Но мама сама предложила:
— Давайте, что ли, грузить пароход?
— Чур, на букву «эл»! — закричала Ася, поскольку на букву «эл» слов, как известно, множество и грузить можно долго.
Но этот номер у Аси не прошёл.
— Будем грузить на «ща», — решил папа, для которого в алфавите нет трудных букв.
Грузить пароход, сидя в тёплой кухне у себя дома, — упоительное занятие, так как можно сваливать в его бездонный трюм решительно что угодно: пространство, подштанники, помаду, призраков, паранджу, петухов, подноготную и просто пустоту, полную пыли. И пароход всё это выдержит, не давая ни крена, ни течи.
— Щенятами! — начала Ася.
— Щеками, — сказала мама.
— Щастьем, — попытался смошенничать хитрый папа. Но был тут же пойман своей образованной дочерью. И поправился. — Ладно. Щедростью.
— Щеглами, — сказала Ася.
— Жаль все-таки, что отпустили человека, — невпопад сказал папа.
— Щекоткой, — это мамина очередь.
— Щилотами, — сказал папа.
— Это что еще за «щилоты»? — удивилась мама. — Есть щи. И, кажется, есть пилоты?
— Нет никакого щилота! — закричала Ася.
— Не знаете? — возмутился папа. — Медицинский термин! Это специальный такой зажим — щилот. Применяется в хирургии при операциях на тонком кишечнике.
Никто никогда не слыхал. Но папе поверили. Он, между прочим, три года в медицинском институте учился, пока из него ушёл. Папа вообще знает невероятное количество слов, о которых Ася и мама слыхом не слышали. У него же такая память! На даты. На термины. На всё на свете. Проверять его по Большой Советской Энциклопедии — это даром терять драгоценное время.
— Щепетильностью, — гордо сказала Ася, она всё боялась забыть.
— Ого, хорошее слово, — отметил папа.
Со своим «щилотом» он, кстати, наврал. Нету такого слова! Потом он, конечно, признается. Но не сейчас! Сейчас папа был ужасно доволен, потому что самое пленительное в игре — это надуть партнёров. Особенно таких прожжённых, как мама и Ася.
Телефон давно уж звонил. Маме пришлось наконец взять трубку.
Игра сразу провисла. Ася с папой лихорадочно шевелили губами, стараясь набрать слов на «ща» в запас, изображая при этом на своих лицах полную безмятежность, будто они и не думают думать, у них, у каждого, этих слов на «ща» прямо пруд пруди, просто не знают, куда девать. От таких титанических усилий проклятые слова, вдруг счастливо мелькнувшие, куда-то проваливались из памяти.
Что там мама говорила по телефону — никто и не слышал.
Наконец положила трубку…
— Твоя очередь! — закричали Ася с папой.
Но мама улыбнулась загадочно, подошла к дивану, где сидела Мария-Антуанетта, отвесила Туське, словно английской королеве, церемонный поклон и попросила учтиво:
— Позвольте вашу ручку…
Туся не позволила, так как не привыкла к дворцовому этикету.
Мама сама взяла её лапу и церемонно пожала:
— Поздравляю — вы стали бабушкой!
— Как? — закричали в один голос Ася и папа.
У старшей дочери Марии-Антуанетты, у Пенелопы, которая сперва была Пифагор, оказывается, только что родились котята. Это её хозяин звонил. Они у него в пододеяльнике родились! Он диссертацию пишет. Сидит безвылазно дома. Ночью тоже пишет, даже не спал. А тут вечером прилёг, просто — полежать. И вдруг ему сразу снится, будто у его Пенелопы народились котята! Он ещё подумал во сне: «Заработался! Всякая чертовня уже снится!» Открыл глаза. А котята уже пищат у него в пододеяльнике.
Целых три штуки! Неизвестно, как быть теперь с диссертацией? Она сразу померкла в его глазах. Ему котят надо теперь доводить до ума…
— Коты или кошки? — всё же спросил практичный папа.
— Я тоже спросила, — засмеялась мама. — А он знаешь мне что ответил?! «Это не имеет значения, — говорит. — У нас родились дети, и мы с Пенелопой очень довольны».
— Ответ истинного джентльмена, — захохотал папа.
А Мария-Антуанетта вдруг прыгнула и повисла на шторе. Хоть и не сразу, но до неё дошло!
Сколько перенёс этот пудель!
Ася сидела в школе на уроке. Место с ней рядом было пустое. Богданов не пришёл почему-то. Ася опаздывала, не успела к нему зайти. Думала, он уже в школе, просто — думала — не дождался. Плохо знала ещё Богданова, если так подумала. Он бы дождался!
Был последний урок — «любимого чтения». Нина Максимовна вслух читала «Алису в стране чудес». Она была красива, как Бог, — в новой голубой кофточке и волосы высокие, будто корона на голове. С распущенными, когда волосы словно льются на плечи, Нина Максимовна тоже была красива, как Бог. Это Ася где-то читала: «красив, как Бог». Мужской род — красив, женский — красива, всё правильно…
«Алису в стране чудес» Ася знала почти наизусть. Пока Нина Максимовна читала какую-нибудь фразу, Ася слышала внутри себя уже дальше. Если она слышала правильно, чтоб — до слова, то улыбалась сама себе, а если неточно помнила, то огорчалась и опускала глаза. Лицо её поэтому было в непрестанном — живом — волнении. И Нина Максимовна, о чём Ася, конечно, и не догадывалась, читая и постоянно стараясь держать в поле зрения все лица в классе до одного, всё время как-то особенно остро видела перед собой это Асино живое лицо. И оно очень помогало Нине Максимовне читать.
Вдруг дверь немножко приоткрылась со скрипом. И сразу опять тихонько прихлопнулась…
Нина Максимовна переглянулась со своим классом, чтоб они пока не очень шумели, и вышла в коридор. Но быстро вернулась.
— Ася Жукова, ты можешь идти, — вдруг сказала Нина Максимовна. — За тобой пришёл папа.
Папа не просто пришёл. Он заехал за Асей на машине «Скорая ветеринарная помощь». Машина их ждала возле самой школы, и многие из параллельного третьего «Б», у которого было три урока, но они ещё не успели уйти домой, видели, как Ася со своим папой запросто садилась в эту машину.
Доро́гой папа всё объяснил. Они едут в ветеринарную поликлинику, где работает главным врачом папина сестра тётя Вера. Ну, это Ася знает! Первый раз, что ли? Тётя Вера позвонила папе в театр. У неё все врачи болеют. Один вообще ушёл в отпуск. Она по глупости сама отпустила. Тоже, нашёл время! Тётя Вера — одна на приёме, а народу столько, что вот-вот кабинет проломят. Санитарку она уволила. Она всё равно ничего не делала. Только мазала себе губы. Но без неё ещё хуже! Даже стол некому протереть после больного животного. Тётя Вера голову потеряла. Если папа с Асей её не выручат, то она пропала. Она бросит свою поликлинику и уйдёт в Ветеринарный отдел подшивать бумажки. С неё хватит!
Но этого они с Асей никогда не допустят.
— Надо выручать, — сказала Ася.
