— Но что же тогда делать?
— Вопрос серьезный… Я желал бы, чтобы вы сами ответили на него. Что делать с человеческим существом, которое поддается только воздействию бича? Такие случаи встречаются, и даже довольно часто.
— Не знаю… Мне никогда не попадались такие дети.
— И среди нас, взрослых мужчин и женщин, попадаются экземпляры ничуть не лучше. Что с ними делать?
— Не знаю, что вам на это ответить, — проговорила Офелия.
— И я также не знаю, — сказал Сен-Клер. — Возмутительные жестокости, злодейства, описание которых встречается порой в газетах, смерть Прю, например, — где причина всего этого? Она нередко кроется в недопустимом поведении обеих сторон… Хозяин становится все более жестоким, раб — все более бесчувственным. С бичом положение такое же, как с опиумом: дозу приходится увеличивать по мере того, как притупляется чувствительность. Став владельцем рабов, я очень быстро понял это. Я решил не начинать, ибо не знал, где этому будет предел. Я хотел спасти хоть одно — свою совесть. Поэтому мои рабы нередко ведут себя, как избалованные дети. Все же я полагаю, что так лучше, иначе и они и я будем тупеть и ожесточаться. Вы много говорили о нашем долге воспитывать их, поэтому мне очень хочется, чтобы вы испытали свои силы на ребенке, каких у нас тысячи.
— Это ваша система порождает таких детей, — произнесла Офелия.
— Согласен. Но они существуют…
Мисс Офелия принялась за дело со свойственной ей энергией: она распределила часы работы Топси, взялась за обучение ее чтению и шитью.
Занятия чтением шли успешно. Топси заучила буквы с поразительной быстротой. Вскоре она уже бегло читала. Шитье представило больше трудностей. Гибкая, как кошка, подвижная, как обезьянка, она ненавидела сидение на одном месте, требовавшееся для этой работы: она ломала иголки, выкидывала их за окно или незаметно втыкала в стены, обрывала и путала нитки. Ловкости и подвижности ее рук позавидовал бы ярмарочный фокусник, а лицом своим она владела в совершенстве. Хотя мисс Офелия и была уверена, что такие вещи случайно так часто не могли повторяться, все же ей никогда, несмотря на самое тщательное наблюдение, не удавалось поймать ее на месте преступления.
Вскоре Топси стала центром внимания всего дома. Она была неутомима во всевозможных затеях: разыгрывала целые сцены, передразнивала всех, строила невероятные гримасы, плясала, прыгала, лазала, кувыркалась. В часы, когда она была свободна, ее можно было увидеть в сопровождении негритят, проживающих в доме, которые, раскрыв рты от удивления и восторга, гурьбой следовали за нею. Даже мисс Ева, казалось, была зачарована ее фокусами, как голубь бывает заворожен взглядом змеи.
Мисс Офелию огорчало, что Еве так нравится общество озорной маленькой негритянки. Она неоднократно обращалась к Сен-Клеру с просьбой запретить Еве общаться с Топси.
— Бросьте, кузина, — говорил он, — предоставьте детей самим себе. Общество Топси принесет ей только пользу.
— Топси — испорченная девчонка! Неужели вы не боитесь, что она научит Еву дурному?
— Нет. Этого не может случиться. Если бы речь шла о другом ребенке… возможно. Но зло не пристанет к Еве.
— Никогда нельзя быть уверенным. Я, во всяком случае, не позволила бы моим детям играть с Топси.
— Вашим детям, допускаю, но моим — можно, — с улыбкой сказал Сен-Клер. — Если бы Еву можно было испортить, это давно бы уже произошло.
Вначале слуги относились к Топси с презрительным пренебрежением. Но вскоре они поняли свою ошибку. Было замечено, что причинивших ей неприятность или зло неизменно и быстро постигало наказание. Внезапно исчезали серьги или какая-нибудь особенно любимая безделушка, испорченной оказывалась какая-нибудь принадлежность туалета, или же виновник неожиданно натыкался на лохань с горячей водой. Бывало и так, что поток грязной воды непонятно откуда обрушивался на плечи, облаченные в парадный костюм. Производилось следствие, но виновника обнаружить не удавалось. Топси приходилось держать ответ перед домашним судом, но ей всегда удавалось доказать свою невиновность.
Одним словом, Топси быстро дала понять всем, что удобнее оставить ее в покое. Так и сочли лучшим поступить.
Топси обладала удивительным проворством и ловкостью. Она необычайно быстро успевала научиться всему, что ей показывали. Нескольких уроков было достаточно, чтобы она научилась прибирать комнату мисс Офелии так, как ее госпожа этого желала, и мисс Офелия, при всей своей требовательности, не могла указать ни малейшего недочета. Немыслимо было лучше натянуть простыни, лучше положить подушку, чище вымести пол, стереть пыль, лучше расставить вещи, чем это делала Топси, когда хотела. Но, к сожалению, хотела она этого далеко не всегда.
Если мисс Офелия после нескольких дней самого тщательного наблюдения решала, что Топси уже окончательно стала на добрый путь, и, занявшись другим делом, предоставляла свою маленькую помощницу самой себе, Топси умудрялась устроить в комнате самый невероятный хаос. Вместо того чтобы стлать постель, она стаскивала наволочки и, просунув курчавую голову между пуховыми валиками, вылезала увенчанная торчащими во все стороны перьями. Она взбиралась на перекладины, поддерживавшие полог, и повисала там головою вниз. Простыни она расстилала по полу вместо ковра, одевала валик в ночную кофточку мисс Офелии и среди всего этого беспорядка принималась плясать, петь и свистеть, глядя в зеркало и строя ужасные рожи. Одним словом, как мысленно повторяла мисс Офелия, — настоящий чертенок!
Однажды мисс Офелия, по небрежности, непростительной для такой аккуратной женщины, забыла ключ в замке своего комода. Вернувшись, она застала Топси, которая, вытащив красную парадную шаль мисс Офелии, повязала ею в виде тюрбана свою курчавую голову и с важностью королевы прохаживалась перед зеркалом.
— Топси! — закричала мисс Офелия, потеряв терпение. — Как ты смеешь так вести себя?
— Не знаю, мэ-эм! Наверно, оттого, что я такая гадкая.
— Просто не придумаю, что мне делать с тобой!
— Нужно меня выпороть, мэ-эм. Моя прежняя хозяйка всегда порола меня. Я без этого не могу работать.
— Нет, Топси, я не стану тебя пороть. Ты все отлично умеешь делать, когда захочешь. Но почему ты не хочешь?
— Я привыкла, чтобы меня пороли, мэ-эм. Мне кажется, что так со мной и надо поступать.
Случалось, что мисс Офелия прибегала и к этому средству. С Топси при этом обязательно делались судороги, она пронзительно кричала, рыдала и стонала. Полчаса спустя, вскарабкавшись на какой-нибудь выступ балкона, она, окруженная толпой негритят, выражала свое полное презрение ко всему случившемуся.
— Ха-ха, мисс Фелия порет меня! Да ведь она и комара не способна убить своей плеткой! Вот поглядели бы вы только на моего прежнего хозяина… плетка мясо вырывала, вот как! Он был мастер на такие дела, мой прежний хозяин!
Топси всегда хвасталась своими проступками.
