– Там бойцы двух артиллерийско-пулеметных батальонов вместе с рабочими командами укрепляют оборону в промежутках между узлами сопротивления: роют окопы, ставят проволочные и минные заграждения.
– Да, – вспоминает Кузнецов и обращается к командующему: – Вчера у меня был разговор с комендантом укрепрайона майором Котиком. Артиллерии, говорит, мало, со связью плохо. Вооружение дотов слабое – одни пулеметы, и амбразуры неудачны – фронтом.
Только к Нарве, на запад. Просит пехоту для круговой обороны. Попов опять хрустит пальцами:
– Знаю, Алексей Александрович. Один полк ополченцев от Радыгина генерал Семашко уже послал туда. Если фашисты вздумают обходить Кингисеппский укрепленный район, пошлем на помощь бригаду морской пехоты. Сто девяносто первая стрелковая дивизия Лукьянова тоже остается там. Но сейчас главное – здесь сдержать удар».
Но пока сдерживали врага на одних участках, он настырно прорывался на других. Так, 13 августа немцы прорвали оборону 48-й армии Северо-Западного фронта на новгородском направлении. Причем решающую роль в этом сыграл подробный план обороны ее 128-й стрелковой дивизии (минные поля, ложные позиции, артиллерийские и пулеметные гнезда, основные узлы сопротивления и распределение сил между различными участками обороны), оказавшийся в руках противника. В ночь с 16 на 17 августа соединения 48-й армии начали отходить в направлении Ленинграда.
Командующий Северным фронтом фиксирует: «В дни тяжелых и напряженных боев на территории Эстонии, на кингисеппском и лужском направлениях, на Карельском перешейке немцам удалось прорвать оборону правого крыла Северо-Западного фронта (48-й армии) и 16 августа овладеть западными районами Новгорода.
Это обстоятельство совершенно оголило левый фланг Лужского участка обороны, а следовательно и всего фронта.
Понимая все значение для обороны Ленинграда кингисеппского направления, мы принимали все меры для усиления этого направления и сосредоточивали туда все, чем тогда располагали. Сюда откатывался 11-й корпус вместе с управлением 8-й армии. Надо было навести там элементарный порядок. Не один день вместе с А. А. Кузнецовым мы провели у командующего Кингисеппским участком обороны генерала В. В. Семашко, разбираясь в боевых делах, давая указания и распоряжения. Бои там носили исключительно ожесточенный характер. Но превосходство врага в силах, особенно в технике, обеспечивало ему преимущество. В результате многодневных боев нам удалось вывести оставшиеся части 8-й армии из Эстонии на побережье Финского залива и удержать за собой часть побережья Финского залива в районе Ораниенбаума, а войска Кингисеппской группы с боями отвести на Красногвардейскую оборонительную позицию, которая к этому времени была достаточно укреплена и в какой-то степени занята войсками».
Со слов главного маршала авиации А. А. Голованова, «последняя декада августа была драматической. События на фронте разворачивались в эти дни столь стремительно, были столь остры, что даже у самых крепких и стойких людей не раз обрывалось сердце». Судите сами: «19 августа передовые части противника завязали бои на внешнем оборонительном обводе Красногвардейского укрепленного района. 20 августа фашисты ворвались в Чудово и перерезали Октябрьскую железную дорогу. Южная группировка гитлеровцев, усиленная вскоре 39-м моторизованным корпусом, двинулась вдоль шоссе на Ленинград. С воздуха ее поддерживал 8-й авиакорпус ближнего боя. В этот день немцы в районе Толмачево вышли к железной дороге Луга – Гатчина».
20 августа в Смольном прошло собрание партийного актива.
– В ближайшие дни вероятны крупные налеты вражеской авиации на городские кварталы, – с тревогой в голосе сказал на нем А. А. Жданов.
По свидетельству очевидца уходили с этого собрания «полные дум о спешных делах».
А 23-го директивой Ставки ВГК № 001199, в целях удобства управления, Северный фронт будет разделен на два: Карельский фронт и Ленинградский фронт, с подчинением последнего Ставке. Ленинградский фронт под командованием генерала Попова оставался в составе трех армий (23, 8-й и 48-й), а также Красногвардейского УР, Копорской и Южной оперативных групп и всех частей и учреждений в границах Ленинградского фронта.
Но и это не все. Неожиданно для командующего от работы освободили начальника штаба фронта вместе с заместителем. Говорят, они вызвали гнев маршала Ворошилова своей нерасторопностью. В этой должности генерала Д. Н. Никишева сменил полковник Н. В. Городецкий… Бывший начальник штаба 23-й армии, хоть и слыл хорошо подготовленным, эрудированным, с масштабным видением работником, тем не менее ему требовалось время, чтобы «врасти в обстановку» и сработаться с командующим. Но на это времени уже не было. Как свидетельствует Бычевский, «ему трудно было сразу охватить весь огромный объем работы. А ведь как раз в эти дни решалась судьба Лужской группы войск».
«В кабинете чуть-чуть пахло валерьянкой»
25 августа немцы возобновили свое наступление на Ленинград из района Чудово и в тот же день захватили железнодорожную станцию Любань, что находится в 83 км от северной столицы. Для командующего фронтом начинались самые напряженные дни за весь период обороны города. Об этом можно судить хотя бы по записи переговоров по прямому проводу (аппарат БОДО
[1]) генерала Попова со Сталиным, с Василевским и с Жуковым.
«26 августа 1941 г.
У аппарата СТАЛИН.
Скажите коротко, что у вас делается в районе станции Любань.
ПОПОВ. Докладываем:
1. Переданная несколько дней назад в мое распоряжение 48-я армия, несмотря на некоторую нашу помощь, вчера, 25 августа, утром на участке Чудово, Любань оставила Московское шоссе и отошла к северу. Вчера весь день небольшие подразделения 41-й горнострелковой бригады вели бой на южной окраине Любани и вчера к вечеру оставили Любань и отошли на запад 5–6 км, вернее, на северо-запад вдоль шоссе. В течение сегодняшней ночи мы вывели в район Ушаки, Тосно приводившиеся в этом районе в порядок и еще не являющиеся полноценными части 70-й дивизии, усилив их танками и саперами, и с рассвета сегодня организовали оборону, оседлав шоссе между Любанью и Тосно. Сил для активного противодействия наступающему в районе Любани противнику пока нет; все, что находится в составе 48-й армии, требует длительной работы по восстановлению, так как дивизии насчитывают по тысяче штыков, и только 70-ю дивизию при помощи маршевых батальонов довели до 9 тысяч человек. Наряду с создавшейся угрозой нашему городу со стороны Чудово создалась также угроза нашим северным коммуникациям. Рассчитывать на 48-ю армию не приходится; маршевыми батальонами в ней дело поправить трудно, на это потребуются большие сроки. Вот кратко, что происходит в эти дни в направлении Любань, Чудово.
Что мы делаем: 1. Как уже доложили, организуем оборону между Любанью и Тосно. 2. Временно усиливаем пульбаты слуцко-колпинского сектора нашего Красногвардейского укрепрайона. 3. Начали перевозку в район Слуцка 168-й дивизии, которую только что по Ладожскому озеру перевезли в Шлиссельбург; она имеет около 7 тысяч человек и неплохую артиллерию. 4. Концентрируем действия авиации по танковым и мотопехотным колоннам, продвигающимся с рассветом сегодня от Чудово к Любани. 5. Выводим нашу лужскую группу войск в район Двинская, Сиверская. К сожалению, абсолютно ничем не можем помочь 48-й армии для создания прочной обороны по реке Тигода для обеспечения наших северных коммуникаций. Напряженная обстановка на остальных участках фронта не позволяет сейчас чем-нибудь реальным помочь 48-й армии. Все.
