— Что ж, раз мы пришли к определенному консенсусу, то я продолжу, если позволишь, — спокойно произнесла я и, дождавшись ее кивка, продолжала: — Мне было пятнадцать лет, когда я на очередном приеме встретила мужчину своей мечты. Это было чувство, вспыхнувшее с первого взгляда. Не поверишь, но мне и в голову не пришло остановиться на секунду и просто подумать: я ведь никогда не была легкомысленной особой, способной увлечься кем-то в такие рекордные сроки. Да и как можно было думать, если объект моих чувств почти сразу же стал проявлять свою заинтересованность? Пара танцев, несколько букетиков, тайно переданных через смущенно хихикающих служанок… ничего особенного, но я была слишком увлечена. Да и что предосудительного может быть в этом? Я всего лишь приняла несколько знаков внимания… но это лишь на первый взгляд. Я росла без матери, а потому многое воспринимала не так, как остальные юные леди моего возраста. Тогда я не понимала, что, принимая эти «знаки внимания» без разрешения отца, я ставлю пятно на свою репутацию. Конечно, это не такие уж и вопиющие нарушения, но в глазах общества хватит и малости, чтобы окончательно пасть. Разумеется, никто не стал сразу пользоваться моим, мягко говоря, двусмысленным положением. Да и чтобы скомпрометировать меня в глазах общества, было нужно нечто большее, чем парочка принятых подарков да переданных записок. А я тем временем настолько увлеклась своей любовью, что окончательно потеряла голову. Ты не подумай, ничего такого не было… вернее, как бы тебе сказать… я вовремя очнулась. Да, думаю, это ближе всего к истине. Оказавшись всего в шаге от окончательного падения, я пришла в себя и поняла, что все события последних недель были ложью. Меня приворожили, использовав наследие хамелеонов. И если бы в определенный момент не пробудился мой собственный дар, боюсь, в руках моих врагов оказались бы слишком серьезные доказательства моего «грехопадения».
— Лика…
— Не надо, не жалей меня. Что было, то было. Никто не в силах изменить прошлое. Я вовремя очнулась и, утратив гордость, веру и наивность, смогла сберечь хотя бы собственную честь. Это уже немало.
— И что ты сделала со своими врагами?
— Ничего. Потому что не мне мериться силами с Верховным иерархом Святой Церкви. Он хотел накинуть на меня поводок, но я сорвалась. Однако кое-какие компрометирующие меня материалы у него остались до сих пор. И я не знаю, когда и что может из этого всплыть.
— Лика…
— Ну вот, как видишь, мне не так уж и везет. — Я вымученно улыбнулась Фидде. — По крайней мере, не думаю, что я в скором времени решусь проверить степень этого самого «везения».
— В этом мире случается все — это первое, чему учат у нас в Пустыне, — неторопливо произнесла моя собеседница, задумчиво глядя прямо перед собой. — И цель нашей жизни заключается именно в преодолении препятствий, выпавших на нашу долю. Я не представляю, как может быть по-другому.
Я неопределенно пожала плечами. Для меня это всего лишь слова. Да, верные, которые можно — и нужно — понимать, но только слова.
— Может, все же расскажешь, что у тебя случилось? — спустя некоторое время поинтересовалась я.
Фидда как-то преувеличенно безразлично пожала плечами. Все-таки у нее произошло что-то серьезное, не стала бы она так убиваться по пустякам — не такой она человек. Вопрос в том, доверится ли она мне.
— Вчера было новолуние, — так, словно это объясняло абсолютно все, произнесла она.
Я непонимающе нахмурилась. Можно, конечно, попытаться вызнать нужные мне подробности у дайкай, но не факт, что та ответит.
— Я не знаю ваших обрядов, — смущенно улыбнувшись, призналась я.
— Их мало кто знает, — чуть оживившись, ответила пустынница. — Мы редко кого приглашаем со стороны, а из наших никто не станет делиться с равнинниками своими знаниями. Новолуние для нас — это рождение новой судьбы, другого пути, который прежде существовал лишь в виде вероятности. Вся наша жизнь основывается на обрядах, происходящих на новолуние. Именно поэтому мы придаем столько значения им.
Я все еще не понимала, что могло случиться и как это может быть связано с обычным астрономическим явлением, а вот моя дайкая уже успела сделать какие-то выводы, ибо ее внимание и нетерпение я ощущала всем своим существом. Топю что-то явно насторожило, и теперь она ждала, сбудутся ее опасения или нет.
Я ждала пояснений, но их не последовало — Фидда вновь ушла в себя.
«Спроси у нее — кто», — внезапно потребовала от меня дайкая. Едва ли не впервые за время нашего знакомства ее голос звучал столь категорично.
Что — кто? — абсолютно ничего не понимая, переспросила я.
Она поймет. Просто спроси.
Почти приказ. Вот ведь повезло с «записной книжкой» — написано много, а ключик к замочку где-то затерялся, и все эти знания лежат мертвым грузом: и выкинуть жалко, и пользы никакой.
Спрашивай!
Уже-уже, — отмахнулась я от разъяренной дракоши.
— Кто? — достаточно громко, чтобы встряхнуть Фидду и привлечь к себе ее внимание, спросила я.
— Твой телохранитель, — безжизненно произнесла она. Одновременно с этим в моем сознании всякими разными словами начала ругаться Топя. Кажется, для нее это имело какое-то значение.
Спроси, каков ответ!
Каков ответ?
Теперь я понимала еще меньше, чем в начале.
Да! Не тяни!
— И каков ответ? — Я послушно передала вопрос Топи. Все равно не отвяжется, пока не добьется своего! И в этом она похожа на меня. К сожалению.
— Она приняла его! Признала! — И столько необъяснимой горечи было в этих словах, что я невольно почувствовала себя чужой здесь. Всегда неуютно оказываться рядом с тем, кто так близок к отчаянию.
Теперь дайкая не ругалась — молчала, но так ошарашено, что лучше бы ругалась.
— И что сие значит? — вслух спросила я, надеясь, что хоть одна из них мне пояснит, в чем заключается наша проблема и как ее будем решать.
— А ты не поняла? — Фидда даже растерялась. Кажется, она уже записала меня в список посвященных во все обрядовые тайны Пустыни.
— Ни слова. Я всего лишь передавала тебе вопросы своей дайкаи, — нисколько не стесняясь признаваться в собственной неосведомленности, ответила я.
— Понятно. — Улыбка у нее вышла вымученная, но уже куда более искренняя. — Что ж, тогда я поясню. Так как с новолуниями мой народ связывает будущее, то считается, что любое событие, происшедшее в эту ночь, имеет свое значение. Так, например, своих избранников, прежде чем представить матери и старейшине, мы представляем Луне, причем именно в новолуние. Обычно наша покровительница остается безучастной, и это понятно: какое ей дело до того, кого выберет для себя в спутники ее верная дочь, лишь бы не предала принципы, завещанные прародителями. Но бывает и так, что Луна отвергает выбор своей дочери. Такое крайне редко, но происходит…
