Наверное, Песцов тоже решил взглянуть, не удастся ли удрать через окно, потому что врезался в меня совершенно неожиданно для нас обоих, после чего выдал длинную и не совсем приличную тираду. Я встала так, чтобы меня ни в коем случае нельзя было заметить с улицы, частично развеяла плетение, чтобы можно было нормально поговорить, и заодно поставила полог от прослушивания.
— Ругаться будете потом, когда меня тут не будет, — сурово сказала я. — Не ожидала от вас такой несдержанности, Дмитрий Валерьевич.
— Чего вы не ожидали? — огрызнулся он. — Вы уничтожили моё будущее и надеетесь, что я приму это со всем возможным смирением? У меня теперь проблемы с Соболевыми, Рысьиными и Волковыми. И это я ещё молчу про то, что турне спешно пришлось сворачивать, а значит, я потерплю грандиозные убытки.
— Зато у вас наладились отношения со Свиньиными-Морскими, которые станут ещё лучше, если Полина Аркадьевна узнает, где её почти жених.
— А, — махнул рукой Песцов, показывая, что ему уже ничего не поможет. — Боюсь, что при улучшении отношений со Свиньиными-Морскими отношения с Волковыми испортятся безвозвратно. А так возможны варианты.
— Вы сами-то в это верите?
— Если он вас не найдёт, непременно начнёт сомневаться, не ошибся ли в выводах, — оптимистично заявил Песцов. — Главное, пересидеть облаву. И желательно — в разных местах.
— Хм… — протянула я, намекая, что мне сейчас в другом месте сидеть затруднительно.
— Сами подумайте, Елизавета Дмитриевна, как отнесётся Фаина Алексеевна к тому, что мы с вами ночуем — а к этому всё идёт — в одном номере?
Волков сделал перерыв в сканировании, по-видимому, восстанавливая силы. То ли сканирование отнимало больше, чем я думала, то ли его магическая значимость была преувеличена, то ли его что-то отвлекло.
— Да откуда ей узнать, если вы будете молчать? — отмахнулась я и активировала подслушивающее плетение.
Сделала я это вовремя.
— С определённостью не могу сказать, что следы, ведущие в гостиницу, есть, — докладывал Моськин. — Так что, может, и правда сюда пришёл фантом?
— От вас требовалось всего-навсего припугнуть и заблокировать, — рыкнул Волков. — Простейшая задача. И с ней не справились!
— Вы не предупреждали о возможности создания фантома, — заскулил Моськин. — У нас даже артефактов для определения не было. А девушка вела себя как настоящая, мне в голову не пришло, что нужно проверять.
— Продолжайте блокировать гостиницу, — после долгого молчания решил Волков. — Мне осталось не так много проверить. А потом… Потом я поговорю с этим облезлым лисом ещё раз! И не просто так поговорю, а с моими умениями.
Обещание не сулило будущему собеседнику ничего хорошего: Волков явно планировал использовать ментальные техники для получения ответа на вопросы.
— Облезлым лисом? — невольно повторила я.
— Вы про что, Елизавета Дмитриевна?
— Волков только что сказал, что собирается ещё раз поговорить с облезлым лисом, — недоумевающе пояснила я.
— Вот ведь блохастая шавка, — возмутился Песцов. — Нашёл облезлого. На себя давно не смотрел, из него даже коврика хорошего не выйдет выкроить. Разве что стельки в тапочки. Обозвать меня облезлым!
— При чём тут вы, Дмитрий Валерьевич? Вы же песец…
— Вот именно. Я — песец, полярная лисица. У меня прекрасная белая шуба, пушистая, как свеженападавший сугроб. — Песцов зло фыркнул. — Обозвать меня облезлым!
— Значит, это вам грозит опасность? — уточнила я.
— Какая? — сразу отвлёкся от собственной внешности Песцов.
— Допрос с применением ментальных техник.
— Бросьте, Елизавета Дмитриевна, — недоверчиво улыбнулся Песцов. — Он не посмеет, это же запрещено.
— Если он со мной посмел, почему вы считаете, что не посмеет с вами?
Песцов резко выдохнул и даже как-то осунулся.
— Что вы у него такого позаимствовали, Елизавета Дмитриевна, что он пошёл вразнос?
— Он с чего-то решил, что у меня есть какая-то вещь, и теперь требует, чтобы я её вернула, — доверительно сообщила я Песцову. — Учитывая, что я понятия не имею, как выглядит то, что ему нужно, не могу не признать абсурдность его требований. Если вы не заметили, у меня вообще вещей нет.
— Может, он имел в виду ваш учебник? — предположил Песцов, весьма недоверчиво на меня глядя.
— Учебник мне достали уже после того, как Волков выдвинул свои требования, — отмахнулась я. — Не о том мы с вами переживаем, сейчас же Волков вернётся и будет выпытывать у вас всё заново.
— Если он применит магию, я ему выдам всё, что знаю, — тоскливо сказал Песцов. — И боюсь, ждёт меня тогда несчастный случай в ближайшее же время. И как меня вообще угораздило с вами связаться?
— Не связались бы, вас бы крэг сожрал, — оскорблённо напомнила я.
— Так я об этом бы всё равно не узнал бы, — возразил Песцов. — И вполне возможно, что мисс Мэннинг не стала бы меня… э… жрать.
Но говорил он не слишком уверенно и вздрогнул, когда в дверь наконец постучали.
— Я наброшу на вас защиту, — торопливо предупредила я перед тем, как исчезнуть и убрать купол от прослушивания.
— Хоть что-то, — проворчал взбодрившийся Песцов и открыл дверь Волкову. — Ну как, Александр Михайлович, нашли кого-нибудь? Или что-нибудь, столь жизненно необходимое Российской империи?
— Зря юродствуете, Дмитрий Валерьевич, — раздражённо ответил Волков, захлопнул дверь, и почти тут же от него вытянулся тёмно-фиолетовый щуп, принявшийся искать слабое место в моей защите. Одновременно с этим он продолжал говорить, но столь мерным неэмоциональным голосом, что со стороны казался скорее машиной, чем живым человеком. — Я действую в ваших интересах в том числе. Где вы познакомились с Рысьиной-младшей?
— Да с чего вы взяли, что я с ней познакомился? — упёрся Песцов. — Мне Фаины Алексеевны для знакомства с Рысьиными предостаточно. Вы же не рассматриваете всерьёз чушь, что несёт Соболева? Про наш тайный роман?
— Нет. Но зачем вы её увезли?
— Кого? Соболеву? Помилуйте боги, когда мы уезжали, она оставалась у себя. Неужто тоже пропала? Или вы решили повесить на меня все пропажи за последнее время?
Песцов воинственно сделал шаг к Волкову, тот поморщился и буркнул:
— Я про Рысьину. Зачем вы её увезли?
Из его носа показалась алая капля: допрос ему давался ничуть не проще, чем когда он пытался применять ментальные навыки ко мне. Стали ли сильнее мои щиты или Песцов сам по себе куда устойчивей и гибче, чем я?
— Александр Михайлович, сами посудите, зачем мне её увозить? Какая мне в том выгода, кроме голимых неприятностей? Или у неё при себе была большая сумма денег?
