Здесь не может быть никаких окончательных решений… и даже частичные решения будут очень тяжёлыми.
Я вижу, что у меня получилось не письмо, а какое-то эссе. Простите меня, должно быть я достиг того возраста, в котором становятся чрезмерно болтливыми. Надеюсь, я убедил Вас, что «Чужак» – предельно серьёзная книга… как и вопросы, которые она ставит. Серьёзные, нетривиальные вопросы, на которые человек может потратить всю свою жизнь. (Я в этом почти преуспел.)
Но любой, кто ищет в этой книге ответы, обманывает себя. Она – приглашение подумать, а не уверовать. Любой, кто воспринял её как лицензию трахаться как ему заблагорассудится, идёт на риск: миссис Гранди
[230]не умерла. Или возьмите любое другое острое оскорбление, публично нанесённое современной культуре, там есть строгие предупреждения о том, какие опасности оно влечёт за собой. Разумеется, правило «делай что хочешь – вот и весь Закон» вполне применимо, если рассматривать его должным образом. На самом деле это – закон природы, а не предмет юридических запретов или разрешений. Но необходимо помнить, что оно относится ко всем одновременно – и в том числе к толпе ваших линчевателей. Вселенная такая, какая она есть, и она никогда не прощает ошибок – даже ошибок по незнанию…
Послесловие
Роберт заболел, не успев подготовить к публикации сокращённый вариант «Не убоюсь я зла». Два года он провёл, перемежая различные болезни с операциями. Наконец, в 1972-м, он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова начать писать.
Его следующей книгой стала «Достаточно времени для любви».
В дополнение к переменам во временах и нравах Роберт теперь имел репутацию, которая позволяла ему делать такие книги, какие он сам предпочитал. Вполне возможно, что, хотя бы отчасти, «Чужак» оказал некоторое влияние на сексуальную революцию шестидесятых и семидесятых. Он был созвучен веяньям времени. Поэтому его издатели не возражали против размеров «Достаточно для любви», и даже (что меня весьма удивило) сцена кровосмешения вообще не вызвала никаких протестов. Её даже рецензенты не упоминали.
Следующие два года по большей части ушли на изучение достижений в физических и биологических науках. Как можно писать научную фантастику, не поспевая за открытиями в этих областях? Эти изыскания были предприняты для двух статей в Комптоновский ежегодник «Британники»: «Дирак, антивещество и вы» и «У вас редкая кровь».
Новое тяжелое заболевание случилось в 1978-м. После выздоровления Роберт сел за свой компьютер и написал «Число Зверя». Кроме совсем незначительного количества пометок на редактируемой рукописи, его просили сократить 2000 слов (!) из примерно 200 000 общего объёма. Разумеется, это была совсем простая задача.
Затем последовала «Расширенная Вселенная», изданная по инициативе Джеймса Бейна
[231]. К нашему удивлению, эта книга вызвала гораздо больше почты, чем любая другая книга, которую Роберт когда-либо писал. В течение двух лет я была привязана к компьютеру, отвечая на письма фэнов, которые вызвала её публикация.
В 1981 году, в возрасте семидесяти четырёх лет, Роберт решил, что он больше не будет выполнять ни одной из тех специальных маленьких обязанностей, которые влечёт за собой статус известного писателя: ни участвовать в читательских конференциях (даже по приглашению библиотекарей), ни выступать на съездах – его здоровье не допускало никакого напряжения. Он просто хотел писать книги, которые он хотел написать.
Так он написал «Пятницу», потом «Иова», «Кота, который проходит сквозь стены» и свою заключительную книгу, «Уплыть за закат». Каждая из этих книг отличалась от всего, что он делал раньше, и немного показывала новые методы, которые он изобретал.
«Уплыть…» было издано к 80-му дню рождения Роберта, в 1987-м, по специальной договоренности с его издателем. Единственное, что Роберт написал после этой книги, было предисловие для романа Теда Старджона «Godbody». Пока шли переговоры по контракту на «Уплыть…», Роберт слёг с тем, что должно было стать его последней болезнью. Почти два года он дрейфовал между болезнью и слабым здоровьем, но в конце концов уступил смерти 8 мая 1988 года.
Приложения
Приложение A. Сокращения в «Красной планете»
Алиса Далглиш, редактор «Scribner», возражала против всего, что могло быть интерпретировано как носитель неких сексуальных коннотаций, а также против использования оружия молодежью и некоторых других вещей. В результате Хайнлайн был вынужден сделать множество сокращений в первоначальном тексте рукописи. Некоторые из них приведены здесь. Главы и номера абзацев приведены по первому изданию «Красной планеты».
Между главой II, абзацем 13, и главой II, серединой абзаца 23:
Младшее поколение двинулось всей толпой прочь. Филлис сказала:
– Вынь обойму из твоего пистолета, Джимми, и дай мне с ним потренироваться.
– Ты слишком мала для пистолета.
– Фу! Я стреляю лучше тебя.
Это было очень близко к истине и совершенно необъяснимо: Филлис была двумя годами моложе Джима и к тому же женского пола.
– Девчонкам только по мишеням стрелять. Если бы ты увидела водянщика, то завизжала бы от страха.
– Кто, я? Хорошо, давай сходим на охоту, ставлю два кредита, что я первая кого-нибудь подстрелю.
– У тебя нет двух кредитов.
– Нет, есть!
– Тогда почему ты вчера не одолжила мне полкредита?
Филлис сменила тему. Джим положил пистолет в свой шкафчик и запер его. Некоторое время спустя они вернулись в гостиную и увидели, что отец вернулся домой и ужин готов.
Филлис дождалась паузы в разговоре взрослых и сказала:
– Папа?
– Да, Падди, в чём дело?
– Разве мне не пора иметь свой собственный пистолет?
– Что? Нет, это произойдёт ещё не скоро. А пока продолжай как следует тренироваться на мишенях.
– Но послушай, папа, – Джим уезжает, и это означает, что Олли не сможет выйти погулять, если у тебя или у мамы не найдётся для этого времени. Если бы у меня был пистолет, я могла бы с этим помочь.
Мистер Марлоу наморщил лоб.
– Звучит убедительно. Ты прошла все тесты, не так ли?
– Ты же знаешь, что прошла!
– Что скажешь, дорогая? Отвезём Филлис в мэрию и посмотрим, выдадут ли они ей лицензию?
Прежде чем миссис Марлоу смогла ответить, доктор Макрей что-то пробормотал в свою тарелку. Реплика была энергичной и, возможно, не слишком вежливой.
