Я же эти пару дней не бездельничал, а постарался через Йеро и Астру выведать как можно больше о Дексаме. Узнал, что он такой же оберукий, как и бастард Ноира Атерна, только вместо палаша предпочитает тяжелую длинную рапиру. Этот тип оружия вообще был широко распространен среди дворян, потому что такие клинки, утолщенные у основания лезвия, имели поистине невероятную проникающую силу. Конкретно экземпляр Иматироса имел шестигранное острие, которое просто было создано для того, чтобы пробивать мощными колющими ударами зачарованные доспехи и укрепленную кожу Владеющих земли. Да и рубящий удар, раз уж на то пошло, нанесенный такой громадной дурой, никому бы не показался ласковым поглаживанием. С высокой долей вероятности, при определенном уровне сноровки, которой у Дексама должно быть в избытке, бездоспешного меня вполне можно перерубить пополам за один замах. Если я подставлюсь, конечно же. Но все равно, глупо отрицать, что этот его полуторакилограммовый дрын из зачарованного металла был крайне опасным оружием.
Во вторую же руку мой будущий противник брал уменьшенную раз в пять копию этой самой рапиры, которой работал в защите в контратаке на ближней дистанции. Причем, этот кинжал по пробивной способности не уступал моим саям. А учитывая, что его владелец напитывал клинки энергией своей Искры, то и намного превосходил. В общем, на одного меня этого арсенала хватало бы с избытком, а потому исход грядущего поединка не вызывал ни у кого сомнений.
— Мне не нравится это все, — бурчал Астал, пока мы по предрассветным сумеркам шли к арене. — Ты слишком сильно рискуешь!
— Риск — благородное дело. Ты же сходил на нашу конспирационную квартиру и сосчитал все наше золото, как я просил?
— Да, — кисло кивнул здоровяк, — всего у нас девятьсот полновесных акатов и еще примерно на полсотни золотых в салотах и марках.
— Неплохо! Значит, ты можешь смело ставить на мою победу не меньше семи сотен.
— Так ты это затеял только ради паршивых монет?! — Взъярился воин. — Тебе что, мало золота?! Ты хочешь слечь в могилу, пытаясь заработать все деньги мира?!
— Вовсе нет, Астал, — поспешил успокоить я мужчину, — деньги здесь совершенно неглавное. Просто грех упускать возможность заработать, когда неизвестно, какая нужда нас постигнет завтра. Но истинная причина, почему мы сейчас идем на арену кроется в том, что мне нужно показать всем, что случается с теми, кто пытается меня цеплять. После этой показательной порки, которую я планирую сейчас устроить Дексаму, вряд ли у Атерна найдется много желающий попытать счастья в схватке со мной.
— Да, такой мотив я могу понять, — скривился великан, будто откусил половину от лимона, — но не принять! И еще… почему ты сказал поставить на кон только семь сотен, если у нас почти тысяча?
— А это на тот случай, если меня убьют на песке. Какой бы ты не избрал для себя после этого путь — доучиваться в Дивинатории, или же зажить жизнью простого невладеющего, тебе этих денег должно хватить.
Астал от моих слов напрягся, скрипнув зубами, и остановился как вкопанный.
— Что такое? — Недоуменно спросил я у него, отмечая, как налился фиолетовым длинный шрам на его лице.
— Ни-ко-гда! Никогда не говори мне такого, ты понял?! — Прорычал он, словно разбуженный зимой медведь. — Иначе я возьму тебя в охапку и запру в комнате, пока все это дерьмо не уляжется! И плевать мне будет на все твои планы и попытки выглядеть аристократом, тебе ясно?!
— Да перестань, мой огромный друг! — Миролюбиво улыбнулся я. — Я не собираюсь умирать. Просто перестраховываюсь.
— Лучше б ты перестраховался и вообще не выходил на песок… — недовольно буркнул гигант, оставляя последнее слово за собой.
Ну и вредный же он бывает! Но все равно, эта его грубоватая забота обо мне весьма трогательна.
— Главное, чтобы она не стала для меня проблемой, — тихо прошептал я себе под нос, провожая взглядом рослую фигуру Астала, который понуро поплелся к трибунам.
Дождавшись, когда здоровяк скроется из виду, я отправился прямиком на арену.
— Приветствую вас, Мэтр, — отвесил я учтивый поклон распорядителю нашего грядущего поединка. Он уже дисциплинированно ожидал дуэлянтов на поле, несмотря на то что утро еще только зачиналось.
Кстати, в этот раз, в отличие от моего поединка с Астрой, все зрители начинали рассаживаться сразу на трибунах. Вероятно, это было связано с тем, что один из бойцов был почти Владеющим, а потому и дураков пострадать ненароком от случайного выпада, стоя вблизи, не находилось.
Наблюдатель и по совместительству целитель кивнул мне в ответ, и вернулся к безмолвному ожиданию. Я встал неподалеку от него и тоже замер, наблюдая за тем, как свет солнечного диска начинает постепенно высвечивать небо на востоке.
Народу на трибунах становилось с каждым мгновением все больше. Очень многие решили пожертвовать часами самого сладкого утреннего сна, лишь бы увидеть расправу надо мной. И где-то там, в самом водовороте алчущей зрелищ толпы, Астал сейчас устраивал тотализатор, принимая ставки против меня. Пожалуй, он был единственным, кто допускал мысль о том, что я действительно могу выйти победителем из этой схватки. Иначе б он приложил все усилия, чтобы я не попал на арену…
— А вот и ваш соперник, — сухо продекламировал Мэтр, глядя на приближающуюся в нашу сторону рослую фигуру.
Но я уже и без него видел молодого аристократа, уверенно вышагивающего по песку. Ну что же, Дексам, нам с тобой предстоит все решить прямо здесь и сейчас…
Глава 16
Дексам шел, любовно неся в руках длинные ножны с выглядывающей из них украшенной рукоятью. Уже с такого расстояния было видно, насколько трепетно он относится к своему оружию. Даже не как к любовнице, а как к собственному новорожденному ребенку. Нежно и бережно, словно зачарованный металл от неосторожного резкого движения мог рассыпаться.
Появление на поле Иматироса сопровождалось некоторым оживлением на трибунах. Поднялся гомон множества голосов, но быстро стих. Его даже особо никто не приветствовал, потому что все зрители понимали несколько больше, чем произносили вслух. Каждый второй осознавал, что юный красавчик идет не наказывать зарвавшегося юнца за нанесенное его невесте оскорбление. Он просто идет убивать ребенка.
Сам же Дексам, похоже, мыслями о своей репутации озабочен не был. Он двигался легко, выглядя каким-то одухотворенным, словно прогуливался по великолепному саду. Да и на меня поглядывал без каких-либо конкретных эмоций. Просто как на случайного прохожего, встреченного на улице.
В качестве демонстрации своего то ли превосходства, то ли желая показать, что дает мне фору, блондин пренебрег защитой. Он надел на себя лишь простую белоснежную рубашку, которая очень выгодно очерчивала контуры его рельефной мускулатуры. Особенно отчетливо ее становилось видно тогда, когда легкие порывы ветра прижимали легчащую ткань к его спортивному телу, из которого регулярные тренировки и тяжелые упражнения вытопили весь жир до последней капли.
