Разительный пример подготовки дают наши пограничники. Я не могу не поделиться на столь ответственном совещании хотя бы одним из примеров боевой подготовки пограничников, направленной по пути самостоятельной подготовки. Зимой прошлого года на японо-маньчжурской границе имел место вооруженный конфликт. Японский взвод силой в 50 человек под командованием подпоручика вторгся на советскую территорию. Так как застава была на большом расстоянии, отделенный командир Боровинский решил дать бой японскому взводу, в результате чего японский взвод был разбит и панически бежал, оставив на нашей территории, вопреки всем традициям, труп поручика. Отделенный командир Боровинский рассудил так: "Я с красноармейцами принимаю удар с фронта, другой – открывает огонь справа, вы, Иванов, открываете огонь автоматического оружия с фланга слева". Таким образом, четыре бойца окружили весь взвод японцев, который в панике вынужден был уйти с нашей территории.
Должен признаться, что когда я жал руку этого отделенного командира, то от души сказал: "Хотелось бы, чтобы боевое поведение отделенного командира 1-й Краснознаменной армии было бы похоже на отделенного командира Боровинского, чтобы поведение всех отделенных командиров было бы подобно поведению отделенного командира Боровинского". Этим отличаются пограничники. Они отличаются тем, что вся подготовка младшего начальствующего состава построена на обучении самостоятельному действию. Пограничники в 7 человек считают себя силой, а тут они умеют даже действовать в составе 3–4 человек. Вот почему я считаю, что в наших программах по частям, готовящимся к действию на широком фронте, должно отводиться большое место обучению подразделений самостоятельным действиям без соседа справа и соседа слева.
Следующее замечание относительно укрепленных районов. Я считаю, товарищ Народный комиссар, что руководство боевой подготовкой укрепленных районов заставляет желать очень и очень много лучшего. Если война с белофиннами дала большой практический опыт в вопросах прорыва укрепрайонов, то не меньший опыт получен и в вопросах обороны укрепрайона. Это мало претворяется в жизнь. Наши УРы нуждаются, если не в УРовских уставах, то по крайней мере в УРовских наставлениях. Сейчас же большинство наших укрепрайонов (а в армии их очень много) живет старинкой, занимается отсебятиной и искусство укрепления и обороны не поднято на принципиальную высоту.
Кстати сказать, товарищ Народный комиссар, в эту зиму я разговаривал с одним из крупных начальников ДОТ, когда я сидел с ним в его ДОТе, я дал ему задачу: "Японский дозор подходит к проволоке. Каково Ваше решение?" "Открыть огонь". Так мы воспитываем наши части. Кстати, мы кое-как воспринимаем этот опыт финских событий, поработали над маскировкой наших сооружений, приучаем людей выходить из ДОТа, чтобы беречь свой ДОТ. Я считаю, что от кустарщины нам нужно перейти к созданию универсального пособия».
И снова докладчика прерывает реплика наркома обороны: «Вообще над искусством тактики, особенно УРов, не работали».
Генерал Попов уточняет: «Работали очень мало, начали работать буквально после финских событий, когда увидели, как брала Красная армия укрепрайоны. Наши УРы будет значительно легче рвать, если мы решительно не переделаем нашу тактику и если не переделаем даже внешний их вид.
Разрешите, товарищ Народный комиссар, доложить, что за это лето части 1-й Краснознаменной армии почти на 100 процентов выполнили план оборонных работ, буквально преобразили старые укрепленные районы, там, где можно было, сделали солидные предполья, создали несколько новых укрепрайонов и значительно преобразили приморскую границу вообще. Я несколько забегаю вперед, хочу просить о том, чтобы нам разрешили для Приморского театра в будущем, в частности на 1941 год, работать по усовершенствованию своего театра, усовершенствованию укрепления границ, дорог. Эта работа может быть освоена армией без ущерба для ее боевой подготовки.
Два слова о подготовке штабов. Я хочу поделиться своим опытом и в порядке практического предложения рекомендовать это дело в других местах. Живя буквально на самой границе, мы начали в этом году практиковать выход штабов с отмобилизованием штабов и дивизий. Руководствуясь последним приказом Народного комиссара, мы решили нащупать правильную форму полного сочетания мобилизационной работы, которая до сих пор проводится оторванно, абстрактно от боевой обстановки. Сочетать ее таким путем – не просто выход по тревоге, а именно отмобилизация с высылкой начальников штабов, с подъемом войск связи и т. д. Наши выходы, когда к ним готовятся за 5 суток, зачастую проходят на чужих машинах, с чужими людьми и не так, как эти штабы будут воевать.
В подготовке начальствующего состава я целиком поддерживаю предложение, которое здесь было выставлено. Было бы крайне желательно число дней для подготовки начальствующего состава несколько увеличить: до 4–5 дней. Сборы, которые проводились, показали всю вопиющую неграмотность нашего начальствующего состава и, очевидно, лечить эту неграмотность окриком, взысканиями нам нельзя, стыдно и бесцельно. Над начальствующим составом надо крепко работать, его надо учить. Я должен сказать, что в 1-й армии 60 процентов начальников полковых школ кончили курсы младших лейтенантов и на командной должности состоят по 2–3 года. Все это заставляет нас тщательнее работать с этим составом.
Несколько слов об авиации. Мощь и сила нашей авиации окрепла, выросла дисциплина. Народному комиссару известно, что на одну катастрофу по сравнению с прошлым годом у нас значительно вырос налет. Я думаю, что могу позволить себе сказать здесь цифры: на одну катастрофу – 13,5 тыс. часов налета, в прошлом году – всего около 3,5 тыс. часов. Тов. Смушкевич называл здесь цифры ночного и высотного налета. В 1-й армии ночной налет 6,5 тыс. часов, высотного – 9700 (около 10 000) часов. Этого, конечно, мало, и мы целиком и полностью разделяем требования нашего командующего фронтом, который требует, чтобы наша авиация, наши бомбардировщики летали ночью и бомбили ночью. Одной из причин роста наших достижений, что нам удалось стабилизировать кадры, все командиры авиации командуют по два года. Должен сказать, что 5 командиров полков из армии уходят.
К тем задачам, о которых докладывал генерал-лейтенант Смушкевич, наряду с огневой подготовкой не следует забывать навигационной подготовки. Все те неприятности, о которых, к сожалению, так часто приходится докладывать, когда наши части нарушают границы, в частности, когда 80 бомбардировщиков нарушили границу нашего противника, все это является результатом того, что наши штурманы не имеют достаточной подготовки и, очутившись в новых условиях, в условиях тайги и сопок, начинают вести наугад и в результате – потеря ориентировки. При условиях отсутствия культурного театра, очень ограниченного количества населенных пунктов и ориентиров большое значение имеет подготовка штурманов, навигационная подготовка, ее значение в этих условиях значительно возрастает и перед нами должна быть поставлена эта задача.
В заключение я могу сказать, как и командующий Дальневосточным фронтом, что Ваши требования, товарищ Народный комиссар, Ваши задачи 1-я армия поняла и усвоила и 1-я армия сделает все возможное к тому, чтобы в новом учебном году все Ваши требования и все Ваши указания полностью выполнить».
