Волков демонстрировал полную открытость, но Песцов играл не хуже. Пожалуй, будь я членом жюри, оценивающим их артистические данные, компаньон получил бы куда более высокую оценку, чем противник. И отнюдь не потому, что я была пристрастна: во всех движениях Волкова сквозила неестественность, Песцов же показывал именно то, что хотел, и так, что никто не усомнился бы, что он испытывает именно это чувство.
— Поисковым? — поразился Песцов. — Кого же вы пытались искать? Неужели там погибли не все вами натравленные на нас волки?
Волков сузил глаза, демонстрируя раздражение, но ответил подчёркнуто спокойно:
— Я понимаю, почему князь Соболев пытается взвалить на меня вину за собственную халатность, но вам-то, Дмитрий Валерьевич, какой прок, если меня облыжно сделают виновным?
— С чего бы облыжно? А ваш артефакт, приманивающий волков и найденный в санях Соболева? — резко бросил Песцов. — Не в поисках ли его вы сворачивали с наезженного тракта?
— Помилуйте, Дмитрий Валерьевич, — рассмеялся Волков, — с чего вы взяли, что этот артефакт принадлежит нам? Там стояло клеймо наших артефактных мастерских или было ещё какое указание на наш клан?
— Нет, но…
— Но что? С таким же успехом артефакт мог подсунуть сам Соболев, чтобы потом обвинить нас. Возможно, решил перестраховаться. Отпугивающий волков артефакт не работал, что Соболев, вне всякого сомнения, знал. И тем не менее безопасностью приглашённой певицы не озаботился, не так ли? Возможно, речь шла не о небрежности, а о злом умысле? Погибни вы — и Соболевы окончательно выставят нас из губернии, чего мне бы хотелось избежать. Невыгодно это нам, понимаете, Дмитрий Валерьевич?
Песцов явственно засомневался, и у него были веские причины: Соболев не выглядел щепетильным, поэтому использовать схему, предположенную Волковым, вполне мог. Меня же в разговоре Волкова неприятно царапнул факт его осведомлённости об испорченном артефакте. Вряд ли такие сведения пошли гулять из клана Соболевых сами по себе, а это значит, что у Волкова там был шпион.
— И сейчас я пытаюсь решить возникшие проблемы мирным путём, — продолжал разливаться соловьём Волков. — Поэтому предлагаю пройти к…продолжим называть её для общего удобства «мисс Мэннинг».
— Что вы имеете в виду? — нервно фыркнул Песцов, как и я, почуяв спинным мозгом грядущие неприятности.
— Не здесь же, — широко улыбнулся Волков. — Пройдёмте в номер к мисс Мэннинг и там поговорим. Все вместе поговорим. Она ведь тоже заинтересованное лицо, не так ли?
Песцов молча развернулся и пошёл наверх. Волков неторопливо поднимался с ним рядом. Его спутники остались в холле, поэтому я, недолго поколебавшись, отправилась к своему номеру. В конце концов, вдруг Песцов нуждается в поддержке? А я могу осуществить не только моральную: в коридоре на стене висело приличных размеров кашпо с традесканцией. Уверена, в случае чего на голове Волкова она будет смотреться ещё лучше, чем на стене. Но пока случая проверить не было, и я, затаив дыхание, ждала продолжения разговора.
Но Волков молча шёл до самой двери. Перед ней остановился и уверенно постучал. Ожидаемо ему никто не ответил, лишь горничная перестала сметать пыль, прижала метёлочку к пышной груди и с восторгом уставилась на привлекательного военного. Тот же постучал ещё раз и вкрадчиво спросил:
— Мисс Мэннинг, мы можем поговорить?
— Возможно, Филиппа спит? — предположил немного пришедший в себя от ударов судьбы Песцов.
— Вы только недавно вошли в гостиницу, — насмешливо заметил Волков и постучал уже кулаком.
Было очень заметно, что он начинает злиться и ещё немного — и стучать будут уже ногами, потому что на громкий стук из номера всё так же никто не отвечал.
— Может быть, даме стало нехорошо? — пискнула горничная. — Она такая бледная была, когда пришла.
Волков наконец удостоил её взглядом, скорее, хмурым, чем одобрительным, но стучать прекратил. С его руки неожиданно сорвалось плетение, точь-в-точь по проявлениям похожее на то, каким Владимир Викентьевич проверял как-то мою комнату на предмет посторонних визитёров. Плетение в номере никого засечь не могло, и всё же я заволновалась: а что если Волкову придёт в голову проверить таким же образом всю гостиницу? Выдержит ли мой щит или покажет штабс-капитану, что кто-то пытается от него скрыться?
— Однако…
Волков протянул слово даже несколько расслабленно, поэтому для меня было полнейшей неожиданностью, когда он вдруг резко открыл дверь в номер и буквально влетел туда.
— Что? Филиппе плохо? — если Песцов и сфальшивил, то лишь самую малость.
— Её тут вообще нет! — рявкнул Волков. — Где она?
— Понятия не имею. — Песцов вошёл в номер и оглядывался, словно не он буквально пять минут назад давал мне здесь последние инструкции. — Возможно, в ванной? Филиппа очень любит принимать ванны.
Волков просканировал и там и ожидаемо никого не обнаружил. На всякий случай ванну он проверил лично и даже заглянул в сливное отверстие. Вряд ли он рассчитывал найти там мои следы, скорее, проверял, давно ли кто-то принимал здесь ванну вообще. После чего он выскочил в коридор и втащил в номер испуганную горничную, потерявшую по дороге свою замечательную метёлочку и оттого казавшуюся особенно беззащитной.
— Когда ушла дама? — рявкнул он.
— Она н-не уход-дила, — всхлипнула девушка. — Вот как с господином пришла, так и не выходила. Я в коридоре всё время была, видела бы, коли она куда бы вышла.
— И тем не менее её здесь нет! — опять рявкнул Волков.
Горничная приняла полуобморочный вид и испуганно икнула. Песцов же подошёл к окну и распахнул створки.
— Окно незакрыто, — радостно сообщил он Волкову. — Здесь всего второй этаж.
Волков выглянул наружу, но бежать на улицу не стал, лишь недовольно бросил:
— Окно, может, и не закрыто, но дама точно ушла не этим путём: снег внизу даже не повреждён. Хотя…
Он высунулся по пояс и принялся внимательно изучать стену вокруг окна. Наверняка пытался обнаружить следы когтей. Но таковые если и нашлись, к этому моменту уже были безнадёжно старыми, поэтому Волков лишь бросил пару плетений, истаявших столь быстро, что я даже разобрать ничего не успела, после чего уверенно заявил:
— Нет, дама точно ушла не этим путём. — И к горничной, которая уже успокоилась и, открыв рот, смотрела на это представление: — Милочка, в номере убирали вы?
— Да-с.
— Можете сказать, каких вещей не хватает? Или все на месте?
Горничная поплыла по номеру, щуря глаза и морща лоб, тем самым демонстрируя активную мозговую деятельность. Она даже шкаф открыла, в котором, как оказалось, уже была развешана часть платьев. Не слишком ли самонадеянно со стороны гостиничной администрации разбирать вещи постояльцев без их разрешения? Впрочем, сейчас это играло нам на руку.
