Витька угрюмо сказал:
— Я боюсь… То есть не люблю…
— Так это сейчас. А потом… Командор Находкин вот не боится.
— Откуда ты взял?
— Разве ты не понял? Зачем он ушел с князем…
— Он пошел, чтобы побывать в той церкви, в Дикой долине… — Ох, не нравился Витьке этот разговор.
— Ну да, сначала побывать. А потом…
— Потом — суп с котом, — совсем уже по-дурацки брякнул Витька.
Цезарь придвинулся, заглянул ему в лицо:
— Не понимаю, почему ты сердишься.
— Да не на тебя я! На себя…
Надо было усадить Чека рядом и рассказать про все, что грызет душу. Но тут закричали Ежики и Ярик:
— Цезарь! Твоя очередь по воротам бить!
— Иди вляпай им пару банок, — сказал Витька.
— Что-то мне уже не хочется…
— Ну, зовут же люди.
Цезарь медленно поднялся. Встряхнулся, отбежал к игравшим.
Витька подумал о Находкине.
«Почему Командор считает, что мы полезем куда не надо? Почему он боится, что будет большой риск? Разве мы кидаемся куда-то очертя голову? Мы не так уж и рвемся в непонятные пространства, мы просто не знаем туда дороги. Наша дорога — всегда друг к другу. В этом закон прямого перехода… Вот только Филипп этот закон нарушает. Да и то… Он же чаще всего гоняется за петухом! Тоже за другом… А куда устремляется Кригер? Кто поймет петуха… Может, он тоже не просто так летает, а кого-то ищет?.. Или хочет отыскать дорогу обратно в „Сферу“, да не может найти — что-то сдвинулось после того эксперимента?..»
Витька посмотрел на петуха. Тот бродил неподалеку, рылся в траве, поглядывал из-под гребня на Витьку. Словно понимал его мысли.
— Ко-о… — тихонько сказал ему Витька. Кригер замер, поднял голову, прислушался. Но не к Витьке, а к чему-то далекому…
«Почему Командор думает, что ребята станут все переворачивать вверх дном? Конечно, иногда бывало, что перевертывали часы или зря теребили Меридиан, но это же случайно, это где угодно и с кем угодно может быть. А нарочно мы никогда… Мы просто собираемся вместе, потому что друг с другом нам хорошо. У нас будто общий дом… с желтым окошком… Мы никогда не станем ломать свой дом. А вот если полезут взрослые, начнется кавардак: примутся все подряд изучать, торговать начнут, делить что-нибудь… а может, и воевать. Вот тогда в самом деле трещины пойдут по всему Кристаллу. Что тут поделаешь? Между странами взрослые пограничники охраняют границы, их целая армия, а что можно сделать здесь? Что можем мы? Если даже нас будет много… Кто знает? Даже Цезарю это невдомек, хотя он и Командор… Юр-Танка, пожалуй, знает, он молодец. Может, так и надо — построить храмы на всех рубежах? Кто вспомнит о матери, наверное, уже не захочет воевать…»
«Это те, кому повезло с матерями…»
«А ну, перестань!» — одернул он себя.
«А я что? Просто подумалось… Конечно, она любит меня. И я ее… А если один раз пожаловался отцу, так это просто вырвалось. Кому пожаловаться, если не отцу… А можно ведь построить на границе и храм Отца… А согласятся ли люди? Многие считают, что отцы хуже относятся к детям, чем матери. Бросают детей… А матери разве не бросают? Отцы, говорят, чаще… Кто считал? А надо ли считать, если у тебя у самого… А он не виноват! Его просто выжили из „Сферы“! Не из-за меня же ушел! И все равно он обо мне заботится!.. Не ври, он и о себе-то позаботиться толком не может…»
Витька отчетливо увидел отца — как недавно, при последней встрече. Будто отец сидит на фоне темной шторы, покачивает головой, а из отверстия в шторе то и дело выскакивает колючий лучик… «А собственно, откуда отверстие в новой шторе?.. На том же уровне, что в стекле!»
Витька бухнулся в траву животом, охватил затылок. "Только спокойно, без нервов! Не дергайся… Если вспомнить как следует, то… дырка в стекле чуть выше… Отец сказал: «Снизу палили…» Нет, не снизу! Скорее всего, с дома напротив, с чердака! И не на прошлой неделе, а совсем недавно, когда штора уже была! Отец кричал: «Я ее только сегодня повесил, временно, не закрепил еще…»
Это случилось вчера. Но тогда… Тогда, значит, и защитное поле было снято вчера! Отец снимает его, чтобы экономить энергию во время эксперимента… Выходит, импульс он посылал лишь незадолго до прихода Витьки… А сказал «на той неделе», чтобы зря его не тревожить…
Как все цепляется одно за другое! Или не цепляется? Нет, цепляется! Снятое поле, импульс, выстрел с чердака… Выходит, они знали, следили, гады!.. Слава Хранителям, не попали сквозь штору… Пуля шарахнула, оборвала опыт. Импульс не дошел, иначе отец оказался бы в «Сфере». Небось прямо в центральной лаборатории, как с потолка! Вот был бы переполох-то! «Витька, беги, твой папа откуда-то свалился!..» А Витьки нет, Витька в это время уже слинял из дома, скользит на кожаном заду по пятьдесят девятому желобу РМП…
По пятьдесят девятому? Откуда там «пчела»? Несется навстречу со скоростью пули… Пуля — в энергосборник, эксперимент — стоп!.. А недотянутый опыт с импульсом дает зеркальный эффект. Это что? Нос Миши Скицына — слева направо… И только? Нет, это вообще, левое — на правое, стрелки часов — в обратную сторону, все задом наперед. Может, и мысли наоборот… Это у меня мысли наоборот… Нет, подожди… Значит, и нечетное меняется на четное! Пятьдесят девять на шестьдесят! Или на пятьдесят восемь, все равно… «Пчела» на четном радиусе…
«Спасибо, папочка, за подарок. Еще бы чуть-чуть, и…»
«Перестань, дурак! — мысленно гаркнул Витька. Словно дал себе оплеуху. — Он же не знал! Он ничего не знал… Он бы сам этого не пережил…»
«А и без того мог не пережить. Пуля-то прошла совсем рядом, он сидел у пульта спиной к окну…»
"Кто стрелял? Охрана правопорядка? Узнали, что был связан с подпольем? Нет, они постарались бы арестовать. Может, те, с кем он отказался работать? Из Института службы безопасности?.. Но ведь могут и опять!
Он сядет за пульт, снова отключит поле, их индикаторы-шпионы тут же отметят это… А он, чего доброго, и штору-то забудет повесить…"
«Почему я не подумал про это вчера?.. Потому что поверил: пуля — дело давнее, случайное…»
«А сейчас? Что делать сейчас?»
Витька уже стоял. Весь, как в холодной воде, — в тоскливом предчувствии беды. Подбежал Кригер, встал напротив. И вдруг взъерошился, взлетел до Витькиного лица и заорал коротко и хрипло.
Впервые Витька видел, чтобы петух кричал в прыжке, в полете.
Сбегались Пограничники.
— Ребята… Цезарь, — сказал Витька. — Мне надо в Реттерберг, честное слово. Мне кажется, что-то случилось с отцом. Я не знаю, но мне кажется… Если все хорошо, я тут же вернусь. Если нет… Рэм, тогда проводите Цезаря сами, обычным путем… Чек, не обижайся…
Он вскочил на выступ фундамента, шагнул… Мелькнул перед ребятами черный силуэт, хлестнуло ветром.
