5 января, когда войска этой армии еще маршировали в район Невеля, ее командующий генерал-лейтенант А. В. Сухомлин, а также новый командарм 3-й ударной армии генерал Н. Е. Чибисов на совещании у М. М. Попова уже получили указания готовиться к наступлению. Обеим армиям были поставлены только ближайшие задачи: 3-й ударной – овладеть районом Пустошки, 10-й гвардейской – районом Идрицы. Для 3-й ударной армии готовность к наступлению устанавливалась на 9 января. Для 10-й гвардейской – днем позже.
Последнюю планировали вводить в действие частями, по мере подхода дивизий. 1 января намечалось наступление 7-го гвардейского стрелкового корпуса, в состав которого входили 312,207 и 171 – я стрелковые дивизии. За ним предполагалось задействовать 19-й и 15-й гвардейские корпуса. Их прибытие ожидалось через несколько дней».
Рано утром 30 декабря командующий 3-й ударной армией доложил командующему фронтом, что разведка боем установила ослабление обороны северной части горловины невельского выступа. По воспоминаниям генерала Л. М. Сандалова: «Главные силы противника отошли оттуда к северу для усиления обороны 43-го армейского корпуса 16-й армии на подступах к железной дороге Новосокольники – Идрица.
– У меня подготовлены на правом фланге три стрелковые дивизии с танковой бригадой для наступления на ослабленные в горловине выступа войска противника, – заявил Н. Е. Чибисов. – Разрешите мне этими силами ударить по врагу Нового года?
Командующий фронтом, посоветовавшись со мною, утвердил это предложение. Неожиданный удар войск 3-й ударной 31 декабря застал противника врасплох и у венчался у спехом. Первая позиция врага была прорвана. Новогодним вечером гитлеровцы под покровом темноты стали отходить в северном направлении. Правофланговые войска армии Чибисова начали преследование противника и всю ночь громили отступающие вражеские войска. Темнота, крепкий мороз, начавшаяся вьюга и заминированные дороги чрезвычайно затрудняли преследование врага. В деревнях пылали пожары – фашисты, уходя, сжигали дома. За ту новогоднюю ночь правофланговые дивизии 3-й ударной прошли около 10 километров. Утром 1 января наши войска приблизились к заранее подготовленному оборонительному рубежу. Попытки с ходу его преодолеть не удались».
Точно так же в Новый год отряды войск 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова, «бесшумно преодолев ледяное поле, ворвались по проделанным проходам в минных полях в траншеи противника. После короткой рукопашной схватки он был уничтожен и пленен». А дальше Чистяков рассказывает: «Обстановка диктовала нам: надо немедленно наращивать успех передовых отрядов. Я принял решение ввести в бой главные силы 51, 52, 67 и 71-й гвардейских стрелковых дивизий поэшелонно в расчлененных предбоевых порядках. Войска тоже благополучно перешли через лед, имея при себе только легкие минометы и пушки. За передовыми отрядами через лед двинулись вторые эшелоны. Противник был настолько ошеломлен, что почти не оказывал нам сопротивления. Нет, никак не ожидало немецкое командование, что мы пойдем по льду главными силами!
Теперь нам необходимо было переправить через лед танки, артиллерию, в которых так нуждалась ушедшая вперед пехота. Саперы приступили к наведению мостов через протоки. Ночь. Ветер. Мороз 25–30 градусов. Я видел, нет-нет да и соскользнет сапер в воду с бревна. Выберется, бежит к кострам, просушится и опять на мост! (…)
2 января войска армии, перейдя всеми силами в наступление, продвинулись на 6—10 километров. За два дня мы освободили около 30 населенных пунктов. Можно даже сказать, бывших населенных пунктов, потому что все деревни и села фашисты полностью разрушили. О том, что на этом месте было человеческое жилье, напоминали лишь закопченные печные трубы, торчащие из-под снега, безмолвные символы народной беды. Не только людей, но ни одной собаки или кошки на пепелищах, все мертво.
Мы предполагали, что местные жители прячутся по лесам, поэтому, как делали это уже не раз, разбросали с самолета в лесах листовки, где сообщали местным жителям, что мы заняли такие-то населенные пункты и они могут возвращаться домой. Смотришь, через день-другой начинают выходить люди из лесу, строить на пепелищах землянки».
Словом, успехи 2-го Прибалтийского фронта пока были только небольшими. 11-го начались частные наступательные операции армий правого крыла, а 12-го в наступление перешли главные силы. Начальник штаба фронта генерал Сандалов запишет тогда: «К сожалению, опасения командующего фронтом подтвердились: соединения 10-й гвардейской армии подошли поздно, и в первый день наступления армия смогла ввести в бой с ходу только один стрелковый корпус. Лишь на другой день в сражение вступила вся армия генерала А. В. Сухомлина. По силе сопротивления вражеских войск становилось ясно, что наше наступление не явилось неожиданным для противника. Поэтому продвижение армий левого крыла фронта шло медленно, не более 2–3 километров в сутки. Особенно тяжело, со значительными потерями, наступали корпуса 10-й гвардейской армии. И это неудивительно. Ведь они только что пришли на эту незнакомую однообразную лесисто-болотистую местность. Были случаи, когда части и подразделения сбивались с заданных направлений, теряли связь со штабами и соседями.
Тем не менее армии Н. Е. Чибисова и А. В. Сухомлина в течение недельного наступления продвинулись вперед на 15–18 километров и нанесли войскам противника большие потери. Права, мощный оборонительный рубеж, созданный противником в районе городов Пустошка и Идрица, прорвать тогда не удалось.
Ударами армий левого крыла и частными наступательными операциями на правом крыле фронта мы крепко сковали войска 16-й немецкой армии. Однако разгромить группировку противника севернее Невеля мы к намеченному ранее сроку не смогли. Это, конечно, вызвало недовольство со стороны Ставки и Генерального штаба».
Недовольство Ставки, безусловно, понятно. Задача не выполнена. Цели не достигнуты. Но в чем вина командующего 2-м Прибалтийским фронтом, если путь 10-й гвардейской армии, обещанной и переданной ему Ставкой, до начала наступления был чересчур тяжелым?
Вот, например, как рассказывает об этом сын командующего 10-й гвардейской армии генерал-лейтенанта А. В. Сухомлина Владимир Александрович: «…в начале декабря 1943 г. 10-я гвардейская армия выводится из состава Западного фронта и получает задачу на перегруппировку своих войск в район Великих Лук. Она, сосредоточившись в районе Горбатово, Шеки, Шорино, Портасова, приводит себя в порядок, готовясь к маршу в район западнее г. Невель, где должна была поступить в боевой состав 2-го Прибалтийского фронта.
Марш совершался по одной дороге через Любавичи, Рудня, Демидов, Велюн, Козлово, Чурилово, Сапроново. Армия сосредоточилась в районе Мартьяново, Сапроново, Аннино, Шутово, Плаксина – все пункты южнее и юго-восточнее г. Великие Луки.
Стрелковые дивизии, полки и подразделения, имеющие автотранспорт и конную тягу, в новый район двигались походным порядком, а все средства усиления (тракторная тяга) – по железной дороге.
Марш начался 8 декабря, и в дни с 23 по 26 декабря вся армия была в новом районе, где получила пополнение людьми и перевооружилась новой техникой. С 27 декабря все соединения армии приступили к боевой подготовке.
