Сэр Уильям, вы сами себе противоречите, — вздохнул премьер-министр. — Предлагаете усилить Турцию, что вызовет вполне предсказуемое беспокойство Персии и, как следствие, ее уступчивость в переговорах с русскими.
— Надо, чтобы персы покупали рельсы и паровозы не в России, а у нас! — возбужденно заявил Питт. — А для этого следует немедленно приобрести в России станки, на коих они обтачивают детали двигателей и колесные пары, английские и близко не обеспечивают потребной точности. Предложить за них что угодно! Например, ткацкие станки, ведь русский царь уже выражал желание их получить.
— И тогда эти дикари начнут ткать парусину сами, и будут продавать нам уже не лен, а готовую ткань за совсем другие деньги! Сэр, я как первый лорд Адмиралтейства считаю это неприемлемым. Паруса из хлопковой нити не оправдали надежд. Они менее прочные и, главное, быстро гниют в жарком и влажном климате. Русских необходимо как можно быстрее отрезать от австралийского золота. Тогда, дабы хоть что-то купить в Европе, они вынуждены будут продавать больше льна, пеньки и леса, что выгодно нам само по себе, да еще к тому же при увеличении объемов продаж и цены снизятся.
Томас Пелэм с сожалением смотрел на собеседников. Увы, ни один из них за деревьями не видит леса. То есть ненормально быстрого развития техники в России, следствием которого является все — и станки, и паровозы, и скорострельные штуцеры, и какие-то новые морские пушки, про которые пока ничего неизвестно, кроме того, что у турок сгорели уже четыре линкора, а русские не понесли хоть сколько-нибудь заметных потерь.
Поначалу Пелэм считал, что главной движущей силой всех новшеств является сам император, но тщательно собранные сведения об этом человеке заставили усомниться.
Петр Второй вообще не учился — никогда и ничему. Даже сейчас он по-английски говорит с сильным акцентом, по-немецки еще хуже, а латыни, международного языка врачей и ученых, не знает совсем. Пишет с ошибками, периодически забывая поставить твердый знак и путая… как там называются их тарабарские буквы… кажется, "есть" и "ять". А вот его жена — совсем другое дело. Именно она привила мужу интерес к технике, к коей у нее несомненный талант, подкрепленный хоть и домашним, но тем не менее блестящим образованием. Все эти воздушные шары, паровые машины и огромные станки появились уже после того, как она сумела каким-то образом оттереть от Петра его тогдашнюю пассию Елизавету, а потом и вообще женить на себе императора. И, значит, если эта баба вдруг скончается, то через некоторое время Россия, скорее всего, вернется к своему естественному состоянию — огромной, но крайне отсталой страны на задворках мира, которой не будет дела ни до канала в Египте, ни до Персидского залива. Даже если она сможет удержать за собой Крым, ничего страшного. Жаль, что Энсон и Питт этого не понимают, но их непонимание означает только то, что придется опереться на помощь каких-то иных людей.
Ассамблейный же зал Лефортовского дворца опустел только поздним вечером. Да и то это означало не конец совещания, а всего лишь завершение первого дня его работы. Вообще-то планировалось, что оно продлится пять дней, но сейчас император начал подозревать, что тут может не хватить и семи, больно уж много вопросов господа офицеры приготовили к обсуждению.
Глава 23
Его императорское величество Петр Второй не любил принимать важные решения, повинуясь первому же движению души, и вовсе не потому, что эти движения часто бывают возвышенными. Нет, это как раз не очень страшно, тем более что лично у него какие-нибудь высокоморальные позывы случались, мягко говоря, далеко не каждый день. Просто поспешные решения отнюдь не всегда бывают оптимальными, хотя, конечно, иногда имеют место исключения. Например, в самом начале своей императорской карьеры Новицкий, ворвавшись в дом Ушакова, первым делом застрелил Дмитрия Голицына. Исключительно потому, что револьвер уже смотрел прямо в лоб потенциальной жертве — ну не переносить же в спешке прицел! Потом, когда появилось время обдумать ситуацию, Сергей пришел к выводу, что шлепнуть Дмитрия Михайловича было, конечно, необходимо. Но вовсе не потому, что ствол нагана оказался направлен в его сторону, а из гораздо более серьезных соображений.
Так вот, когда император узнал, что в туманном Альбионе скончался сэр Генри Пелэм, а освободившееся место занял его брат Томас Пелэм-Холлс, первым порывом его величества было устроить новому премьеру какой-нибудь несчастный случай. Из тех соображений, что этот дядя Том в другой истории весьма активно способствовал тому, чтобы императрица Екатерина свергла своего мужа Петра Третьего. То есть человек уже один раз засветился в заговоре против российской царственной особы, и что ему помешает сделать то же самое и в этом мире — мало ли, вдруг он и здесь захочет свергнуть Петра? Причем за неимением Третьего гаду придется направить свою энергию против Второго, а такая перспектива Сергею совершенно не нравилась. Разумеется, далеко не факт, что у англичанина хоть что-нибудь получится, но зачем же вообще доводить дело до таких крайностей?
Однако, немного подумав, император пришел к выводу, что в данном случае первое побуждение было ошибочным, несмотря на то, что к возвышенным его было отнести не очень просто. Когда император прикинул, во что может вылиться стоимость подобной операции и, главное, какие убытки она принесет, если вдруг тайна слегка нарушится, он вынужден был признать, что политические ликвидации высокопоставленных лиц за рубежом — это в данный момент времени не наш метод. Мы же не англичане, в конце концов! Когда они, правда в истории другого мира, засветились в убийстве Павла Первого, никого это особенно не удивило — Англия уже имела соответствующую репутацию. А у России она пока не подмочена, так что не следует с этим спешить. Лучше принять меры, дабы гнусные планы английского премьера провалились — тогда, глядишь, его свои же за это сожрут.
То есть следовало интенсифицировать слежку за всеми сотрудниками английского посольства, включая и наемный персонал из русских, благо до понятия "нелегальная резидентура" пока дошел только Петр Второй, а все остальные вели шпионаж почти исключительно через посольства. Или через купцов, но не на постоянной основе, а от случая к случаю.
Что интересно, после совещания в узком кругу на Даунинг-стрит премьера посетили мысли, в значительной мере сходные с теми, что пришли в голову русскому императору несколько раньше. Сэр Томас задумался о том, прав ли он был, желая, чтобы императрица Елена побыстрее скончалась. И пришел к выводу, что, как это ни странно, прав. Но совсем не из тех соображений, что пришли в голову первыми.
Да, бурное развитие техники в России вызывает определенные опасения. Но ведь это развитие идет по четырем довольно узким направлениям, и не более того. Летающие устройства — шары с двигателями и без таковых, сами паровые двигатели и станки для их изготовления. Плюс нарезные штуцеры и новые пушки, именуемые на море карронадами, а на суше тактическими мортирами. Впрочем, оружие — это, кажется, инициатива самого Петра. Все! Сельское хозяйство находится примерно на том же уровне, что было до татарского нашествия. Ткацкое производство отсталое и неэффективное — экспортируя лен, Россия покупает довольно много тканей. Флот, конечно, усилился по сравнению с началом царствования, но по численности ему далеко до того, что был при деде нынешнего царя, Петре Великом. Даже если считать кораблями маленькие яхты, кои при внуке расплодились в весьма приличных количествах. Все правильно, императрица, будь она даже гениальным инженером, сразу всем заниматься не может. В силу всего вышеперечисленного особое внимание следует обращать не на технические подвижки — они вторичны. А на геополитические. Которые, кстати, развиваются не в самом желательном направлении. Англия, решая тактические вопросы, своими руками подтолкнула к союзу две новых силы в Европе — Пруссию и Россию. Такой союз, если он сохранится и тем более окрепнет, будет способен эффективно противостоять политике Великобритании. И, к сожалению, сейчас предпосылок для его распада нет. Трения между Петром и Фридрихом могли возникнуть по поводу Польши, но, по сведениям из заслуживающих доверия источников, император сразу сказал королю, что его польские земли не интересуют. Ну разве что совсем немного те, что населены православными, а они, в свою очередь, не нужны Фридриху. Однако, раз причин для ухудшения отношений между Пруссией и Россией пока нет, это означает всего лишь то, что их надо создать. И если хоть какой-то след от убийц императрицы потянется в Пруссию, для Петра Второго, вне всяких сомнений искренне любящего жену, этого будет вполне достаточно. Значит, в первую очередь озадачивать нужно посольство в Берлине, а только потом в Москве. Ну, а станки и паровозы… да пусть их Питт покупает, лишними они точно не будут. Заодно это вызовет недовольство Энсона, причины которого он уже озвучил. И правильно, пусть вызывает, а то у этих двоих как-то подозрительно часто стали совпадать мнения по самым различным вопросам.
