Наль изо всех сил старалась сделать вид, что ей всё равно.
Получалось не слишком убедительно.
— Никто? — повторила я вопрос. Преимущественно для того, чтобы потянуть время. И подумать.
На самом деле, преподавание всегда напоминало мне нечто среднее между лекарским делом и эквилибристикой. Всё дело в похожих принципах. “Не навреди” и “Держи равновесие” – это прямо идеальные постулаты моей работы. Которых, прямо скажем, не так уж легко придерживаться.
Взять хоть эту ситуацию.
Самым логичным в данном случае кажется встать в пару с Наль. Во-первых, это поддержало бы её. Во-вторых, я могу максимально помочь ей раскрыть потенциал. В-третьих, мне было бы с ней интересно и приятно работать. Глупо отрицать: эта девочка уж очень напоминает мне меня саму. Благо я тоже далеко не сразу стала профессором Марджаной Лофф – путь, приведший меня сюда, был извилистым. И в самом начале этого путешествия я была очень, очень похожа на Наль.
Да, решение кажется разумным. Но у него тоже есть свои подводные камни. Встать сейчас в пару с девочкой значило бы выделить её ещё больше, окончательно возвести в статус моего фаворита. Станут ли остальные после этого любить её больше? Очень, очень сомневаюсь.
Так что мне оставался только один ход. Он тоже ничего не гарантировал, но, в отличие от предыдущего, хотя бы таил в себе перспективу.
— Вон оно что? — я насмешливо вздёрнула бровь. — Значит, вы сегодня не будете работать в паре. Никто и ни с кем. Никаких практических занятий! Вы все, включая Наль, наказаны за склоки. И разбираете сегодня мои архивы. И делаете уборку. Все вместе. До вечера.
— Но мы пришли на факультатив! — слабо возмутился кто-то. — Это не обязательно!
— А я запрещаю уйти? — я рассмеялась, как злая фомора из сказки. — Ребята, все тут знают, где выход. Но предупреждаю сразу: тот, кто уйдёт, больше на факультатив ходить не будет. Я трачу своё свободное время не на то, чтобы вы мне тут устраивали демонстративные возмущения. Вопросы?
Аудитория ответила мне угрюмым молчанием.
— Вот и хорошо. Желающие уйти есть?
Никто не сдвинулся с места.
— Отлично! — я преувеличенно обрадовалась. — Значит, следуйте за мной. Обычно тут убирают бытовики, используя новейшие разработки в сфере бытовой магии. Но мне кажется, что где-то точно должны были заваляться старые швабры и прочие интересности.
— Мы будем убирать руками?!
У, сколько возмущения.
— А чем ещё? — не слишком искренне удивилась я. — И да, студентки Наль с Бадиной, как зачинщики, отмывают зеркала в Комнате Отражений.
— Но…
— Каждое возражение – дополнительный час для всех. Кто-то ещё хочет высказаться?
Ответом мне стало угрюмое молчание.
— Злобствуешь помаленьку? — приветливо улыбнулся Алан, увидев меня на пороге.
— Да, — я чуть грустно улыбнулась и присела в кресло напротив. — Приходится. Откуда знаешь? Кто-то уже пожаловался?
— Надо отдать им должное – не мне, — сид насмешливо склонил голову набок. — Но ты же знаешь мою секретаршу… Она знает все сплетни Академии – и ещё немного сверх. Собственно, за то я её и терплю.
— Даже когда она делает маникюр на работе.
— Да, даже в таких случаях. Бывают вещи, которые профессионалам своего дела можно простить.
Мы обменялись понимающими улыбками.
— Ладно, — сид откинулся на спинку кресла. — Джанна, шутки шутками, но у нас нынче официальные выходные. Я понимаю, что ты стараешься всё время проводить на работе. Сам предпочитаю так лечить душевные раны, так что тут мы в одной команде. Но… не слишком ли ты сурово со студентами?
— Ты считаешь, я так уж часто зверствую безо всякого повода? — честно говоря, это было обидно.
— Нет, — чуть поморщился Ал. — Я хорошо тебя знаю. Но ещё я вижу, что ты уже пятый день просиживаешь у себя в кабинете практически безвылазно...
— Алан.
— … и сделала отчёты для всей кафедры…
— Ал.
— … и написала планы на весь следующий год...
— Ал! Я просто готовлюсь к грядущему семестру!
— … и созываешь свой факультатив каждый день…
— Я их не заставляю!
— Верю, — сид демонстративно потёр переносицу. — Но это не значит, что с тобой всё в порядке.
— Я в порядке!
— Ты отказалась пойти со мной в баню.
— Весь мир не сошёлся на тебе, Алан! — крикнула я.
И замолчала, тяжело дыша.
В густой тишине я упивалась своим гневом. Целых пять секунд. Потом пришла пустота.
Потом мне стало стыдно.
— Прости.
— Порядок, — покачал головой сид. — А теперь давай начнём с самого начала. Джана, ты не в порядке.
— Знаю, — глупо отрицать очевидное. — Знаю. Но поверь, это не отражается на моём отношении к студентам.
— Верю, — легко согласился он. — Как уже было сказано, я тебя знаю. Более того, мне прекрасно известно твоё отношение к студентам, особенно – талантливым. Так что уверен: ребятки огребли за дело. Но вместе с тем не забывай, что если кто-то из них пожалуется в Министерство, придётся упражняться в бюрократическом жанре и строчить объяснительные. Так что я уточняю: оно точно того стоит?
— Точно, — и я пересказала Алу произошедшее.
Сид присвистнул.
— Старая добрая травля, ну надо же. Решила объединить деток против общего врага в твоём лице, параллельно наглядно продемонстрировав полезность бытовиков?
— А что ещё остаётся? — пожала я плечами. — Нет, можно было взять девочку под крыло окончательно…
— Но это может аукнуться, — криво улыбнулся Ал. — Выскочек и фаворитов не терпят. Помню, у нас в казарме был один парнишка, как говорили остальные, “очень борзый”. Закончил плохо.
— Убили?
— Нет, но перехватили в туалете, отбили почки и сломали хребет. Напали сворой. Парень был хорош, конечно, и даже очень; но когда идёт сопоставление один к пятнадцати, это уже не имеет значение.
— Сохрани Мора, — я поморщилась. — Виновных нашли?
— Где там! Сама знаешь, в таких случаях круговая порука – страшное дело. Сам же парень никого не видел. Темно было.
