Книга Сними обувь твою, страница 109. Автор книги Этель Лилиан Войнич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сними обувь твою»

Cтраница 109

— Мама! — Глэдис вскочила и кинулась к Беатрисе. Беатриса точно застыла. Все время она сидела прямая и неподвижная, точно статуя, стиснув руки, сложенные на коленях. Когда дочь коснулась ее плеча, она медленно поднялась и повернулась к двери.

— Ничего, Глэдис. Мне хочется немного побыть одной.

Она вышла из комнаты, странно касаясь рукою стен и стульев, словно вдруг ослепнув. Муж и дети провожали ее взглядами, пока за нею не закрылась дверь. Потом Генри тяжело опустился на стул и обхватил голову руками.

Весь день Беатриса почти не выходила из комнаты. Изредка до ее слуха слабо доносились отзвуки битвы, потрясавшей дом, но в сознание они не проникали. Она ни о чем не думала, ей хотелось одного: укрыться с головой, никого не видеть, остаться одной в темноте.

Среди дня Дик столкнулся на лестнице с сестрой.

— Зайди ко мне, пожалуйста, — сказал он. — Мне надо с тобой поговорить.

Глэдис молча прошла за ним в его комнату, но осталась стоять.

— Послушай, сестренка, — начал Дик. — Так не может продолжаться. Отец и Гарри подняли такой шум, как будто я украл церковную кружку! Что за преступление, если человека усыновят? В нашей семье уже усыновляли, был такой случай. Если папа с мамой могли взять Артура у его родителей, почему бы мужу тети Эльси не взять меня к себе? Надо же рассуждать разумно. Ты, кажется, единственный человек в доме, не лишенный здравого смысла, может быть ты…

— Чего ты от меня хочешь?

— Да просто поговори с ними и попробуй им втолковать, что они все это поняли как-то шиворот-навыворот. Господи боже мой, можно подумать, будто я сделал маме что-нибудь плохое! Разумеется, я люблю маму так же, как все вы.

И я прекрасно отношусь к папе и к Гарри, а вот они вечно ко мне придираются.

И ты мне всегда нравилась, хоть ты и злючка. Но в конце концов мир так устроен, что приходится быть практичным. И потом как будто я хочу совсем порвать с ними! Конечно нет, я все равно буду приезжать и навещать их. Тут просто юридическая формальность. Я, со своей стороны, очень признателен старику. Пойми, Глэдис, ты одна можешь все это уладить.

— Что уладить?

Дик сел.

— Дело вот в чем. Лорд Кроу хочет, чтобы я принял его фамилию и носил его герб. Я все равно буду младшим сыном… во всяком случае пока жив наследник; у него ведь есть сын. Но он меня обеспечит. Только я еще несовершеннолетний, поэтому он не может меня усыновить без согласия папы, а папа твердит одно: что он ни за что не подпишет бумаги. И теперь еще Гарри подбивает его написать лорду Кроу резкое письмо. Тогда, конечно, все пропало. Кроу разобидится и откажется от усыновления. Если он очень разозлится, он, пожалуй, и помолвку разорвет и оставит тетю Эльси ни с чем, а ведь такая удача бывает раз в жизни, глупо ее упустить. Неужели ты не понимаешь?

— Нет, я понимаю.

— Ну вот, видишь ли, отец тебя всегда слушается. Постарайся ему объяснить, что это просто нехорошо — испортить мне будущее. Ты всегда была его любимицей. Да нет, я ничего не имею против, я вовсе не ревную. Но если бы ты повлияла на него… Я бы попросил маму, только не хочу ее расстраивать. Слушай, Глэдис. Если ты поможешь мне уломать отца, я попрошу тетю Эльси, чтобы ты была ее подружкой на свадьбе вместе с леди Анджелой.

Это дочь герцога, твоя ровесница. Вы будете одинаково одеты и получите одинаковые подарки. Герцогиня тоже там будет, и, может быть, тебя даже пригласят в Четуинд. Да что с тобой, что ты на меня так смотришь? Как будто я прошу тебя сделать что-то плохое!

Глэдис все смотрела на него в упор.

— Дик, — тихо сказала она, — два года назад, когда я дала тебе пощечину, мама взяла с меня слово больше этого не делать. Так что я не имею права тебя ударить. Но ты можешь считать, что получил пощечину.

Она еще дышала чаще обычного, когда вошла к матери. Беатриса подняла на нее потускневшие, безжизненные глаза. Глэдис заговорила не сразу:

— Мама, я должна тебе кое-что сказать. Ты меня извини.

— Что, детка?

Голос Беатрисы звучал, как всегда. Она уже овладела собой, и если ее ждет новое несчастье — что ж, она готова.

— Сейчас со мной говорил Дик. Не спрашивай, что он мне говорил, я тебе все равно не скажу.

— Поди сюда, девочка.

Глэдис хмуро повиновалась, и мать обняла ее. Но она стояла точно каменная, не отзываясь на ласку.

— Ты меня не утешай, я плакать не собираюсь. Но я больше никогда не буду разговаривать с Диком. Никогда, до самой смерти!

Мать притянула ее к себе, погладила по волосам. Девочка стиснула зубы и вдруг заплакала навзрыд.

— Мама, ты же знаешь, мы все не такие, как он, — Гарри, и Артур, и я.

Ты ведь не думаешь, что мы тебя бросим? Ты знаешь, как мы тебя любим.

— Да, я знаю. И не надо так плакать, родная. У тебя остались еще два брата.

Она крепко прижимала к себе девочку, стараясь успокоить ее. Надо будет успокаивать и Генри, и Гарри тоже. А вот для нее нет утешения. И еще предстоит разговор с Диком…

Он пришел к ней вечером — сердитый, обиженный, сбитый с толку; он решительно ничего не понимал.

— Можно с тобой поговорить, мама?

— Входи, Дик… Нет, у меня не болит голова. Садись, милый, и обсудим все спокойно… Нет, отчего же, я не сержусь. Да и за что сердиться? Я хочу только одного: чтобы все было сделано так, как будет лучше для тебя.

Он со вздохом сел подле нее, в этом вздохе слышались и досада и облегчение.

— До чего приятно говорить с человеком, который с первой минуты не кидается на тебя, как бешеный. Сегодня все точно с ума посходили — и папа и Гарри… А уж Глэдис! Право же, мама, она просто понятия не имеет о том, как надо себя вести.

— Мне очень жаль, если она погорячилась. Для нее это был большой удар.

И видишь ли, Дик, она любит меня и любит отца.

— Тебя! Да она готова целовать землю, по которой ты ходишь, и отец с Гарри то же самое. Ну что ж, оно и лучше — тебе вовсе незачем особенно горевать обо мне. Будь я у тебя единственный, другое дело. И потом есть еще Артур. По-моему, он тебя обожает ничуть не меньше, чем они. Еще бы ему не обожать. Так что тебе остается трое преданных детей, даже если ты одного уступишь тете Эльси. У нее ведь своих нет.

Беатриса пристально посмотрела на него.

— Скажи, ты и правда думаешь, что тетя Эльси будет любить тебя больше, чем любила я? Может быть, в этом все дело? Тогда ты совершенно прав, что выбрал ее.

Дик засмеялся, немного смущенный.

— Ты чересчур серьезно на все смотришь, мама! Тетя Эльси ко мне очень мило относится… как ко всем, кроме себя самой. Не беспокойся, она никогда никого не полюбит настолько, чтобы страдать от этого.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация