Катя быстро запрыгнула в тесные шорты и накинула лёгкую рубашку, завязала на животе хитрым узлом. Нацепила на пальцы серебряные колечки, задумчиво покрутила в руках и запихнула за пояс стоящий на задержке «Кольт-1911».
Я завистливо отвернулся – хоть и без патронов, но ведь огнестрел, да еще и легендарный «девятьсот одиннадцатый»!
Девушка облегчённо вздохнула – в одежде ей явно было комфортней. Скептически оглядела мою амуницию, но всё же поинтересовалась:
– Как у тебя с боеприпасами? Патроны сорок пятого найдутся? А ещё лучше – «калаш», а?
Я покачал головой:
– Это мир меча и магии. Забудь про огнестрел. Вернёмся в замок – определим твой класс и подберём экипировку. Сама-то к чему тягу испытываешь?
Девушка едва заметно улыбнулась.
– Я железо люблю… Меч двуручный в руках держала, ножики всякие папка дарит. Из арбалета неплохо стреляю!
– Двуручник – это вряд ли, не в масть тебе. Хотя… Сейчас мутно всё, непонятно, к чему придём в ближайшее время. А вот арбалет, думаю, в руках удержишь!
Катя задумчиво кивнула, а затем вздрогнула и замерла от пришедшей в голову мысли:
– Погоди, мы же сейчас в виртуале, верно? Значит, и Андрея можно оживить?
Я пожал плечами:
– Теоретически да. Если могила доступна, если он сохранил разум и даст добро на воскрешение, ну и, в конце концов, обелиск ещё надо найти…
– Там! – девушка уверенно ткнула рукой куда-то в бирюзовую даль. – Девятьсот сорок три метра от нас!
– Откуда знаешь? – склонил я голову к плечу.
– Чувствую… – удивлённо прислушиваясь к себе, прошептала попаданка.
Я поставил диагноз:
– Рейнджер, со специализацией в охотника или скаута. Либо рога – в версии асассина. Ну или совсем экзотическое – друид с закосом под всё того же рейнджера.
Катя непонимающе и раздражённо нахмурилась.
– Это типа игровые классы, да? Побоку! Главное, что я не брежу и реально чувствую, где Андрея искать. Так?
– Так, – кивнул я, вновь поражаясь стрессоустойчивости девушки.
Та приподняла брови.
– Ну, тогда чего стоим, воин?! Вперёд, заводи своего медведя! Бодигард за меня жизнь положил! Мы с ним, правда, грызлись немало, нянька он ещё та – надоедливая и нудная. Но он преданный и свой! А своих мы не бросаем!
Я поставил ногу в стремя, вскочил в седло. Подал девушке руку и легко забросил себе за спину, вторым седоком. Мишка на такой функционал прокачан. В своё время я немало опасался, что придётся из боевого маунта делать семейный рыдван. Очень уж Танюха была заточена на создание крепкой семьи с десятком карапузов – недолюбила ее мамка в детстве…
Почувствовав, что девушка устроилась и перестала ёрзать за спиной, не выдержал и поинтересовался:
– Слушай, а ты по жизни такая непробиваемая или просто ещё не осознала, что переместилась в другой мир?
Звякнул мифрил брони, Катя зашипела, потирая отбитый кулачок. По печени, что ли, хотела меня приласкать? Мудро…
– Вот какого ты меня сейчас провоцируешь? Если я забьюсь в бабской истерике, тебе реально полегчает? Ну не привыкла я показывать эмоции, мои они, и ничьи больше! Я могу внутренне коченеть от ужаса или в клочья разрываться от счастья, но выражение лица в обоих случаях останется одинаково нейтральное! Рижская Высшая Юридическая Школа Дипломатии, понял?!
– Понял… Характер нордический, особо стойкий, чего ж не понять. Не дерись только – руки покалечишь или мишка сагрится. А ты пока не привязана нигде, улетишь с одного удара в отстойники Великого Ничто, оно тебе надо?
Катя вздрогнула, отчётливо сглотнула вязкую слюну.
– Поехали уже… Стресс у меня, понял? Адреналиновая накачка. Потом трусить начнёт, как в безопасном месте окажусь. И не дуйся, спаситель нецелованный…
Я покраснел, мысленно благодаря всех богов за массивный шлем с кольчужной бармицей, прикрывающей пылающие уши. Спешно перевёл разговор на другую тему.
– А мы сейчас на каком языке говорим? Латышский? Иврит? – Я кивнул на плотик, заодно перевешиваясь с седла, касаясь рукой горячей резины и мысленным усилием закидывая предмет в инвентарь. Тридцать семь кило груза – мелочь!
Покосился на девушку – как ей чудеса? А по фиг ей, кривая ироническая улыбка и лихорадочно сверкающие глаза.
– На русском, братишка, великом и могучем. Да шевели ты уже ластами и не делай такое удивлённое лицо! Твою рязанскую физиономию не замаскируют никакие эльфийские уши и бутафорские шрамы!
Я почесал обожжённую Светлоликим щеку искалеченной адамантом рукой. Буркнул:
– Шрамы как раз настоящие…
Толкнул пятками Гумунгуса, направляя его к могиле телохранителя. В сознании билось лёгкое раздражение, от того что мной снова манипулируют. Срочные дела громоздились на важные, спасаемые выстраивались в очередь, а бесхозные ништяки строили умоляющие глазки.
Только вот не я решал, кому подавать руку, а сидящая за спиной девица отнюдь не прибалтийского характера! Рядом с ней я действительно ощущал себя могучим, но слегка медлительным и тугодумным медведем. Или для мужика, а тем более русского, это и есть норма? Как там говорит пословица? Мы медленно запрягаем, зато быстро едем!
Впрочем, далеко мы не уехали. Напавшие на плотик вараны облюбовали себе тенистую низинку между чередой высоких барханов. Глубина впадины метров пятнадцать-двадцать, под водой кастовать «Воскрешение» не получится, а с песчаного островка или спины медведя не хватает дальности заклинания.
Ставлю маркер на карте, кошусь на побелевшие от напряжения пальцы девушки, крепко вцепившейся в луку седла. Чуть поворачиваюсь и громко, перекрывая непонятный далёкий гул, кричу:
– Не достать! Будем возвращаться, тут нам делать нечего! Я снял координаты, озадачу гномов в замке – может, быстренько построят над обелиском герметичный колодец или колокол водолазный соберут. Что-нибудь придумаем! Блин, да что ж это ревёт так, водопад?!
Катя закусила от разочарования губу, но согласно кивнула и ткнула пальцем вперёд.
– Семь водопадов! Нас как раз там выбросило, невдалеке. Вот после такого зрелища я уже ничему не удивляюсь…
Я вгляделся – не видно толком ничего, словно гроза висит над морем. Вновь накинул вуаль «Орлиного Зрения». Глянул и охнул! В небеса будто жахнули картечью! Из семи огромных дыр, на высоте от сотни метров до километра, под чудовищным давлением били разноцветные струи воды. Вот они, не затянувшиеся прорывы ткани реальности!
– Океан Семи Морей… – пробормотал я, привычно именуя новую географическую локацию и автоматом получая бонус «Первооткрывателя».
Шум стал совсем уж оглушительный. Оказывается, заворожённый зрелищем Гумунгус всё это время брёл к водопадам, используя верхушки барханов как песчаные косы и мели.
