Лениво выбрался из постели, заказал завтрак, распахнул широкое окно с мозаичными стеклами и, подтащив уютное кресло поближе, принялся наблюдать за бесконечной игрой капель. Вода и огонь — от монотонных волн, накатывающих на прибрежный песок, до танцующего пламени свечи. Вот те вещи, что притягивают взгляд, гипнотизируют и позволяют расслабиться, позабыв на мгновение о проблемах и заботах.
Осторожный стук в дверь, и робкая служанка вкатила столик с завтраком. Зачем же ей такой тихий и забитый характер настроили? Кто-то из хозяйственников — любитель викторианской эпохи? Это в те мрачные времена прислуга, завидев хозяина, должна была слиться с мебелью и замереть, а в идеале вообще тупо исчезнуть.
Подняв тяжелую серебряную крышку над подносом, жадно раздул ноздри — огромная тарелка оливье и дополнительные вазочки со сметаной и майонезом. Ну да, оливье на завтрак, а что такого? Девчушки из замковой обслуги давно уже просекли, в каком случае от меня легко можно получить золотую монету в качестве чаевых, и успешно эксплуатировали эту уязвимость. Не знаю, зачем компьютерным персонажам деньги, но радовались они золоту без фальши и чуть воровато распихивали монетки в потайные места одежды. На выкуп копят, что ли? Так что теперь не совсем по своей воле я сидел на частично оливьешной диете. И даже если прямым текстом заказывал на ужин шашлык, то все равно в углу подноса находилась мисочка с заветным салатом, а на меня внимательно и с маленькой толикой ожидания смотрели глаза очередной симпатюли. Приходилось соответствовать, и денежка бесследно исчезала в глубинах декольте, а салат — в недрах бездонного и безотказного желудка.
Расправившись с главным блюдом, я перешел к кофе, подсластив и от души бахнув в него сливок, после чего принялся за традиционное чтение утренней почты.
Два продавшихся рейдовых бафа обогатили меня на сто тысяч, а цена инфернального портала достигла двухсот кусков. Лепота… Также обнаружил письма с ответами на мои предложения по взлому защиты. Торговцы, как и положено, требовали гарантий, доказательств и скидок. А вот ребята из клана Рудокопов, похоже, пылали злостью и ненавистью. Вопрос денег их мало волновал, полученное сообщение было коротким: «Согласны. Сделка через аукцион с использованием посредника. Когда вы сможете снять защиту?» О, вот такой деловой подход мне по душе. Однако прежде, чем рисковать своей шкурой и анонимностью, стоит попробовать загнать заклинание в свиток, что значительно уменьшит шансы засветиться, да и уберет большинство вопросов покупателей. Свиток он и есть свиток. Никакого кидалова и личностного фактора. Поэтому отвечать пока не стал, а залез в Вики, в поисках инфы по ставшему вдруг востребованным умению.
Хвала всем святым, Каллиграфия оказалась-таки умением, а не профессией. Иначе пришлось бы тратить десятки часов и тысячи золотых, вкачивая профу до уровня, который позволил бы мне создавать свитки с Высшими заклинаниями. В данном же случае использовалось другое ограничение игровой механики — редкость и дороговизна ингредиентов. Обучиться умению можно было за символические полсотни монет у Главного Писаря Королевской Библиотеки в Изначальном Городе. Сейчас и смотаюсь.
Спустился в Портальный Зал в надежде перехватить переброску до Изначального. Дежурным вновь оказался Портос, что в позе страдальца гипнотизировал взглядом фиал с маной и время от времени громко икал. Над его головой висела вырезка из газеты: «Первый зарегистрированный случай изжоги среди сорвавшихся! Как скоро у нас заболят зубы?» Визард поднял на меня взгляд больной коровы и жалобно спросил:
— Куда?
— Изначальный, Городская Библиотека.
Портос вяло отмахнулся.
— Да хоть район Красных Фонарей. Базовый портал только на городскую площадь. Я не гильдия Портеров в одном лице, у меня нет пяти тысяч реперных точек.
— Ладно, пусть будет площадь, — не стал ломаться я.
Главное, что вопросов не возникло, а значит, высокое начальство не аннулировало мой проездной, что, безусловно, радовало.
Перенесшись в город, я за двадцать минут уладил свои дела, и, уже обремененный новым умением, самостоятельно портировался назад, в замок. Хотел было лететь прямиком в Первохрам и там в гордом одиночестве ставить опасные эксперименты с впечатляющими визуальными эффектами. Однако Лена с Кириллом вовремя отловили меня в привате и затребовали захватить их с собой, дабы ознакомиться с новым клановым домом. В принципе, могли бы и сами, жреческое умение переноса к храму им также было доступно, но они вполне резонно опасались появляться в замке без хозяина.
Прыжок, объединение в группу, и снова хлопок портала. Дом, любимый дом. Подорвавшаяся было гончая, что охраняла щенячий выводок, увидела меня и слегка расслабилась.
— Это свои! — ткнул я пальцем в новоявленных жрецов, пытаясь окончательно успокоить животное.
Мой взгляд наткнулся на кучу металлического хлама, в человеческий рост высотой, что щедро отливала фиолетовым, обещая неслабый барыш после переплавки. Ай да собачки, сподобились все же. Не только отыскали, но и как-то притащили лунное серебро под храмовые своды.
— Где Вожак? Позови!
— Ой, щеночки! — радостно пискнула выглянувшая из-за моего плеча Лена и без тени сомнения метнулась к охраняемому детскому саду.
Я успел лишь болезненно скривиться и закрыть один глаз, ожидая неизбежного рывка старшей самки и девчоночьего крика, с последующим стуком падающего на мрамор пола надгробия.
Однако Лена была не так проста, как могло показаться, гончая только сдавленно хрюкнула, отдергивая придавленную лапу, и замерла в неподвижности, подражая статуе Сфинкса. Жрица уже вовсю возилась со щенками, а мы с Кириллом переглянулись и только сейчас смогли расслабленно выдохнуть. Как там говорил Павший: «феноменальное погружение в мир»? Похоже на то, гончие, по крайней мере, ее признают.
Храмовую тишину нарушил скрип металла, цокот когтей по плитам и чье-то невнятное бурчание. Мгновение, и нашему взгляду открылась странная процессия.
Возглавляла группу моя старая знакомая собачка, ее я узнавал влет, как-никак вместе срок мотали, хех… На самом деле, вероятно, помогала абсолютная память, что безошибочно фиксировала уникальное сочетание всех отличительных черт гончей. От рисунка шрамов до узора радужки. Хотя в последнее время понятие абсолюта начало как-то размываться. Вот по поводу той же радужки, не был я уверен, что, взяв в руки карандаш, смогу изобразить глаза один к одному с оригиналом. В какой-то мере это было логично и даже успокаивало: мы все-таки люди, со всеми своими недостатками, а не киборги с кристаллом памяти за брюшными бронепластинами.
Следующим шаркал ногами гном-зомби, впряженный в импровизированную волокушу, груженную всяким мифриловым хламом. Зомби мало походил на нежить, скорее, на гнома в изгнании, последние лет десять скитавшегося в горах. Потрепанный плащ скрывал полный комплект брони, а слегка подпаленную и полностью лишенную волос голову венчала повязка на манер банданы. Гном без бороды, нонсенс. С натугой волоча немалый груз, он едва слышно бурчал:
