Возможно, таков был план войны – начинать наступление против Ленинграда лишь после того, как обозначиться значительный успех на западе, или же первоначальная пассивность противника объяснялась недостаточной готовностью финнов и гитлеровских корпусов на севере. В те часы было трудно найти ответы на эти вопросы, но следовало сделать только один вывод, что наступление на нашем участке фронта может начаться в любой день и даже в любой час. Соответственно этому следовало принять меры к усилению обороны…»
О том, в каком положении и состоянии война застала войска Ленинградского военного округа под командованием генерал-лейтенанта М. М. Попова, говорится в научном труде «1941 год – уроки и выводы»: «Все войска прикрытия находились в пунктах постоянной дислокации и в лагерях, 1-я танковая дивизия перевозилась из района Пскова в район Алакурти. 11-я стрелковая дивизия начала передислокацию в состав 8-й армии Прибалтийского военного округа, 52-я стрелковая дивизия выдвигалась на мурманское, а 104-я стрелковая дивизия на Кандалакшское направления.
Активные действия наземных войск на границе с Финляндией начались только 29 июня, поэтому войска округа были в основном развернуты в соответствии с планом прикрытия.
Вместе с тем даже в этих условиях группировка войск начала создаваться с запозданием на 3 суток, так как имелось распоряжение Главного Командования: "Мероприятия по развертыванию не проводить и не давать финнам повода для провокации". Явным просчетом Генерального штаба явилось также недостаточное прикрытие петрозаводского направления. Войска 23-й армии на Карельском перешейке заняли крайне невыгодный рубеж на государственной границе. Наиболее целесообразным рубежом для организации обороны, как показали последующие события, был рубеж в 15–30 км от границы.
В составе округа имелось 3 стрелковых и 2 механизированных корпуса: 15 стрелковых, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии, 1 стрелковая бригада».
Что же касается предвоенных планов обороны границы, то в Ленинградском военном округе она планировалась следующим образом: «… на фронте 1670 км по принципу прикрытия наиболее важных направлений. Оборона первого участка границы, от Баренцева моря до Ладожского озера, шириной около 1000 км возлагалась на 14-ю и 7-ю армии, второй участок, между Ладожским озером и Финским заливом, обороняла 23-я армия.
Войска округа организовывали 5 районов прикрытия (РП). РП № 1 обороняла 14-я армия во взаимодействии с 5 погранотрядами, силами Северного флота и его береговой обороной, прочно прикрывая направление на Мурманск. РП № 2 занимала 7-я армия, прикрывая ухтинское, ребольское, петрозаводское и оловецкое направления, 23-я армия, обороняя РП № 3, выполняла основную задачу войск округа, надежно прикрывая Ленинград. РП № 4 и 5, обороняемые 65-м усиленным стрелковым корпусом и 8-й отдельной стрелковой бригадой, совместно с силами Балтийского флота прикрывали северное побережье Эстонской ССР, полуостров Ханко и вход в Финский залив.
Все 5 районов прикрытия были разделены на 15 участков. Количество участков, их состав и задачи определялись размерами фронта обороны и важностью прикрываемого направления.
В непосредственном распоряжении командующего округом оставался 1-й механизированный корпус (без танковой дивизии), 70, 177 и 191-я стрелковые дивизии, а также 5 авиационных дивизий.
Всего для прикрытия границы в округе планировалось использовать: армий – 3, стрелковых корпусов – 4, механизированных корпусов – 2, дивизий – 23 (в том числе: стрелковых – 17, танковых – 4, механизированных – 2), авиационных дивизий – 8, артиллерийских пазков РГК – 8, укрепленных районов – 7.
При благоприятных условиях обороняющимся войскам и резервам армий и округа предписывалось быть в готовности к переходу в наступление».
Ночь с 22 на 23 июня 1941 г. для командующего стала второй бессонной и гораздо более напряженной. Одному Богу было известно, сколько он выкурил тогда папирос. Но на всех границах округа она прошла без происшествий…
Поздно ночью генералу Попову доложили, что войска округа почти везде заняли свои районы согласно плану прикрытия. И это была очень хорошая новость: «… в наших условиях было равносильно занятию обороны, причем без всяких помех со стороны противника». Не радовала только обстановка, складывающаяся у левого соседа, в которой смогли разобраться только утром 23-го: «…Северо-Западного фронта. Первый день войны был для него очень тяжелым. На рассвете 22 июня войска 8-й и 11-й армий, причем хорошие, кадровые, в должной мере обученные и подготовленные, не успевшие еще сосредоточиться и развернуться на границе и занять оборону, подверглись мощному удару танковых и моторизованных дивизий немцев, поддержанных массированными ударами авиации и артиллерии. Несмотря на героическое, а местами прямо-таки отчаянное сопротивление, наши войска были вынуждены отходить по всему фронту, в ряде случаев недостаточно организованно. Связь систематически нарушалась, поэтому штабу фронта трудно было определить положение большинства дивизий и даже штабов некоторых корпусов.
К исходу дня противнику удалось отбросить наши войска от госграницы, на отдельных участках выйти к Неману и даже переправиться через него, т. е. вторгнуться на нашу территорию на глубину от 20 до 45 км.
Тяжелая обстановка складывалась и на обоих флангах Западного Особого военного округа, где наши войска отступили примерно на такую же глубину.
Оценивая происходящие события, мы приходили к выводу, что первый день войны оказался для наших Вооруженных Сил, да и для всей страны очень тяжелым, что немало встревожило и нас, проведших этот день в относительно спокойных условиях».
В то же утро назначенный постоянным советником при Ставке Главного Командования генерал армии Мерецков порекомендовал Попову «приступить к выбору и рекогносцировке возможных оборонительных рубежей между Псковом и Ленинградом, с немедленным вслед за этим развертыванием на них оборонительных работ с привлечением свободных войск, а главное – местного населения».
Несмотря на опасения, «не вызовет ли это нездоровых и упадочнических настроений», несмотря на необходимость тщательного согласования этого вопроса с руководителем Ленинградской городской партийной организации А. А. Кузнецовым, генерал Попов тут же отдал соответствующие распоряжения. Первым он вызвал генерала Пядышева, которому поручил подготовку рубежей на юго-западе Ленинграда. Следом был вызван окружной инженер Бычевский, которого генерал Попов предупредил: «Будем создавать дополнительные оборонительные рубежи на псковском направлении в районе Луги. Подробные указания получите у генерал-лейтенанта Пядышева». А 24 июня на базе управления, объединений, соединений, частей и учреждений Ленинградского военного округа, был сформирован Северный фронт…
Как вспоминал главный маршал авиации А. А. Новиков, тогда командующий ВВС ЛВО, поступающие в округ сообщения о бомбардировках немецкой авиацией Риги, Каунаса, Минска, Смоленска, Киева, Житомира и Севастополя, не стали для него неожиданными. Однако та легкость, с какой немцы глубоко проникали на советскую территорию, поражала и настораживала. По его мнению, следовало «принимать срочные меры, чтобы избавить Ленинград от участи городов, подвергшихся яростной бомбардировке в первые же часы войны». То есть требовалось проявить свою активность в воздухе, предупредив тем самым вероятные действия авиации противника и их последствия.
