— Что-то вроде… — Ник с каким-то очень сложным лицом таращится на дверь, закрывшуюся за Артемом Валерьевичем, но спустя пару секунд все-таки встряхивается, — давай-ка живее в мой кабинет, Эндж. Займемся делом. Ко мне скоро зайдут.
Есть что-то весьма понятное в его тоне, что не оставляет никаких возможных двойных трактовок. Слишком тепло для рядового сотрудника или делового представителя.
Зайдет его принцесса.
Надо же, я смогла спокойно улыбнуться этому факту.
Курс выбран твердо. Наш вариант — хорошая зарплата и соцпакет. А мужики — могут идти лесом. Все. Даже этот!
Кабинет Ника — большой, светлый. Здесь много темного дерева, и в сочетании с общей светлой эстетикой помещения это создает нужный контраст твердости и спокойствия. У меня даже возникает смутное ощущение ностальгии, будто я вернулась домой после долгого путешествия по дальним странам.
Нет, Энджи, ты не вернулась. Даже думать об этом забудь. Нельзя упасть в уголок того дивана и, свернувшись там клубком, зачитывать отчет в неформальной обстановке.
Больше нельзя.
Я цепляюсь взглядом за заваленный бумагами стол. Кажется, здесь можно кого-то похоронить, если положить его у стола и все это свалить сверху.
Свободна только «ножка» буковки Т, которую и представляет собой рабочий стол Ника и приставленный к нему сбоку блок для планерок.
— Присаживайся, — Ник указывает мне на стол, коротким движением подбородка, — не обращай внимания на беспорядок. Я все еще разбираюсь с состоянием дел.
— Все очень плохо?
Даже с учетом того, что Ник старательно держится в формальных рамках общения, гримаса у него получается очень красноречивая.
— Ага, полный трэш, поняла! Но когда они успели?
Я помнила Артемис очень уровневым местом. Конечно, здесь были доступны разные варианты досуга, и можно было просто приехать покататься, можно было снять номер в гостинице или арендовать коттедж на все выходные.
И сотрудники тут были вышколенные, выдрессированные, любо дорого взглянуть. Такого, чтобы инструктор, взявший на себя конкретного клиента, взяла и просто про него забыла — не было. Ну и это же нонсенс!
— Ты же помнишь Маргариту Аристарховну? Хозяйку клуба? Это было её детище.
Я киваю. Маргариту Баринову я знала. Женщина-миллиардер — таких в Москве немного. Любая амбициозная стервочка вроде меня мечтает хоть капельку оказаться на неё похожей.
— В прошлом году у неё начались большие проблемы с бизнесом, — Ник неопределенно морщится, явно не стремясь встать на сторону старой знакомой, — история там мутная, но её сын с очень громким скандалом оказался посажен глубоко и надолго.
— С её-то деньгами? Она не вытащила?
— Сажали тоже люди с деньгами, — Ник обошел стол, открыл один из ящиков, вытянул оттуда какие-то распечатки.
Надеюсь, это то, о чем я думаю?
— И что было дальше? — я все еще хочу услышать историю до конца.
— Баринова распродала практически все свои объекты, пытаясь удержаться на плаву. Сейчас, говорят, уехала куда-то в Италию и не вылезает оттуда. Но суть не в этом. Артемис тоже пошел с молотка. Ну, а новая метла…
— Новой метлой был Тимирязев?
— Артем купил клуб недавно, — Ник покачивает головой, — по уже сбитой цене, потому что новый хозяин за полгода умудрился уронить рейтинг клуба с пяти звезд на жалкие три с четвертью. Сменил большую часть персонала. Выгнал тренеров-чемпионов, потому что они были дорогие. Понабрал всякой швали. Кто-то из этой швали сжег десятую конюшню.
Боже…
Я аж зажмурилась от этого. Пожар. На конюшне. Страшнейшее дело и какое больное.
— Были жертвы?
— Пострадавшие среди персонала, четыре лошади погибли, еще три — уже не годятся для скачек, да и для работы. Живут только на средства спонсоров. Тимирязев пытается спасти положение. Он выкупил клуб, вернул часть персонала, кого еще удалось вернуть, но дисциплина и уровень обслуживания по-прежнему не на высоте. Нам нужно спасти этого утопающего.
— Это не утопающий, — критично заметила я, прикидывая объемы клуба, — это Титаник, Ник, — сорвалась и прикусила себе язык, тут же поправляясь, — Николай Андреевич.
Дайте мне, пожалуйста, линейку. Я сама дам себе в лоб.
— А ты думала, все будет просто? — спокойно хмыкает Ник и кладет передо мной свои распечатки.
Мой трудовой договор!
Боже, мне кажется, от листов исходило какое-то небесное свечение!
Договор, конечно, стандартный, но я все равно впиваюсь глазами в буковки, вычитывая каждый пункт. Дурная привычка. Но если тут есть подвох, я хочу о нем знать до подписи!
Сосредоточиться не удается. Меня отвлекает торопливый стук в дверь. Даже поворачиваться не хочу. Помню ведь, кого он ждет.
— Ник, прости меня пожалуйста, мне надо срочно, чтоб ты подписал эти ведомости.
Женский голос, как я и думала. Мягкий. Что самое ужасное — знакомый!
Я поднимаю глаза от договора на Ника, надеясь, что все не так плохо.
Ай! Его теплая улыбка адресованная той, кого я не вижу — как оплеуха. Так он смотрит только на тех, кто ему не безразличен.
Может, я обозналась? Поворачиваюсь в сторону двери.
А там уже вовсю таращится на меня…
Да-да, та самая Юля, с которой мы болтали в женской консультации. Та самая, которая точно знает мой срок — я ей сама сказала.
И она — девушка Ника! То есть повода поболтать о новой сотруднице у них более чем достаточно.
Земля под моими ногами начинает дымиться.
Моя легенда может сгореть еще до того, как я её озвучу!
12. Энджи
— Привет, — я позволяю себе нейтральную улыбку, глядя в расширенные зеленые глаза.
Красивая у вас все-таки принцесса, Николай Андреевич. Хотя я и не сомневалась, вы всегда выбирали красивых девочек.
Нет, все понятно. Она — мне понятна. По крайней мере, как романтический интерес Ника. Вся эта «женская энергетика»… Все, что напрочь отсутствует у меня.
А ведь она мне понравилась… В больнице так было, по крайней мере.
Почему мне мерещится тревога в замершем лице принцессы?
Она ведь ничего не знает. Вряд ли Ник ей покаялся про нашу с ним «ошибку», вряд ли при этом показал мою фотку. Если бы так было — в женской консультации была бы драка, а не «заряди меня на удачу».
— Вы знакомы? — наша немая пауза вызывает подозрения у Ника. Он даже озадаченно приподнимает бровь, глядя на нас.
— Нет.
Мы говорим это хором. Хором!
