ВНИМАНИЕ
8 ноября 1968: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Уверен, что я подписал контракт «Gollancz» [британский издатель], и уверен, что не невидимыми чернилами. Тогда я сунул его в файл, а Вам отправил неподписанный экземпляр, думая, что подписал оба. Джинни говорит, что всякий раз, когда она находит мои ботинки в холодильнике, она догадывается, что я засел за историю.
Поэтому – вот, второй, на этот раз подписанный экземпляр.
РАБОЧИЕ ПРИВЫЧКИ
31 августа 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
…тем временем у меня не оказалось ни одной рукописи на продажу. Часть моих проблем из-за того, что я обязался делать то, что не вписывается в мои рабочие привычки, т. е. представлять на согласование план произведения. Планы никогда не были для меня чем-то реальным, в них нет жизни. О, я использую то, что я называю схемами, но они того сорта, который никакой редактор не принял бы; фактически это просто задумки, набросанные на бумаге. В тот момент, когда идея начинает оживать, я сразу начинаю писать саму историю и разрабатываю конфликт и персонажей уже по мере продвижения. Иногда это заводит меня в тупик и приводит к ненужным длиннотам, которые приходится удалять. (В романе «Дверь в лето» какое-то время фигурировали марсиане, примерно полдня, потом я выбросил несколько страниц и снова лёг на правильный курс.) Но когда я погружаюсь в историю, я пишу легко, я слышу героев, вижу их глазами, чувствую их проблемы и вместе с ними ищу из них выход. Как видите, это не тот метод, [который] можно свести к формальной схеме, по которой можно гарантированно написать приемлемую историю. Но это мой метод, я сам ему научился, и он у меня работает.
Попытка заставить себя действовать более традиционным способом не сработала; она просто привела к тому, что несколько месяцев я рычал на свою жену и завалил всю остальную работу. Поэтому следующую неделю я намерен посвятить попытке начать историю, подходящую для «Boys’ Life». Без какой-либо схемы, принципиально. Вероятно, это сработает, и, вероятно, они её купят. Но если за неделю у меня не будет результатов, я должен буду сказать им, что у меня нет ничего, что бы я мог им предложить в настоящий момент – и мне придётся урезать мои расходы и заняться тем, что я умею делать.
13 сентября 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Я хотел написать Вам с тех пор, как поговорил с Вами в воскресенье, но я был занят проектом повести для «Boys’ Life». Я закончил её вчера вечером и теперь попытаюсь расчистить завалы, начав с письма к Вам.
Я думаю, что у меня наконец-то есть история, которую можно предложить «Boys’ Life», если, конечно, я смогу её порезать до приемлемой длины и она при этом не истечёт кровью с летальным исходом. Название – «Новичок на Венере», она о бойскауте, его собаке и его кореше из отряда бойскаутов на Венере – никакого секса, никакого огнестрельного оружия, никаких драк между мальчиками, ножи используются только для тех вещей, для каких они официально предназначены у скаутов, и никаких злодеев, только естественные опасности дикой природы. У меня нет никаких реальных сомнений относительно этой вещи: это не нетленка, но вместе с тем это хорошая, добротная, приключенческая история. Я хотел бы, чтобы в финальной версии осталось максимально возможное количество исходного текста. Это вечная проблема создания убедительного детального фона в научно-фантастическом рассказе, где действие происходит в странных местах в будущем. Вы не могли бы позвонить их редактору и попросить у него самый верхний предел по количеству слов? Чем больше у меня будет пространства, тем лучше будет рассказ.
Финальный вариант рукописи должен быть в Нью-Йорке где-то в течение месяца, начиная с этого времени. Они могут на это рассчитывать.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ БЕСПОРЯДКИ
27 августа 1953: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Я очень сочувствую её [Пэгги Блассингэйм] эмоциональным проблемам, будучи сам им подвержен, хотя и по другим причинам. Когда я работаю над книгой, исполнение каких-то иных обязательств, кроме самой книги, меня страшно напрягает. Встреча за ужином, назначенная за четыре дня до, встаёт между мной и пишущей машинкой и очень затрудняет работу… очень трудно продолжать и удерживать себя в отрешённых от мира грёзах, которые, как мне кажется, почти непременное условие для литературы сопереживания. Эта моя невротическая особенность весьма неудобна Джинни, поскольку я категорически отказываюсь принимать участие в любом общественном мероприятии, если подготовка к нему начинается до 5 вечера в тот день, когда оно должно произойти. Когда я пишу, я совсем не против общения – если не узнаю о нём заранее, а такое ограничение очень неудобно для хозяйки.
ПЕРЕПИСЫВАНИЕ
28 марта 1957: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
…задержка на «Детях Мафусаила». И Джинни, и я стали ещё более осторожными в этом вопросе, по сравнению с тем, что я писал в последний раз. Она думает, что роман нужно полностью переписать от начала до конца; я, конечно, уверен, что эта вещь не должна попасть в продажу, пока я не поработал над ней ещё немного. Возможно, её действительно придётся полностью переписать. У меня эта задача вызывает не больше энтузиазма, чем необходимость заменить шину ночью в проливной дождь, но боюсь, что это необходимо сделать. Хуже всего, что это отнимет время, которое я намеревался потратить на новую рукопись. Если повезёт, я успею отправить Вам текст до конца апреля…
…однако самое серьёзное моё опасение по поводу публикации в «Doubleday» вызвано другой причиной: я боюсь, что «Мафусаил» просто не соответствует по качеству «Кукловодам» и «Двери в лето», я боюсь, что это будет похоже на резкий спад. Он был написан шестнадцать лет назад, полагаю, за это время я кое-что узнал о том, как рассказывать истории.
ОТРЫВКИ
16 февраля 1968: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
И я получил ещё одно письмо от *** – относительно той просьбы использовать отрывок из «Логики Империи». На сей раз он говорит мне приблизительно (не точно), что он хочет опубликовать отрывки, но говорит, что не может сказать, сколько мне заплатят. Ну, насколько я знаю британские цены, я сомневаюсь, что он собирается заплатить больше чем десять-двадцать долларов за тысячу слов. Но я не могу понять, почему он ждёт, что я продамся за неустановленную цену? Мне очень хочется сказать ему, что короткие отрывки должны идти по цене коротких рассказов, скажем, по тарифу около шиллинга за слово.
Но я вместо этого снова скажу ему «нет»,
(a) в любом случае я не хотел бы видеть мои истории нарезанными на кусочки. Каждая из них предназначалась для прочтения целиком;
(b) у меня нехорошее подозрение, что он хочет заполучить моё имя на суперобложку по цене около десяти долларов;
(c) главное: мне не нравятся его действия в обход моего агента. Если он хотел, чтобы его просьбу рассмотрели повторно, он должен был представить второе своё предложение Вам – он, конечно же, знает, кто Вы и где Вы находитесь.
