- Так, Варь, не кисни. С завтрашнего дня я объявляю марафон по улучшению нашей внешности.
- Какой еще марафон?
- Бегать будем!
- Точно Анют! Надо уже что-то делать со всем этим жиром, - согласилась я, вспоминая себя в школьные годы.
Раньше, в далекие далекие детские годы я была тростинкой. Настолько худой, что казалось, если посильнее подует ветер, я улечу за ним в неизвестном направлении.
Меня этот факт совсем не беспокоил. Я ела очень мало и мне этого хватало, чтобы быть жизнерадостной и учиться на пятерки.
Такой я была до шестого класса, пока врачи на очередном медосмотре не поставили мне предположительный диагноз – нервная анорексия.
Вот тогда то родители стали бить тревогу. Моя мама работала в больнице, и куча добрых и хороших врачей насоветовали ей положить меня в больницу.
Я была против. Помню, как сильно расстроилась из-за этого и весь день ела все что только можно, лишь бы немного набрать веса.Но все было безрезультатно. И родители, может к счастью а может и нет, все-таки согласились на лечение.
Так я попала в больницу. Диагноз не подтвердился, и с психикой у меня, слава богу, было все в порядке. Тогда меня перевели в отделение гастроэнтерологии , чтобы проверить еще один диагноз – дистрофия. Но и он не подтвердился.
Оказалось, что я абсолютно здоровый ребенок.
После месяца скитаний по больницам, очутившись наконец дома, я была так растеряна и напугана, что стала есть за троих.
В итоге, мой вес стал потихоньку приходить в норму. Но было бы смешно, если б не так грустно. Привычка много есть сыграла злую шутку, и к десятому классу из стройной девушки я превратилась в пышку.
- Ой, Варь, я ж совсем забыла, - отвлекла меня Аня от болезненных воспоминаний.
- Чего?
- Сейчас погоди, - подруга залезла в свою пляжную сумку, достала оттуда маленький листок бумаги и протянула мне.
- Это что? – на листке был записан номер телефона.
- Работа! Ты же ищешь?
- Ищу.
- Ну вот. Требуется репетитор для девочки. Зарплата хорошая. Детей ты любишь, - хихикнула она.
- Ой. Спасибо. Мама что ли нашла? А по какому предмету?
У Ани мама работала в центре занятости населения. И я сразу все поняла.
- Конечно мама. Я ей случайно рассказала про тебя, а она мне вчера вечером этот номер дала. Сказала – такие вакансии долго не задерживаются, поэтому звони прямо сегодня. А предметы, не знаю. Школьная программа наверное.
- Анютка, спасибо большое, - обрадовалась я. - А я как-то про репетиторство не думала даже. Только бы приняли еще.
- Да не за что. Ты свои дипломы возьми с олимпиад, и тебя точно возьмут. Знания у тебя свежие. Так что вперед и с песней!
- Спасибо, - еще раз поблагодарила я подругу.
Я положила листочек в сумку и с улыбкой легла на спину.
Настроение мое поднялось, и я загорелась новой возможностью. Ведь за это время я так и не нашла подходящую работу.
Я никогда не занималась репетиторством, если не брать в расчет троечников, которым иногда что-то объясняла. Но попробовать мне очень хотелось, тем более если будет хорошая зарплата.
- Может по мороженке? – услышала я вновь голос подруги.
- Давай. Ой, нет, - вспомнила я, вновь нахмурившись. – Я не буду. Надо худеть уже.
- Точно! Я не подумала. Жалко, - буркнула Аня, тяжело вздохнув.
- Но ты то ешь. Не смотри на меня.
- Неет. Я тебя не брошу. Нет - так нет.
- Может тогда яблочко? Я взяла с собой несколько штук. Садовые. Свои, - предложила я.
- Давай. Витаминчиками похрустим.
Я угостила подругу, и мы снова улеглись на клетчатое покрывало, наслаждаясь жгучими лучами летнего солнца.
3 глава
Марк
- Итак. Марк, подвижки есть. Небольшие, но все же они имеются. А значит мы тратим время не в холостую, - слишком оптимистично сказал Богдан Яковлевич и что-то записал у себя в старом потрёпанном блокноте.
Знаком я с ним был вот уже два месяца, и все эти дни меня интересовал один вопрос. Почему он с такой хорошей зарплатой не может купить нормальный блокнот, а ходит с этой дряхлой серой книжицей, напоминающей старую помятую газету?
Богдан продолжал что-то говорить, но слушал я его вполуха, понимая что подвижек нет. Совсем! НИКАКИХ!
По счету это был уже третий психолог, который три раза в неделю приходил к нам домой и с настойчивостью внушал мне и моей маме, что его новомодное лечение не проходит даром. Конечно, я его понимал. Ему платили большие бабки за это и он должен был как-то их оправдать.
Я с тоской и грустью вновь посмотрел на уродливый блокнот. Он очень напоминал мою сегодняшнюю жизнь.
Она была такой же серой и мрачной. В ней не было ни клубов, ни поездок, ни девочек. Шумные встречи с друзьями будто канули в лету. Обучение я проходил прямо не выходя из дома – дистанционно. Крайне редко выходил днем за пределы придомовой территории.
Все что у меня осталось это пара друзей и ночные прогулки на мотоцикле.
- Ну что, теперь до понедельника? – спросил Богдан Яковлевич.
- Угу, - я облегчённо выдохнул, понимая, что наш «сеанс» подошел к концу.
- Хорошо. И Марк, не забывай мои рекомендации. Почаще выходи в свет и общайся с дамами.
Я промолчал, давая ему время убрать свои вещи в коричневый портфель и наконец покинуть мою комнату.
- До свидания, - сказал он и вышел за дверь.
Я снова остался один в огромном доме.
Вечером будет не так скучно. Придет Сабина из школы. Но не надолго. Буквально на пять минут, чтобы забросить рюкзак и переодеться для встречи с друзьями.
А позже и мама приедет уставшая с работы.
Завидовал ли я им? Наверное да. Они были свободны и могли в любую секунду уйти куда угодно и общаться с кем захотят.
Я же был скован своим страхом. Своей дикой, убивающей, разрушающей и просто до абсурда тупой фобией… Черт…
Я боялся прикосновений… Не всех, а женских. Мама с сестрой были не в счет. С ними я мог спокойно общаться, не ощущая в груди тошноту, а на горле тугую удавку.
Гаптофобия – так называлась моя болезнь. Боязнь прикосновений противоположного пола.
Я спустился вниз, надел обувь и вышел во двор. Лето. Жара. Погода крутая. А я один.
Вот уже прошёл почти целый год с тех пор, как у меня появились признаки этой странной фобии.
Тот день я запомнил на всю жизнь…
