Не прошло и минуты, как плакали уже все.
— Том, бедный мой, — заговорила наконец миссис Шельби, — сейчас я ничем не могу помочь тебе. Если я дам тебе денег, у тебя их отнимут. Но я торжественно клянусь тебе, что я не потеряю тебя из виду и при первой возможности выкуплю тебя. А до тех пор соберись с силами…
— Вот идет мистер Хеллей! — закричали дети.
Грубым ударом ноги распахнув дверь, Хеллей остановился на пороге. Настроение у него было прескверное. Ночная поездка и бесплодная охота приводили его в ярость.
— Негр, сюда! Ты приготовился? Сударыня, приветствую вас! — добавил он, увидев миссис Шельби и снимая шляпу.
Хлоя закрыла и завязала сундучок, с гневом поглядывая на торговца. Слезы ее, казалось, превращались в искры.
Том поднялся, спокойный и сдержанный, как всегда. Взвалив на плечи тяжелый сундук, он приготовился следовать за своим новым хозяином. Хлоя подняла на руки девочку, чтобы проводить мужа до повозки. За ней последовали плачущие мальчики.
Миссис Шельби подошла к торговцу и остановила его. Она заговорила с ним горячо и настойчиво. Вся семья Тома между тем направилась к повозке, стоявшей у крыльца. Вокруг нее уже собрались все невольники с плантации Шельби — старые и молодые, желавшие попрощаться с Томом: он пользовался всеобщим уважением и любовью. Его горькая судьба вызывала сочувствие и сожаление, особенно среди женщин.
— Ах, Хлоя, ты переносишь это легче, чем я, — сказала одна из женщин, удивленная мрачной сдержанностью тетушки Хлои, стоявшей возле повозки, и заплакала.
— Я уже наплакалась досыта, — ответила Хлоя, с ненавистью взглянув на торговца. — Я не хочу плакать перед этим мерзавцем!
— Садись в повозку! — приказал Хеллей, пробираясь сквозь толпу негров, стоявшую в мрачном молчании.
Том повиновался.
И тогда, достав спрятанные под сиденьем тяжелые кандалы, торговец надел их Тому на ноги.
Ропот возмущения пробежал по толпе.
— Мистер Хеллей! — крикнула с крыльца миссис Шельби. — Уверяю вас, что это совершенно лишняя предосторожность!
— Не знаю, сударыня, — со злостью ответил торговец. — У меня здесь пропал невольник стоимостью в пятьсот долларов. Я не хочу больше подвергаться риску.
— Ничего иного от него и нельзя было ожидать! — с гневом проговорила тетушка Хлоя. Мальчики, только сейчас начинавшие отдавать себе отчет в происходящем, с плачем и стонами уцепились за ее платье.
— Мне очень жаль, — сказал Том, — что нет мастера Джорджа.
Джордж рано утром уехал к одному из своих друзей на соседней плантации и ничего не знал о беде, которая стряслась над Томом.
— Пожалуйста, передайте мастеру Джорджу от меня привет, — с большой теплотой проговорил Том.
Хеллей хлестнул лошадей кнутом. Повозка тронулась. Том долгим последним взглядом простился с родным домом, с дорогими его сердцу местами и людьми. Но вот и они исчезли из виду.
Мистера Шельби не было дома. По свойственной ему слабохарактерности, желая избежать хотя бы печальной сцены прощания, он с утра уехал, надеясь, что все закончится до его возвращения. Повозка, в которой ехали Том и Хеллей, мчалась по дороге, поднимая за собой облака пыли. Мимо, словно призраки, проносились знакомые предметы. Границы плантации вскоре остались позади, и повозка выехала на большую дорогу.
Проехав около мили, Хеллей остановил лошадей у дверей какой-то кузницы и попросил кузнеца переделать пару наручников, которые он захватил с собой.
— Они маловаты для человека такого роста, — сказал Хеллей, показывая кузнецу наручники и кивнув в сторону Тома.
— Как?! Да ведь это Том мистера Шельби! — воскликнул с удивлением кузнец. — Неужели мистер Шельби продал его?
— Да, продал, — небрежно бросил Хеллей.
— Не может быть! Тома?! Кто бы мог поверить! Ну, вам его незачем заковывать. Это самое доброе, самое кроткое создание, какое…
— Знаю, знаю! — перебил его Хеллей. — Но именно эти «добрые создания» и удирают с особенной охотой. Всякие болваны или пьяницы, которым на все наплевать, лишь бы их досыта кормили, сидят на месте и даже довольны бывают, что их возят по белу свету. А вот такие образцовые рабы терпеть этого не могут и только норовят убежать. Их приходится заковывать.
Кузнец неторопливо рылся в своих инструментах.
— Н-да, — протянул он задумчиво, — негры из Кентукки не любят южных плантаций. Говорят, они там мрут как мухи.
— Да, пожалуй, — равнодушно согласился Хеллей. — Виной климат да еще многое другое… Ну что ж, торговля от этого идет бойчее.
— Так-то оно так, — сказал кузнец, — а все-таки тяжело видеть, что туда отправляют такого честного, такого славного парня, как этот бедняга Том.
— Ему еще повезло. Я обещал, что буду хорошо обращаться с ним. Я устрою его в какую-нибудь хорошую старинную семью в качестве домашнего слуги, и если он вынесет климат и лихорадку, он будет так счастлив, как только может быть счастлив негр.
— Но ведь здесь, если не ошибаюсь, остается его семья, дети? — сказал кузнец.
— Велика штука! Он обзаведется там новой семьей.
Пока шел этот разговор, Том печально сидел в повозке у дверей кузницы. Внезапно он услышал отрывистый стук копыт на дороге. Не успел он опомниться, как его молодой хозяин, Джордж Шельби, в одно мгновение оказался в повозке и, обняв Тома за шею, прижал его к себе.
— Какая подлость! — твердил он. — Какая подлость! Пусть они говорят что хотят; если бы я был взрослым, они не посмели бы этого сделать, не посмели бы! — повторял он с еле сдерживаемым гневом.
— О мастер Джордж! Как вы порадовали меня, — проговорил Том. — Мне так горько было уехать, не повидавшись с вами! Вы очень, очень порадовали меня.
Том шевельнул ногой. Джордж, опустив глаза, внезапно увидел кандалы.
— Какой позор! — воскликнул он, заломив руки. — Я изобью этого паршивца! Изобью!
— Нет, нет, мастер Джордж, не надо! Даже кричать так не надо. Мне вы этим не поможете, а только еще больше озлобите его против меня.
— Хорошо, Том, ради тебя… я не трону его. Я сдержу себя… Но одна мысль об этом… Такой стыд! Они не дали мне знать! Не заикнулись ни одним словом! Если б не Томас Линкольн, я бы ничего не узнал. Ну и отделал же я их всех дома!.. Всех, да, всех!
— Боюсь, что вы много лишнего наговорили, мастер Джордж. Напрасно вы это сделали…
— Я не мог владеть собой! Я сказал им, что это позор! Но вот, дядя Том, — добавил он вдруг с таинственным видом, повернувшись спиной к дверям кузницы, — я привез тебе свой доллар…
— Нет, нет, я не могу взять его от вас, мастер Джордж! Это невозможно, — воскликнул Том, растроганный.
