А по вечерам, запершись у себя в комнате, Фини изучала ежесонник. И вот однажды на одной из страниц она нашла список наиболее важных мероприятий, проводимых в городе Ажуре – столице ОбщеСна.
Ближайшим торжеством значился Сонный Слет, который проводили ежегодно двадцать первого июня во время Короткой Ночи. Даже Властители приезжали на праздник, чтобы увидеть сны молодого поколения талантливых соннэров.
Фини задрожала от восторга – вот это удача! Конечно, ей непременно надо побывать на этом празднике, чтобы подобраться к господину Говарду… Только вот как?
Похоже, придется снова выйти в Снореальность. Как все-таки жаль, что Власа так и не дала о себе знать! Фини до последнего надеялась, что, узнав о ее скандальном приходе к Кайлиху, подруга-дрима хотя бы придет поругать ее…
Ну вот почему так получается? Наконец-то Фини нашла себе подобных, тех, кто тоже создает сны и прекрасно понимает снотворчество, тех, кому можно рассказать о своих фантастических видениях, а они не хотят принимать ее в свою компанию!
Наступил вечер двадцать первого июня. Фини легла в постель пораньше, твердо вознамерившись попасть на Сонный Слет. Именно по этой причине несколько часов назад она упросила тетю Лиз испечь блины и открыть варенье из роз – последнюю банку из маминых запасов.
– Вижу, ты успела соскучиться по маминым блинам с розовым вареньем, – улыбнулась тетя Лиз, глядя, как Фини уплетает блины за обе щеки. – Кстати, мама с папой сейчас позвонят, не уходи.
Родители звонили раз в два-три дня. Обычно Фини сама прибегала поболтать и узнать побольше об их жизни в Норвегии. Но сегодня девочка сидела как на иголках, беспокойно ерзая на стуле. Она боялась пропустить начало Сонного Слета, – кто знает, когда у этих соннэров начинается столь грандиозное событие? Поэтому Фини быстро ответила на все вопросы мамы и, как только папа перешел к рассказу о своем проекте, тихонько ускользнула в спальню. К счастью, увлекшись разговором, взрослые этого даже не заметили.
«Ну вот я наелась розового варенья», – сказала себе Фини, укладываясь в постель. Вообще-то она его страшно не любила, но запах ассоциировался у нее с Арт-Хаусом, а значит, соответствовал правилу номер один из ежесонника. Следуя второму правилу, Фини закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, расслабилась. А после, согласно правилу третьему, стала повторять про себя: «Сонный Слет, Сонный Слет, Сонный Слет…»
Уже засыпая, Фини представила себя в коротком черном платье и туфлях на низком каблуке, как у Эллы. Если она вновь появится в сарафане и кедах, то будет очень выделяться, что совершенно не входило в ее планы.
Вокруг Фини закрутилась разноцветная карусель из постоянно взрывающихся фейерверков. В какой-то момент яркие веселые огни сменили розы – красные, белые, золотые, серебряные. Цветы вытянулись в длинную, благоухающую дорогу, увлекая Фини за собой, в таинственную бездонную темноту сна.
Преследуемая навязчивым розовым ароматом, Фини обнаружила, что сидит на широких ступенях из белого мрамора, обрамленных рядами хрустальных чаш, в которых ярко сияло пламя. Ступени уходили ввысь, к огромному куполообразному дворцу.
Мимо Фини проходили нарядные мужчины и женщины в странных ажурных костюмах. Судя по всему, здесь в моде были длинные платья со шлейфами, открытые декольте и высокие узорные воротники – тонкие и кружевные, словно вырезанные из бумаги, подобно аппликациям на старинных открытках.
Одно из платьев имело такой длинный и воздушный шлейф, что задело сидящую на ступенях Фини по лицу. В хозяйке платья девочка узнала госпожу Боримо, создательницу снов-медитаций. А может, и Властители ходят где-то рядом? Лучше не попадаться им на глаза лишний раз…
Поспешно поднявшись, Фини отряхнула одежду и чуть не застонала от разочарования: ну конечно, на ней был ее сарафан с заплатками! Правда, волосы вновь стали длинными, с косичками и вплетенными в них бусинами и перьями. Оставалось надеяться, что хоть прическа соответствует празднику.
Стараясь успокоиться, Фини быстренько расправила складки на одежде и как ни в чем не бывало пошла вверх по ступеням. К своему ужасу она поняла, что на этот раз еще и босонога, в отличие от другой публики, – из-под самых длинных платьев дам мелькали острые носы изящных бальных туфель, а мужчины щеголяли в сапогах из тонкой кожи или туфлях с позолоченными носками.
– Похоже, я попала на еще одно великое торжество, – пробормотала Фини, соображая, не прикинуться ли ей опять слиппой-служанкой? Но даже слуги на этом балу были наряжены в бело-черные атласные ливреи и вид имели такой напыщенно-строгий, что в жизни не скопируешь.
Впрочем, на Фини никто не обращал внимания, все спешили внутрь, откуда из широко распахнутых окон звучала приятная, веселая музыка.
Пройдя сквозь невероятно высокие хрустальные двери, Фини не сдержала восторженного вздоха: в центре зала, под огромной хрустальной люстрой, спускавшейся с потолка всего лишь на одном тонком шнуре, размещалась круглая сцена-зеркало в обрамлении алых и белых роз. От входа к сцене спускались ярусы со скамьями из белого мрамора, заваленные мягкими белоснежными и ярко-красными подушками для сидения.
Почти все места уже были заняты зрителями.
Неожиданно кто-то сильно толкнул Фини в плечо, да так, что она чуть не уселась на колени пышно разодетой даме с уложенными в огромный пион розовыми волосами. Грубияном оказался слуга в ливрее, который стелил на лестнице красную дорожку с золотыми кистями по бокам. Он замешкался, извиняясь перед розоволосой дамой, и Фини, воспользовавшись этим, торопливо сбежала вниз по ступенькам и перешла на другую сторону зала.
Неожиданно звонко и торжественно протрубили трубы. По красной с золотом дорожке прошествовала странная процессия: возглавлял ее важный господин в длинном рыжем, уложенном каскадом кудряшек парике. Даже издалека Фини сразу его узнала – господин Говард! На нем был старинный темно-синий камзол с отворотами, густо расшитыми серебряными вензелями. Властитель чинно вышагивал, опираясь на трость с набалдашником в виде грифона, и вовсю наслаждался вниманием окружающих.
За ним вереницей шли парни и девушки, все очень нарядно одетые, и каждый держал на вытянутых руках шкатулку с высокой крышкой, похожую на сундучок. Издалека Фини не видела лиц, только гордо поднятые головы.
Судя по тому, как взволновались люди на трибунах, начиналось что-то грандиозное. Фини поняла, что ей надо срочно найти место, но вокруг не было ни одного свободного!
– Это ученики господина Говарда? – донеслось до нее с какого-то ряда.
– О да, лучшие соннэры Арт-Хауса, топ-команда… Думаю, сегодня мы увидим много удивительных кошмаров!
Невольно Фини подошла к самой сцене – ей хотелось получше рассмотреть эту пресловутую топ-команду, – и вдруг заметила пустое место в первом ряду. Недолго думая она заняла его и, как и все, уставилась на сцену. Но ее неожиданно окликнули:
– Что ты здесь делаешь, синевласка?
Фини скосила глаза. Оказывается, рядом с ней сидел парень – живые черные глаза, темные волосы до плеч, острый подбородок и дружелюбная, но несколько нагловатая усмешка. В ухе у него покачивалась длинная серьга из черно-белых бусин. Но больше всего Фини поразил его наряд: кружевной воротник и широкие манжеты на рубашке были сделаны настолько искусно, будто их соткали из тонких струек черного дыма. Когда парень наклонился поближе, воротник, словно живой, устремился за ним.
