Блин, и вот это все в начале рабочего дня.
Нет, определенно этому коллективу меня не хватает.
10. Энджи
За группой сотрудниц я наблюдаю ровно три минуты, отслеживая время по часам. За это время отчаянно рисующийся наездник успевает пролететь треть поля и приблизиться к сектору «болельщиц». Девушки определенно оживляются.
Что ж, у них был шанс разойтись самостоятельно.
— Олеся, вас по-прежнему ожидает клиент, — ровно произношу я, останавливаясь в трех шагах от веселой компании. Есть такая волшебная тональность негромкого спокойного голоса, которая заставляет перекрикивать даже орущую музыку на дискотеке, не то что чужую болтовню. Секрет прост. Нужно говорить не с человеком. А с его совестью, которая хоть и спрятана, но болит! У неё очень хороший слух.
Окликнутая мной девушка оборачивается, недовольно кривя пухлые губы. Окидывает меня скептическим взглядом.
— Вы вообще кто? Я вас не знаю.
Нет, я не надеялась, что она меня помнит как клиентку. Хорошо, что нет. Это мне даже на руку.
Бросаю взгляд на циферблат на запястье.
— Я ваш без пятнадцати минут администратор, Олеся. Мне напомнить вам, у какой конюшни вас дожидаются, или у вас все не настолько плохо с памятью?
— Без пятнадцати минут? — уточняет вторая девушка, тоже тренер по верховой езде. — То есть вас еще в штат не взяли? Не помню, чтобы вас представляли.
— Можете подождать, пока представят, — я улыбаюсь так, что моя оппонентка прикусывает язычок, — только в этом случае наше знакомство будет сопровождаться штрафными квитками для всех, кто в рабочее время был замечен праздно шатающимся по территории клуба.
Молчаливая пауза после — как проверка на вшивость. Вот только железобетонная уверенность — это безотказный инструмент в битве с подчиненными. До тех пор, пока ты сам не чувствуешь в себе слабину — ты и будешь вожаком стаи.
— Пойдемте, девочки, — нехотя роняет Олеся и быстрым шагом удаляется в сторону конюшни, где её ждут.
За первой бегущей крысой разбегаются и остальные. Я фыркаю — просто не могу удержаться от наполняющего меня триумфа.
— И кстати, если мне не изменяет память, все сотрудники должны носить бейджи, — повышаю голос я. Ни у одной из «зрительниц» бейджиков не было. А меж тем они нужны для того, чтобы клиент не гадал, кто из сорока человек болтающихся по территории между тренировочными полями и конюшнями действительно сотрудник.
Кто-то презрительно хмыкает, но на больший вяк решимости не хватает.
Ну, если ты меня не возьмешь, Ник, то я точно пойду к теткиной знакомой секретарем, а сюда буду опять приезжать по выходным и злорадствовать над муками того, кто займет мое место.
— Эй! Ты кто такая, что разогнала моих девочек? — недовольный голос звучит за моим плечом.
С поля.
Я разворачиваюсь, встречая скептический взгляд всадника-понтореза.
Клиент? Или еще один работник, уклоняющийся от своих обязанностей?
Из-под шлема выбиваются влажные темные пряди, нос — породистый, губы недовольно поджаты. Мужик относительно взрослый. На год или два старше Ника. Но не сравнить. От этого персонажа прямо за километр несет безалаберностью. Вечный мальчишка, из тех, кто никогда не наиграется мускулами перед девчонками.
Наверное, все-таки клиент. Или тренер, работающий с вип-клиентами.
Конь под ним нетерпеливо пляшет, явно досадуя, что его оторвали от такой увлекательной тренировки.
— У девушек есть свои рабочие обязательства, — нейтрально поясняю я, — и у всех остальных сотрудников тоже. Боюсь, что вам для выступления придется поискать более свободную публику. А теперь прошу меня извинить, я тороплюсь.
Я его запомнила. Запомнила, кого следует взять на карандаш, если он окажется сотрудником. Надеюсь, это не самый продуктивный тренер клуба, а то очень грустно будет его увольнять.
— Эй! Я тебя не отпускал вообще-то!
Забавно. Он меня не отпускал. Считает, что имеет право мной распоряжаться? Что ж, оставлю его вопрос без ответа. Ибо пока что меня тут даже Ник «отпускать» не имеет права. Трудового-то договора нет.
Догоняет меня этот барин даже слишком быстро. Я даже останавливаюсь, чтобы убедиться, что конь не брошен без присмотра. А то знаю я этих… хозяев жизни. Таким вообще плевать на лошадей, они здесь как статусные игрушки. Как машина, только жрет. Поэтому оставить лошадь на «погулять» они могут очень просто.
Нет, вряд ли тренер бы бросил коня во время тренировки.
Но если это все-таки он, я уже готова написать на него большую и длинную докладную. Этот конь… Боже, да он же легенда. Был, есть и остается ею. Как можно обращаться с ним вот так, будто он — перчатка, которую чуть что можно просто сдернуть с руки и бросить на лавочке?
Любой чемпион — это престиж клуба. Чем больше в клубе чемпионов — тем больше у него клиентов-толстосумов, которые очень ведутся на пафос и не жалеют денег на элитное хобби.
Именно поэтому я тихонько выдыхаю, когда вижу, что гордость клуба, поджарого вороного Амиго, чемпиона по последним соревнованиям по стипль-чезу, уже уводит конюх.
— Детка, у тебя вообще все в порядке со слухом? — нахал в очередной раз нарушает все границы приличий и бесцеремонно похлопывает меня по плечу. — Я тебя спрашиваю, кто ты такая? И откуда вообще взялась, такая борзая?
Все больше поведение этого настырного мужика напоминает поведение клиента, которому все вокруг должны и обязаны.
Взгляд на него я перевожу без лишней спешки. Конфликт мне не нужен, если это клиент с деньгами, а иной не потянул бы занятия на Амиго — терять его все-таки лучше не стоит.
— Извините, — выведя тон в температурный режим «чуть выше нуля» озвучиваю я, — я — менеджер по персоналу. У сотрудниц, составлявших вам компанию, много работы. Я могу вам чем-то помочь?
— Ну, если ты готова орать восторженные кричалки вместо них — так и быть, будем считать тебя прощенной, — нахал щурит на меня свои бесстыжие, светло-ореховые глаза, — можешь занимать их место, а я продолжу…
— Прошу меня простить, но это, увы, помешает мне выполнять мои непосредственные обязанности, — вежливая улыбка изгибает мои губы, — если других пожеланий нет, извините, меня ждет директор этого клуба.
Я знаю тысячу историй о том, как может неадекватно среагировать клиент на любое самое вежливое обращение.
Да боже, я стажировалась в гостинице, я видела малолетку, который качал права и требовал заселить его без паспорта, потому что у него папа — мэр какого-то провинциального городочка и «знаете, что он с вами сделает?».
Мужик же смеривает меня изучающим вглядом и убирает руку с моего плеча. Дивно.
Не дивно то, что он снова меня догоняет, совершенно не желает отставать.
