Мистер Шельби растрогался, слезы навернулись у него на глазах.
— Дорогой мой, — произнес он. — Ты говоришь чистую правду, и будь я в силах хоть что-нибудь изменить, я не продал бы тебя ни за что на свете.
— И клянусь тебе, — добавила миссис Шельби, — мы выкупим тебя, как только мне удастся раздобыть необходимые средства. Мистер Хеллей, — обратилась она к торговцу, — не забудьте написать мне, кому вы его продали.
— Охотно сделаю это, — сказал Хеллей. — Кто знает, может быть, я уже через год привезу его вам обратно. Будем надеяться, что он будет не слишком изнурен работой и еще пригодится вам.
— Вы не окажетесь в убытке, — произнесла миссис Шельби.
— Разумеется, — ответил Хеллей. — Я с одинаковым удовольствием продаю свой товар на Юг и на Север. Не все ли мне равно, куда везти их — вверх или вниз по реке, лишь бы заработать. Наш брат, мадам, ведь хочет жить, как и всякий другой.
Мистер и миссис Шельби в глубине души были возмущены такой наглой фамильярностью работорговца, но оба они отдавали себе отчет в необходимости сдерживаться. Чем больше он проявлял бессердечия и эгоизма, тем острее становились опасения миссис Шельби за судьбу Элизы и ребенка, если работорговцу удастся догнать их. Поэтому миссис Шельби готова была пустить в ход любую из женских уловок, она соглашалась с ним, весело болтала — делала все, что было в ее силах, чтобы время для него проходило незаметно.
В два часа Сэм и Энди подвели к крыльцу лошадей, которым, судя по их бодрому и свежему виду, утренняя пробежка пошла на пользу. Сэм после обеда был преисполнен невероятным рвением и усердием. Как только Хеллей приблизился к нему, он, обернувшись к Энди, принялся хвастать, что стоит ему только взять дело хорошенько в свои руки, и успех будет обеспечен.
— Разве у вашего господина нет собак? — спросил Хеллей, собираясь сесть на лошадь.
— Как же! Много собак! — торжествуя, воскликнул Сэм. — Поглядите, вон Бруно, он здорово лает. Кроме того, почти каждый из наших негров держит собаку, кто какую.
Хеллей грубо выругался.
— Но ваш господин не держит собак для охоты на негров! — сказал он презрительно. — Уверен, что не держит!
Сэм прекрасно понял, что́ именно Хеллей имеет в виду, но ответил с самым глупым видом:
— У всех наших собак прекрасное чутье; по-моему, это как раз такие, как надо. Только им не приходилось участвовать в такой охоте. Они все могут найти, стоит им только дать волю. Бруно, сюда! — И он свистом подозвал тяжеловесного водолаза, который, неуклюже подпрыгивая, бросился к нему.
— Иди ты к черту! — выругался Хеллей, поднимаясь в седло. — Садись наконец на лошадь.
Сэм подчинился приказанию, но при этом успел щекотнуть Энди, так что тот громко захохотал.
Этот неуместный смех так возмутил Хеллея, что он замахнулся на парня хлыстом.
— Садись, Энди, — произнес Сэм с важностью. — Дело серьезное. Не шути. Не так должны мы помогать мастеру.
— Я поеду прямо к реке, — решительно сказал Хеллей, когда они достигли границы плантации. — Я знаю их повадку: все они устремляются в Канаду.
— Верно, верно, — подтвердил Сэм. — Это правильно. Мастер Хеллей попал в самую точку. Но штука в том, что к реке ведут две дороги: проезжая и обыкновенная, лесная. По какой из них мастер желает ехать?
Энди с самым невинным видом взглянул на Сэма: он был поражен этим новым открытием в географии. Все же он с горячностью подтвердил слова Сэма, без конца повторяя версию о двух дорогах.
— Мне так думается, — продолжал Сэм, — что Лиззи выбрала лесную дорогу: по ней меньше народу ходит.
Хеллей был, правда, хитрой старой лисой и склонен к недоверчивости, все же довод Сэма показался ему убедительным.
— Если б только вы оба не были такими гнусными лгунами… — пробормотал он в раздумье.
Эти слова ужасно рассмешили Энди. Он немного отстал и так затрясся от хохота, что чуть не свалился с лошади. Зато лицо Сэма оставалось невозмутимо серьезным.
— Мастер, разумеется, может поступать, как ему будет угодно, — снова заговорил Сэм. — Он может выбрать ту дорогу, которую он считает лучшей, наше дело — сторона. А может быть, все же лучше ехать по большой дороге?
— Она, конечно, избрала самую безлюдную дорогу, — вслух размышлял Хеллей, не обращая внимания на замечания Сэма.
— В этом вовсе нельзя быть уверенным, — заметил Сэм. — Женщины всегда все делают по-своему. Они обычно поступают как раз наперекор тому, что нам кажется правильным. Предположишь, что она пошла по одной дороге, на самом же деле она отправилась по другой. По-моему, Лиззи пошла по дороге через болото, поэтому я советую ехать по проезжей.
Это глубокомысленное замечание относительно слабого пола, по-видимому, не склонило Хеллея к выбору большой дороги. Он решил ехать по дороге через болото и спросил Сэма, когда они на нее выедут.
— Немножечко дальше, — ответил Сэм, подмигивая Энди. — Но я все обдумал, — добавил он очень серьезным тоном. — По-моему, мы напрасно решили ехать по этой дороге. Я никогда по ней не ходил, там не встретишь живой души; мы можем заблудиться и неизвестно куда в конце концов попадем.
— И все-таки я поеду именно по этой дороге, — объявил Хеллей.
— Я сейчас только вспомнил: мне говорили, что внизу у ручья сейчас нет проезда. Не так ли, Энди?
Энди не был в этом уверен. Он только слышал об этой дороге, сам же никогда по ней не ходил. Одним словом, он ни за что не отвечает.
Хеллей, считавший, что негры способны только лгать, имел обыкновение учитывать лишь бо́льшую или меньшую вероятность какого-нибудь утверждения. По его мнению, все говорило в пользу дороги, идущей через болото. Он полагал, что Сэм необдуманно сболтнул о ней сначала и сейчас всеми силами пытается отговорить его, чтобы не подвергать Элизу опасности.
Поэтому сразу, как только Сэм указал ему начало тропинки, Хеллей, не раздумывая, поехал по ней. Сэм и Энди последовали за ним.
Это и в самом деле была старая дорога, ведущая к реке, но уже много лет, после прокладки новой проезжей дороги, совершенно заброшенная. Примерно с час по ней можно было беспрепятственно ехать верхом, но дальше она была перегорожена заборами и изгородями. Сэму это было отлично известно, и он ехал, сохраняя на своем лице невозмутимое спокойствие. Энди же изредка охал и стонал, жалуясь, что дорога чересчур ухабистая и опасная для больной ноги Джерри.
— Вот что, — сказал наконец Хеллей. — Я вас хорошо знаю, и вы вашей болтовней не заставите меня отказаться от этой дороги. Поэтому — замолчать!
