! Мы нагоним время, обед не повредит нам, а Лиззи никогда не бегала особенно шибко.
Миссис Шельби, с веранды прислушивавшаяся к разговору, решила теперь и со своей стороны принять кое-какие меры. Подойдя к перилам, она вежливо выразила сожаление по поводу постигшей Хеллея беды, настоятельно посоветовала ему остаться к обеду и добавила, что велит немедленно подавать к столу.
Хеллею хоть и с неудовольствием, но оставалось только покориться неизбежному. Он отправился в гостиную, в то время как Сэм за его спиной состроил невероятную рожу и затем двинулся с лошадьми к конскому двору.
— Видел ты его, Энди? Видел ты его? — затараторил Сэм, привязав к конюшне лошадей. — Ах, господи, это было занятнее, чем на молитвенном собрании! То-то он орал! А бегал, бегал-то как! А потом валялся на траве!.. А руками как размахивал и при этом все время ругался! «Ругайся, ругайся сколько влезет, старина, — говорю я себе. — Тебе все-таки придется подождать, пока я подам тебе лошадь». Господи, Энди, мне мерещится, будто он все еще передо мною!
Сэм и Энди, прислонившись к стене, досыта нахохотались.
— А как он был взбешен, когда я подал ему лошадь! Право же, он охотнее всего убил бы меня, если б только посмел. А я стою перед ним, будто невинный младенец.
— О, я видел тебя! — с восхищением воскликнул Энди. — Ты хитрая голова, Сэм!
— Еще бы! А видел ты миссис у окна? Как она смеялась!
— Я так гонялся за лошадьми, — сознался Энди, — что ничего не видел.
— Знаешь, Энди, — начал Сэм, с крайне серьезным видом принимаясь чистить лошадь Хеллея, — я приобрел привычку наблюдать. Это очень важно, и тебе, мальчик, тоже следовало бы в этом поупражняться, ведь ты еще молод. Приподыми-ка ей заднюю ногу, Энди. Не заметил я разве сегодня, еще с утра, откуда дует ветер? Не увидел я разве, что желает миссис, хоть она ни словечка не сказала? Вот это я называю уметь наблюдать. Это уж, наверно, от природы у человека бывает такая способность. Она не у каждого есть, но следует все-таки упражняться.
