— Он стремился доказать, что этот брак Рысьиным полезен. В результате влез в какую-то смертельную авантюру вместе с зятем.
Это уже становилось интересным. Возможно, о пропаже артефакта знает куда больше людей, чем я думала. Но Анна говорила несколько отстранённо, словно беседа, которую мы вели, её не слишком привлекала.
— И в какую, ваш папа не говорил? — я искоса на неё взглянула.
— Нет, подробностей он не упоминал, только что та стоила обоим жизни. И что это был конфликт с Волковыми.
— С Волковыми? — удивилась я. — Тогда странно, что моя бабушка продолжает с ними общаться.
— Тогда ничего не доказали, а подозрения остаются только подозрениями… Елизавета Дмитриевна, а расскажите, что произошло утром? — выпалила она, не в силах больше сдерживаться. — Михаилу Александровичу действительно ничего не угрожало?
— Разве что София Данииловна… — Анна даже не улыбнулась, продолжая требовательно на меня смотреть, поэтому я коротко обрисовала случившееся: — В остальном охрана оказалась на высоте и сразу скрутила Соколова, в свёртке которого были книги, а не бомба. Но свёрток они тоже обезвредили на всякий случай. Прикрыли сразу защитным куполом, а уж потом начали изучать.
— Но я слышала, что вы…
— Я просто упала, — твёрдо ответила я.
— А Софи? Она… — Анна замялась.
— Она тем более не пострадала.
— Нет, я не о том. Понимаете, Елизавета Дмитриевна, ходят слухи, что Львовы очень недовольны этой помолвкой и только и ждут повода её расторгнуть.
— Тогда София Данииловна ведёт себя непозволительно глупо, — заметила я. — Потому что сегодня она точно дала такой повод.
Мы вышли из здания и остановились на крыльце, поскольку дальше нам было не по пути. Я знала, где находится университетская столовая, и было это совсем не в той стороне, куда я сейчас пойду. Но бросить собеседницу на полуслове казалось неправильным. К тому же она рассказывает очень занимательные вещи.
— Анна Филипповна, вы же учитесь на целителя?
— А? — Она словно очнулась от своих мыслей. Судя по её лицу — не слишком весёлых. — Да, третий курс.
— Может, вы составите мне компанию за обедом и расскажете немного о студенческой жизни? — попросила я.
А заодно я узнаю, как так получилось, что от Соболевых делегировали совсем не ту барышню. Обмолвки, что самого Тимофеева, что его дочери были очень уж характерными. Или дело как раз в том, что наследнику нужна только невеста-оборотень?
Глава 21
С Анной мы очень быстро перешли на ты. Возможно, этому поспособствовало то, что я отправила Полину к княгине с запиской, после чего в красках рассказала о требованиях Свиньиной-Морской поменять имя моей прислуге.
— Наслышана про Полину Аркадьевну, — засмеялась Анна. — Лично не знакома, но наслышана. Её отец занимается поставками в армию. Практически всё через него проходит, даже наши артефакты.
— Ваши? Целительские?
— Наши, соболевские. Я клановые имела в виду, — чуть нахмурилась Анна. — Скорее всего, напрямую было бы дешевле для бюджета, но напрямую не получается.
— Почему? — дивилась я. — Невеста цесаревича из Соболевых, неужели клану не дают никаких послаблений?
— Цесаревич — не император, невеста — не жена, — совсем хмуро ответила Анна. — Пока даже даты свадьбы не назначено.
— А как получилось, что она стала невестой? Возможно, вопрос бестактный, но меня извиняет то, что не так давно я потеряла память и теперь не всегда понимаю, что прилично, а что нет.
— Лиза, менталисты что говорят? — совсем по-врачебному оживилась Анна. — Потеря памяти — это не приговор.
— В моём случае — приговор. Сказали, что восстановить невозможно. На мне было использовано заклинание из запрещённых. Повезло, что в живых осталась.
— У папы есть хороший приятель менталист. Возможно…
— Вряд ли. Если даже Велес отказался.
— Велес? Он к тебе приходил? — восторженно выдохнула Анна. — Ну ты и счастливица. Он так редко кого-то удостаивает беседой.
— За меня просил один из тех, кто им отмечен.
За разговором мы не забывали есть. Потому что болтовня болтовнёй, но скоро нам разбегаться: одной на работу, второй на занятия — и лучше бы это делать не на голодный желудок. Забавно, но когда я сказала Полине, что будет обедать ещё одна персона, прислуга только приняла к сведению, никак не показав, что готовила только на меня. Но судя по обеду, готовила с запасом, так что хватило на обеих, да ещё и осталось.
— Тогда понятно. Нет, ничего неприличного в вопросах выбора невесты цесаревича нет. Любой клан, имеющий девушку указанного возраста и нужных качеств, может предложить кандидатуру.
— Одну?
— Одну, — чуть омрачилось лицо Анны.
— И кандидатура должна быть оборотнем с магией?
— Это сочетается редко, поэтому по правилам соискательница должна иметь хотя бы что-то одно. У Софии магии нет, только хорошее владение артефактами. Для неодарённого, разумеется.
Софии Данииловна явно не вызывала у неё симпатии, хотя Анна старалась говорить беспристрастно, не выпячивая отрицательных черт и не скрадывая положительных. Правда, хорошее владение артефактами, на мой взгляд, не такое уж выдающееся достижение.
— И из всего списка Михаил Александрович выбрал Софию Данииловну?
— Не совсем так. Выбор делал не только он. Учитываются многие факторы. Скорее всего, Соболевы что-то пообещали Львовым. Что-то весомое.
— Скорее всего? Ты не знаешь? — удивилась я.
— Мы не относимся к верхушке клана. — Она гордо вскинула голову. — Хотя мой отец — значимая величина в целительстве, в дела клана его не посвящают.
Тема была ей явно неприятна, поэтому я перестала расспрашивать про клановые дела и перешла на дела целительские. Анна с радостью переключилась и рассказывала о занятиях и лекциях с большим энтузиазмом.
— А вы уже практикуете? — заинтересовалась я. — Или считают, что вы пока слишком мало знаете, чтобы исцелять?
— Исцеляем, но под присмотром. Правда, в конце практики мне доверяли первичный осмотр проводить самой, без куратора.
— Слишком большой поток больных?
Она рассмеялась.
— Что ты! Практику я проходила в Императорской лечебнице. Откуда там большой поток?
— В Императорской? Туда, наверное, сложно попасть на практику?
— Сложно, — подтвердила Анна. — И берут только лучших. С нашего курса пятерых направили. Не думай, меня взяли не потому, что папа просил, а потому что я стараюсь учиться так, чтобы быть его достойной.
— Я ничего такого и не думала, — улыбнулась я.
