«Зачем Богу хорошие люди в раю? – думала Ева, продолжая брести сквозь лес. – Он как-то их использует? А зачем дьяволу плохие люди? В чем смысл? Выходит, миру нужно добро, но зачем? Что такое добро? Если я просто не буду делать зло, то я автоматически становлюсь доброй? А если не делать ни зла, ни добра, то какая я? Куда я попаду? Я не понимаю логику Бога. Можно сделать вывод, что земная жизнь лишь отбор. Отделение хороших сознаний от плохих. Но я никому не делала ни добра, ни зла, и там наверху решили, что я хорошая. Почему? Выходит, что можно быть еще и средним. Ни то ни се. Выходит, что на земле рождаются люди, постепенно получают сознание, пока живут, а потом из всего многообразия людских сознаний Бог себе забирает тех, кто ему нужен? Так, что ли? И зачем ему все это? Ничего не понимаю… Бред какой-то. Ну а искусственное сознание моего робота чем ему не угодило?»
* * *
Стоя на краю обрыва, Ева посмотрела на сумеречное вечернее небо. Девочка сделала шаг назад, когда почва под ее ногами медленно съехала вниз по скату расщелины. За пропастью шириной метров двести предстоял непростой путь – горный хребет практически касался небес (хотя преодоление горной расщелины, возможно, даже сложнее, чем грядущий поход через сами горы).
«По горам я еще ни разу не лазила», – подумала Ева и заглянула за край обрыва.
Еве показалось, что она смотрит из окна высотного здания, может, двадцатиэтажного, а возможно, и с еще большей высоты. Внизу лентой петляла река болотного цвета. Кроны деревьев клонились к реке, листья касались водной глади. Первая половина спуска представляла собой крутой грунтовый склон, на второй половине зеленела растительность.
– Высоковато, – Ева села на корточки возле обрыва, – хотя что мне будет? Может, просто прыгнуть вниз? Поломаюсь, но тут же соберусь обратно. Забавно. Сэкономлю кучу времени, если прыгну.
Ева отошла от обрыва метров на десять и побежала к краю склона, но в последний момент остановилась, чуть не улетев вниз. Камни и земля из-под ног Евы покатились по откосу.
– Черт, страшно. Так я буду спускаться вечность. Надо прыгать. Чего бояться? Меня вчера чуть не изнасиловали! Потом я горела. А тут всего-то прыжок.
– А может, просто по склону скатиться? – Девочка села, свесив ноги в пропасть, – попробовать по склону съехать, как с горки.
Она встала и снова отошла от края. Прикусив нижнюю губу, предвкушая новые эмоции от полета, Ева глубоко вздохнула и рванула к пропасти. В метре от обрыва девочка оттолкнулась ногой, но вместо того, чтобы взмыть в прыжке, она вместе с землей поехала вниз. Кувыркаясь в полете, Ева успела увидеть, как сходит оползень, поднимая стену пыли вокруг. Все произошло настолько неожиданно и быстро, что уже спустя несколько секунд (как ей показалось) Ева лежала скованная во тьме под обвалившимися тоннами грунта и камней. Девочка ощутила во рту вкус земли. Ева не могла точно оценить свои повреждения, но чувствовала, что ее грудная клетка раздавлена каким-то валуном. Правая нога, похоже, сломалась в нескольких местах и вывернулась в тазобедренном суставе. Девочка не сразу поняла, в какой позе она лежит, где находится верх, а где низ? На какой она глубине? В ушах звенело, будто кто-то бил в колокол возле нее. Она попробовала пошевелить рукой, но земля сжала ее конечности, не оставив и миллиметрового зазора. Ева подвигала указательным пальцем – небольшой люфт все же появился. Она захотела закричать от ужаса, но не смогла вымолвить ни звука. Легкие девочки были раздавлены, но даже если бы она и не получила смертельные для живого человека увечья, крикнуть все равно бы не вышло, ведь для крика нужен воздух.
– Помогите, – мысленно кричала девочка, безуспешно пытаясь пошевелиться, – помогите! Нет, нет, этого не может быть… что делать?! Помогите!
Звон в ушах не стихал. Ева пыталась мелкими рывками двигать рукой вперед-назад, и ей показалось, что пространство вокруг руки не расширяется. Пытаясь пошевелиться уже несколько минут, Ева, охваченная паникой, осознала, что ее бессмертие сыграло с ней злую шутку.
И звон, этот чертов звон в ушах, будто кто-то подвесил колокол к ее голове.
Левий
Андроиды миновали стражу у городских ворот без приключений. Александрия Первая являлась столицей государства роботов, называющих себя Евангелистами. Все города Евангелии назывались Александриями (в честь святого Александра) с прописанными порядковыми номерами. В столице проживало около десяти тысяч андроидов. Дома роботам нужны были для того же, для чего и когда-то настоящим людям: хранить имущество, безопасно ночевать, укрываться от дождя и мороза, держать ездовых лошадей в случае, если гражданин имел хоть какой-то статус, ведь транспорт мог позволить себе не каждый. Дождь был одной из самых страшных проблем для современного андроида. Изначально, полторы тысячи лет назад, все роботы были водонепроницаемы, но за долгие годы в результате неумелого ремонта они лишились герметичности и теперь каждый раз, когда шел дождь, рисковали своим «здоровьем» или даже жизнью. Из-за замыкания могла сломаться та или иная часть тела. Замена стоила недорого, но вот найти запасные детали было сложно. Производить части своих тел андроиды не умели. Выживать и как-то ремонтироваться им помогали военные походы в другие страны. Эти походы, со слов отца Мартина, несли религиозный характер. Власть оправдывала войну тем, что Евангелия борется с неверными и несет всем единственную истинную религию. На самом же деле целью было только добывание тел других андроидов. Их убивали и использовали в качестве доноров для ремонта жителей Евангелии.
Каин и Авель не спеша шли по оживленной грунтовой дороге к дому Авеля. По дороге то и дело проносились повозки, запряженные лошадьми, или с каким-нибудь грузом плелись ослы, подгоняемые хозяевами. Свернув за масляным цехом, роботы оказались на менее оживленной улице. До дома Авеля оставалось метров сто пути. Пройдя мимо литейной мастерской, где делали доспехи и оружие для солдат Евангелии, мебельной фабрики и здания районной стражи, андроиды еще раз свернули, на этот раз в совсем узкий переулок, где можно было перемещаться только спешившись. Они прошли мимо соседних жилищ и наконец-то добрались до дома.
* * *
Термоизоляционная коробка с памятью Левия лежала на столе подвала дома Авеля. Рядом с памятью, сложив руки на груди, распластался корпус какого-то безымянного андроида, которого Левий нашел в поле за городом. Андройд был уже мертв. Судя по клейму на лбу, которое выполняло у роботов функции паспорта, это был житель соседнего города. Глазные сенсоры, память, процессор и многие другие важные, дорогостоящие детали андроида были похищены еще до находки. То, как Левий с друзьями переносили это тело в подвал, заслуживает отдельной книги. Если коротко, то они не смогли подкупить стражу и несколько месяцев тайком по частям переносили робота, а потом уже здесь собирали. На черном рынке Левий купил недостающие части и вставил в этого бедолагу. Единственного, чего сейчас в роботе не было, так это сознания. Авель взял память Левия в руки.
– Как ты думаешь, – начал Авель, – если сознание, таящееся в этой коробочке, скопировать каким-нибудь мистическим образом, то какого из Левиев можно считать настоящим?
