Согласно официальной биографии, Маркиан Михайлович Попов родился 2 (15) ноября 1902 года. Опровергая эту дату, троюродный брат полководца Антонин Александрович Попов в книге «Когда решать судьбу дано…» укажет: «И вопреки официальной дате не в 1902, а в 1904 году 15 ноября, о чем свидетельствует его отец: "…в доме ветеринарного врача Кораблевского, что за оврагом… родился Маркиан 1904 2 ноября ст. стиля, утром. По этому случаю я пропустил урок в женской гимназии". Это письменно подтверждают и сестры Маркиана Михайловича Валентина и Лидия, и автор настоящего эссе. Он прибавил себе два года, чтобы попасть в Красную армию. По сообщению официальных органов, подлинного документа о дате его рождения не сохранилось».
И тем не менее, кто же в России в ноябре 2012 г. вспомнил о Маркиане Михайловиче Попове хотя бы в его официальный день рождения? Не поленившись найти ответ на этот вопрос в Интернете, к своему огорчению, обнаружил всего лишь несколько скромных упоминаний. Возможно, были и еще, но, согласитесь, не густо!
Как Мотя стал красным командиром
Маркиан Михайлович родился в станице Усть-Медведицкой области войска Донского. Сегодня это город Серафимович Волгоградской области. Отец новорожденного – Михаил Петрович Попов – был учителем реального училища в Усть-Медведицке. Происходил он из семьи надворного советника (гражданский чин VII класса в Табеле о рангах в России, соответствовал чину подполковника в армии), служившего исправником (глава полиции в уезде в Российской империи). Мать Маркиана – Мария Алексеевна Соловская – была дочерью секретаря уездного Новоржевского дворянского собрания. Окончив Московский университет им. Ломоносова, Михаил Петрович Попов первое время служил в Пробирной палате мер и весов в Москве, затем в Харькове, после чего стал учителем. Летом 1916 г. его назначили директором мужской гимназии в Новоржеве.
Семья проживала прямо при этом учебном заведении, в квартире «большой и неуютной». У них было три дочери: Нина, Валя, Лида и два сына: Мотя (ласкательная форма имени Матвей – «дар Бога») и Петро (так их звали на Дону). По воспоминанию родственника, «братья на зависть всем городским мальчишкам щеголяли в казачьих брюках на выпуске с красными лампасами, попыхивая папиросами "Дядя Костя", названными так в честь знаменитого тогда артиста К. А. Варламова» (выпускались в Петрограде фабрикой «А. Н. Богдановъ и Кº» и стоили 8—10 копеек пачка (10 штук).
К слову сказать, Новоржев (основан в 1777 г. по приказу Екатерины II) расположен в 140 километрах юго-восточнее Пскова, в равнине при отрогах (относительно короткий и узкий горный хребет) Бежаницкой возвышенности, между двух озер – Росцо и Оршо. Город разделен на две половины каналом, которым крепко соединены озера. На сегодняшний день численность населения Новоржева не превышает 4000 человек.
Именно здесь осенью 1916-го сыновья директора мужской гимназии будут приняты в высшее начальное училище. Мотя поступит сразу в третий класс, а Петров – в первый. Эти училища в Российской империи только в 1912 г. были переименованы из городских. Состояли они из четырех классов с годичным курсом в каждом. Принимали в это учебное заведение, как правило, детей (в возрасте 10–13 лет), окончивших до этого начальную школу. Учащиеся высших начальных училищ после окончания курса 1 – го и 2-го классов имели право на поступление во 2-й и 3-й классы (соответственно) средних общеобразовательных школ. Правда, для поступления в 3-й класс требовалось сдать экзамен по иностранным и древним языкам. Как правило, выпускники высших начальных училищ поступали в учительские семинарии или технические училища. Учебных курс этих учебных заведений включал: Закон Божий, чтение и письмо, русский язык и церковнославянское чтение с переводом на русский язык, арифметику, практическую геометрию, географию и историю отечества с необходимыми сведениями из всеобщей истории и географии, сведения из естественной истории и физики, черчение и рисование, пение и гимнастику.
Вспоминая то счастливое время, троюродный брат Маркиана – Антонин Александрович засвидетельствует: «Шла война, и мы увлекались военными играми, втайне мечтая стать вроде прапрадеда Ефима Алексеевича Попова, который геройски участвовал во всех войнах с Наполеоном, пройдя путь от солдата до ротмистра, командира эскадрона кирасирского Ее Императорского Величества полка, вместе с потомством записанного по определению Псковского дворянского депутатского собрания в третью часть дворянской родословной книги. И играли мы не с ребятами "своего круга" – бойскаутами, а с мальчишками с Зеленой улицы, на которую выходил наш сад. И нередко схватывались со скаутами, и верховодил нами Маркиан, хотя он больше тяготел к группе старших во главе с Леонидом, чем к нам, "мелюзге"».
На всю свою жизнь Антонин Александрович запомнит некоторые эпизоды из жизни будущего военачальника, на которые он уже тогда обратил свое пристальное внимание (но кто знал?): «Еще в детстве у него появлялась способность находить выход из труднейшего положения, какая-то мгновенная реакция – и решение найдено. Случай первый. За кузницами, на краю городка, находилось большое поле, где проводились ребячьи военные игры. Здесь было сооружено несколько крепостей – добротно сделанных землянок, в том числе и бойскаутовских. В одной из таких игр партия ребят во главе с Маркианом погнала противника. Часть из них бежала за подмогой, другая со знаменами укрылась в крепости. Нужно было захватить их до прибытия помощи. По его команде, из ям, где обжигался уголь (в метрах трехстах), была притащена огромная дымящая головня и засунута в землянку сверху. Перепуганные, заплаканные "враги" сдались со знаменами вместе.
Случай второй. На уроках фон Горст, преподававшей немецкий язык, произошел скандал. Она выпорхнула из класса и устремилась к инспектору училища А. К. Даву. Классу грозила по тем временам большая неприятность, вплоть до вызова родителей. Маркиан бросился за нею, догнал у самой учительской, схватил в охапку и принес в класс, где все коленопреклоненно извинились перед Леопольдиной Юлиановной, и инцидент был исчерпан.
Шла Масленица 1917 года. У нас была выездная лошадь "Воронец", купленная отцом из числа выбракованных из армии. Она хорошо ходила рысью, но при ударе кнутом немедленно переходила на галоп. Для нас, мальчишек и девочек Поповых и соседок Альбрехт, было устроено катание. Папа предупредил – особенно не гнать "Воронца". Все мы разместились в санях, а Маркиан как самый старший, уселся на козлах с Фрейманом, пленным австрийцем, корнетом, ухаживавшим за лошадью и обучавшим меня немецкому языку. С шумом, гамом выбрались на Зеленую улицу, и упрашивали Фреймана ехать быстрее, но он был неумолим. Тогда Маркиан, повернувшись к нам, сделал знак и на ухабе стегнул коня, который, присев, прыгнул и пустился галопом. Австриец кубарем полетел на дорогу, вожжи оказались в руках Моти. О! Это была лихая езда!
И еще. По существовавшей традиции в состоятельных семьях отмечались дни рождения каждого из ее членов и особенно торжественно дни ангелов или именин. На 14 году жизни в день святого Маркиана Мотя получил от деда подарок – серебряные часы. Они были на цепочке, заводились ключиком и являлись для него предметом гордости. У мальчика тех времен – часы! Ни у кого их не было, и как мы ему завидовали, когда он со звоном открывал крышку. И случилось нечто такое, что открыло присущую черту его характера. Все мы хорошо знали горбатенького мальчика, сынишку очень бедной женщины, жившей в убогом домишке на берегу реки. В самый канун Рождества, он, захватив топорик, направился через озеро в лес за елкой, а когда возвращался, сильно завьюжило, сбился с дороги и замерз. По елочке его лишь и обнаружили. Весть эта нас всех ужаснула, тронула до слез. Устроили складчину на похороны. Среди собравшихся мальчиков были Мотя и Петро, и у того и у другого ни копейки. Маркиан достает часы, отстегивает цепочку от кармана и говорит:
