А мне вслед плевалась бы половина сотрудников клуба, потому что Юля Воронцова — это местная любимочка, её здесь обожают, а я… Ну, я ведь шла на место штатной стервы и очень исполнительно отношусь к этим своим обязанностям.
Короче говоря… Я не раскололась, и не жалею об этом.
Эти две недели дистанции Ник выдержал блестяще. Был спокоен, отстранен, весь в себе и в своей Юле.
Возможно, скоро я перестану перед ежедневной планеркой заставлять себя дышать ровно. И озвучивая имя его нынешней девушки, у меня не будет так сильно сводить скулы, будто я съела лимон.
— Глаза радуются, — тихонько комментирует Артем Валерьевич, на выходе из корпуса администрации, — за те полгода, что я тут хозяин, впервые столько клиентов.
«Столько клиентов» — это довольно сдержанное описание для ситуации.
Скачки, казавшиеся такими далекими и наступившие так быстро — уже завтра официальное открытие и первый заезд, — оказались для всего клуба практически экстремальным испытанием.
Впервые за полгода — сто процентов заселяемости гостиницы и частных жилых зон. Столиков в ресторане свободных просто не бывает, служебные обеды забираются оттуда в контейнерах и съедаются на рабочем месте — а чтобы не терять доходности с зала.
— А уж сколько жалоб на персонал, — хмыкаю я насмешливо, — у меня сейчас горячая пора. Приседать просто не успеваю.
— Неужто мы так безнадежны?
Тимирязев кажется спокойным, и шифроваться у него получается хорошо, вот только я уже успела просечь, что бесстрастность для него — маска, чтобы прятать за ней обеспокоенность.
— Да нет, — покачиваю головой, — ряд жалоб по делу, конечно, но в текущей ситуации мы работаем на пределе возможностей. Для еще большей эффективности нужно будет проработать систему мотиваций, да и командного духа нам местами не хватает. Раньше он точно был. Хотелось бы знать, куда он сплыл.
И чего не надоедает, спрашивается?
Технически, это тянет на домогательство. Практически — наверное, пошли я его внятно и четко, я почему-то чувствую, Артем Валерьевич бы понял и не обиделся.
Но я не посылаю….
Почему не посылаю — лично для меня загадка. У меня же лютейшая аллергия на все эти шуры-муры на рабочем месте. Нет, может, где-нибудь в Европе и предполагается, что сотрудники могут быть свободны в своих симпатиях и привязанностях, но лично я на своем опыте знаю — ни к чему хорошему служебные романы не приводят. И безответная любовь — тоже. Она — даже хуже.
— Слушай, давай зайдем в ресторан, — Артем Валерьевич стискивает меня за локоть, — заберу свой обед, который, наверное, уже грибами порос.
— Как скажете, — я пожимаю плечами, — но если что, я могу и одна пройтись. Чтоб вас не отвлекать.
— Анжела, — Тимирязев переводит на меня свой скептический взгляд, — я терпеливый человек, но и у моего терпения есть свои пределы. Если что, я могу и сам это попользовать, — стек в левой его ладони угрожающе щелкает хлопалкой об голень.
— Это не входит в перечень взысканий, допустимых Трудовым Кодексом, — откликаюсь невозмутимо.
— А я думал, что ты скажешь, что после этого как честный человек я буду обязан на тебе жениться.
— А вы честный? — я изгибаю бровь, изучающе смеривая собеседника взглядом. — Честный бизнесмен. Откуда ж вы выползли, где ж так хорошо сохранились?
— Иногда я понимаю, почему ты до сих пор не замужем, — веско произносит Артем, — а иногда — совсем не понимаю.
— И какой сейчас момент? — спрашиваю, уже ступая на первую ступеньку ресторанного крыльца.
— Не скажу, — белозубо скалится Тимирязев, — страдай теперь, мучайся.
Ну… Ладно, сделаю вид, что страдаю. Может, ему станет немножечко радостней в жизни.
— Мой столик свободен? — голос Тимирязева выводит меня из размышлений.
Эй! Какой еще столик? Мне ведь говорили — зайти и выйти!
— Да, Артем Валерьевич, проходите, — как всегда хорошенькая, бодрая, наш администратор ресторана лишь на секунду оборачивается в зал, чтобы убедиться в том, что она говорит.
— Мы так не договаривались, Артем Валерьевич, — тихо шиплю я, а Тимирязев уже подталкивает меня к уютно притулившемуся в углу столику.
— Разве? — господин-хозяин клуба округляет глаза, — мне казалось, что обсуждали. Обсуждали, что у тебя ужасно бледный вид и тебе срочно нужно перекусить.
— Я обедала! — возражаю, хоть от обеденного бизнес-ланча и съела только супчик. Салат как-то странно пах, а плов для сотрудников сегодня категорически пересолили. Ну, зато стейк пришелся очень кстати!
Сколько вообще Тимирязев собирается меня кормить?
— Я где-то читал, что беременным надо есть пять-шесть раз в сутки, — тем временем Артем Валерьевич отбивает мое возражение, — я ужасно обеспокоен твоим состоянием, Анжела Леонидовна. Куда же мы без тебя в это тяжелое время?
— Вперед, к не очень светлому будущему?
Я возражаю, но твердые ладони Тимирязева уже давят на мои плечи, заставляя сесть на мягкое сиденье стула. У него какой-то очень странный тип характера. Вроде внешнее — раздолбай раздолбаем, но в один прекрасный момент ты понимаешь — ты только что сделал так, как захотел Артем Валерьевич. И то, что ты сделаешь через пять минут — тоже его воля.
Понятия не имею, как он это делает. НЛП? Гипноз? Вуду?
У моего предыдущего босса характер был иной — он по полу мог одним только взглядом в блинчик раскатать.
— Алена, я вам с утра звонил, заказывал столик для двоих ближе к концу дня.
Только сейчас я понимаю, насколько близко любимый столик Тимирязева расположен к двери. Настолько, что даже сидя к ней спиной, я спокойно слышу негромкий голос Николая Ольшанского, вошедшего в зал. Ну, или может быть дело в том, что его я узнаю, даже говори он шепотом и за стеной?
Эх, вот как чуяла, что мне сейчас не нужно заходить в ресторан!
Столик для двоих. Значит — она тоже тут.
Волосы на моем затылке будто наэлектризовываются, вставая дыбом.
На этих двоих в паре я никак не научусь адекватно реагировать. Адекватно — в смысле вообще никак. Не испытывать вообще ничего, и уж тем более — ощущения, будто меня заживо макнули в кипяток.
Просто они вместе…
Я мысленно рисую себе свою внутреннюю ванильку. Такую маленькую, тощенькую, с глазами как у анимешки и такую же растрепанную.
Нарисовала!
А теперь пришла пора заткнуть этой ванильке рот. Кожаным кляпом — недавно случайно ткнула в рекламу товаров для взрослых в онлайн-гипермаркете, точно знаю как оно выглядит — красный кожаный шарик идеально подходит этой истеричной слезливой внутренней моей идиотке. О, отлично! А теперь в чулан её, в чулан! И закопать под швабры!
