Снимок для афиши
Ася выскочила из школы и сразу увидела папу. Он стоял, как всегда, под старой липой, где было их место. Эта липа очень могучая, под ней даже в дождь сухо, поэтому её и выбрали. И ещё потому, что у этой липы есть дупло. Его папа как-то случайно обнаружил, когда Асю задержали после уроков, а он всё равно ждал. Теперь папа иногда кладет записку в дупло. Просто так. Например: «Я по тебе соскучился!» Или: «Ты забыла ключ в дверях, но я нашёл!» Или: «Фингал опять сделал лужу в коридоре!» Ну, это раньше. Иной раз Ася находит записку: «После уроков едем снимать!» Это самая приятная записка.
Как раз сегодня Ася выбегала к липе на большой переменке и вынула такую записку.
Папа уже с фотосумкой через плечо. Он зовёт свою сумку «кофр». Мама считает, что это какое-то кошачье слово, но она не знает, что оно означает. Поэтому боится употреблять. Может, что-нибудь неприличное? Она даже пыталась научить Марию-Антуанетту произносить «ко! фр!».
Но хитрая Туська только щурилась, тёрлась маме об ноги и пела отвратительно звонким голосом, который у неё выражает самую крайнюю нежность. Это она была счастлива, что мама с ней занимается.
— Прямо сейчас поедем? — спросила Ася.
— Прямо. Не будем маме мешать. Пускай работает…
— Ну, получается у неё? — буднично справилась Ася.
Между собой они с папой говорят прямо и просто. Обо всём. В конце концов, мамина работа их с Асей слишком близко касается, чтобы об этом умалчивать, так папа считает.
— Да как тебе сказать, — папа слегка замялся. — Не очень, по-моему. Но она старается.
— Ну, пусть старается, — сказала Ася. — А портфель куда?
— Гм, — папа тоже задумался. — А портфель мы вон Вадима попросим временно взять к себе домой. Если ему нетрудно.
Богданов, который стоял, оказывается, не далеко и не близко, а как раз там, где всё слышно и никому не мешаешь, переступил с ноги на ногу, нахмурился и сказал:
— Чего мне, трудно? Я два портфеля донесу.
— Спасибо, — обрадовался папа.
Богданов взял у Аси портфель, свой — молодецки перекинул через плечо, засвистел, как добрый молодец из былины, которую сегодня читала на уроке Нина Максимовна, и пошёл, загребая ногами листья на тротуаре. Спина у него сутулилась, как всегда бывает, если тебе пристально смотрят в спину.
Папа как раз смотрел.
— Одинокий какой-то человек… — задумчиво сказал папа.
Ася тоже посмотрела. Ничего не увидала особенного. Богданов шёл медленными шагами, листья под ним шуршали, и он свистел. Вот свернул в сквер, и его не стало видно.
— Он сегодня Калюжного из третьего «Б» поборол, а Калюжный у них самый сильный в классе.
— Одиночество от физической силы не зависит…
Когда-то папа занимался борьбой, занимал призовые места, ему даже букеты дарили и писали письма поклонницы его таланта. Но он был тогда абсолютно одинок, сам маме рассказывал. А теперь у папы язва, но зато у него есть Ася и мама, так что от физической силы это не зависит, конечно.
— Надо бы его с собой тоже взять, — задумчиво сказал папа. — И вдвоём вроде хочется побыть, так?
Ася кивнула и ухватилась сбоку за кофр. Но, даже хватаясь, она все равно помнила, что это кошачье слово, неизвестно что значит, и раскрыть истинный его смысл могла бы только Мария-Антуанетта, которая не хочет из вредности.
— Ладно, — решил папа. — В следующий раз обязательно возьмём.
И они сразу пошли на автобус.
— А кого будем снимать? — деловито спросила Ася.
Она тоже в этом участвует — держит папе свет, поэтому может говорить вполне равноправно.
— Попугая, — сказал папа.
Если бы это была рядовая съёмка, он бы Асю не стал утруждать. Но тут как раз интересная работа. К ним в театр поступил новый артист, и у этого артиста есть попугай. Артист с ним готовит концертный номер. Им нужна афиша. Чтобы эту афишу повесили на забор и всем издалека было видно: вот — артист, а вот — его попугай. Чтобы зрители сразу валом повалили на этот концерт!
Ася с папой должны сделать снимок для афиши.
— А он говорящий? — спросила Ася.
— Нет, по-моему, — засомневался папа. — Он у нас сейчас занят в одном спектакле. Просто сидит в клетке. Нет, неговорящий, не буду тебя обнадеживать. Но очень яркий.
— А как его зовут?
— Там познакомишься, — улыбнулся папа. — Я, честно, забыл.
Ася бы никогда не забыла. Как это можно — имя забыть, тут весь папа. Ему важен предмет сам по себе, какой он есть. А мама всегда говорит: «Первый творческий акт — дать предмету имя». Если бы Асю она, например, называла просто «девочка»? Разве Асе было бы приятно? Хотя по существу — верно. Но скучно, как варёные бобы. У Аси была в детсаду знакомая Катя. Она всех своих кукол одинаково называла: «Лена». И розовый пупс — Лена, и с закрывающимися глазами — Лена, и клоун — всё равно Лена. А если у неё был медведь, то Катя его звала «Миша», если заяц — то «Зая». Скучно, как варёные бобы! Ася недавно встретила эту Катю на улице. Она шла со своей кошкой. Ася спросила, как она свою кошку зовёт, и Катя сразу сказала: «Киса. Как её ещё звать?»
Когда у Марии-Антуанетты прошлой осенью родились вдруг котята, их первым делом нарекли. Их так нарекли: Пифагор, Пафнутий, Фемистоклюс и Кристофер-Робин. В эти имена каждый в доме привнёс своё, как мама друзьям объясняла. Ася, например, привнесла Кристофера-Робина. Он был Асин любимчик, самый маленький и самый шустрый.
Когда их называли, то надеялись, что они коты. А они все четверо оказались кошки. Это на их судьбах не отразилось, папа считает. Их всё равно расхватали! Обижались, если кому не досталось. Даром, между прочим, нельзя отдавать, старая примета. Будущий хозяин платил пятачок, чтоб котёнку было счастье на новом месте. Но имена, к сожалению, поменялись. Пафнутия на новом месте назвали, например, Чика. Хоть это имя скорее птичье, такое — на тонких ножках, скок-скок. А Пафнутий как раз мордун, у него самые толстые были щёки.
Зато Кристофер-Робин всё равно так и остался Кристей…
— Как же ты имя забыл, — укорила Ася.
— Дырявая голова, — огорчился папа. — Хоть артиста помню, скажи спасибо.
— А артиста как?
— Алексей Николаевич Стурис, — сказал без запинки папа. — Можно «Лёша», он ещё молодой, но тебе, пожалуй, всё-таки неловко.
— Я и не собираюсь его Лёшей звать, — обиделась Ася.
— Ему бы как раз понравилось, — засмеялся папа. — В театре не любят по отчеству.
— Почему? — удивилась Ася.
Мама, например, запрещает всех подряд именовать «дядя-тётя». Так можно звать только очень близких людей. Немногих. Ещё когда Ася была совсем маленькой, мама искренне изумлялась: «Разве ты всехняя племянница? У взрослого человека всегда есть отчество, которое взрослому человеку лишний раз приятно услышать, потому что это имя его отца, а твоя элементарная вежливость — это отчество сразу запомнить. Что ещё за младенческое сюсюканье — „дядя-тётя“»!
