Допустить к командованию 61-й армией генерал-лейтенанта Попова…»
Федор Исидорович Кузнецов был старше М. М. Попова на 6 лет. В Первую мировую воевал в чине прапорщика. В Гражданскую командовал ротой, батальоном, полком. Сумел отличиться. В 1919-м от ВЦИК был награжден серебряным портсигаром и двумя орденами Красного Знамени (1920,1921). В 1926-м окончил Военную академию им. Фрунзе, а в 1930-м – курсы усовершенствования высшего начсостава. С началом войны именно он командовал войсками Северо-Западного фронта (левый сосед командующего Северным фронтом М. М. Попова). Уже через неделю после начала войны, 30 июня, был снят с должности. До Прибалтийского округа Кузнецов командовал Северо-Кавказским. Начудил и там. Как вспоминал генерал-полковник артиллерии Н. М. Хлебников, при Федоре Исидоровиче они «несколько засиделись в учебных классах и тактических кабинетах»: «Кузнецов много лет преподавал в Военной академии имени М. В. Фрунзе общевойсковую тактику. Дело он это знал и любил, и постепенно общевойсковая тактика стала главенствующим предметом во всех частях округа. Причем тактикой занимались преимущественно в кабинетах и классах на ящиках с песком. В поле, на практические занятия, войска выводились редко». Отсюда и результат. Будучи командующим войсками 51-й Отдельной армии, фактически стал виновником слабой подготовки обороны перешейков Крыма, в результате чего войска 11-й армии противника быстро овладели Крымом и чуть было беспрепятственно не вошли в Севастополь. С февраля 1945 г. генерал Кузнецов командовал Уральским военным округом. Судя по свидетельству генерала армии А. С. Жадова, проспал все и там: «Много лет спустя, в 1948 году, если память мне не изменяет, когда Г. К. Жуков прибыл принимать Уральский военный округ, которым командовал Ф. И. Кузнецов, мне вновь пришлось встретиться с ним. Я был в составе приемопередаточной комиссии. Положение в ряде частей было не на высоте, и, строго говоря, мы обязаны были все недостатки отразить в специальном акте. Федор Исидорович уходил в отставку, и мне очень не хотелось этого делать. Выручил Георгий Константинович.
– Ничего не надо писать, – сказал он, – тут дело ясное, разберусь сам. Он сдает, а я принимаю. – Этим самым он взял всю ответственность за имевшиеся недостатки в округе на себя». А Федор Исидорович отправился в отставку.
350-я стрелковая дивизия входила в состав 61-й армии. С 25 сентября 1941 г. временно исполнял должность командира этого соединения полковник П. П. Авдеенко. И если бы в Интернете не появился «Сайт о командире 51-го стрелкового корпуса генерале Авдеенко Петре Петровиче» (на нем размещена книга его дочери Червинской В. П. «По дорогам войны и жизни»), то никто и никогда не узнал бы, что всего лишь однажды за годы войны Маркиан Михайлович Попов незаслуженно обидел своего подчиненного… Случай практически из области фантастики, но тем не менее факт, так сказать, налицо. И вот что Валентина Петровна пишет: «В феврале 1942 года дивизии 61 армии генерала М. М. Попова продолжают вести бои южнее Белева в направлении к Волхову. Гитлеровское командование перебрасывает на этот участок крупные танковые и моторизованные соединения. Под обстрелом вражеской артиллерии и авиации наши войска несут большие потери. Прокофий Митрофанович Ромас вспоминал, что в 70-е годы прошлого века бывший начальник артиллерии дивизии генерал Н. Н. Меренков при встрече с ветеранами дивизии рассказывал: "Когда мы в начале февраля 1942 года подошли к Волхову с северо-запада и остановились на подступах к городу, мы непрерывно подвергались контратакам свежих сил противника".
Командующий 61 армией генерал Попов вызвал к аппарату командира дивизии полковника Петра Петровича Авдеенко и в резкой форме потребовал продолжать наступление на Волхов, а "не топтаться на месте".
Петр Петрович ответил ему в таком же резком тоне. Докладывая командующему армией обстановку, командир дивизии подчеркивал, что подразделения дивизии ослаблены, так как понесли большие потери в боях, осталось мизерное количество артиллерийских и минометных боеприпасов, нет поддержки артиллерии и танков, не действует авиация, в то время как авиация противника совершает полеты даже в плохую погоду, а для наступающих соединений дивизии действия с флангами не согласованы. Полковник Авдеенко настойчиво требовал пополнить дивизию личным составом, боеприпасами, а также усилить ее артиллерией и танками. Только в таком случае можно рассчитывать на успешное наступление.
Когда разговор с командующим армией был закончен, Петр Петрович, бросив трубку, сказал, что теперь с ним, скорее всего, будут разбираться на Военном совете армии».
Далее генерал Меренков говорил:
«Петр Петрович мог постоять за себя и был не из робких. На грубость мог ответить грубостью, невзирая на чины и ранги. Он не боялся ответственности и часто брал ее на себя, но при необходимости мог строго спросить и с подчиненных».
После вызова на Военный совет армии в Москву полковник Петр Петрович Авдеенко был снят с должности командира 350-й стрелковой дивизии с решением – «за бездеятельность».
Прокофий Митрофанович Ромас вспоминал:
«Понятно, что командующий 61-й армией генерал Попов отлично знал о действительном положении дел на фронте, но, если бы полковник Авдеенко не был таким прямолинейным, то его не обвинили бы в том, что дела на фронте идут плохо по вине 350-й стрелковой дивизии и ее командира».
Начнем с того, что у командующего армией генерал-лейтенанта Попова было счастливое сочетание: отличное образование, большой командный опыт, высокая военная культура и огромное личное обаяние. Какое счастливое сочетание было у временно исполняющего должность командира дивизии полковника Авдеенко, нам, к сожалению, ничего не известно. Однако из той же книги В. П. Червинской мы можем узнать, что сам ее отец, судя по всему, был большим мастером покричать на подчиненных, но зато очень не любил, когда повышают голос на него. Такое бывает, к сожалению. Например, сама дочь Авдеенко пишет: «26 декабря полки дивизии форсируют по льду реку Ока в районе Городище и Кривцово. Овладев селом Кривцово, полки подошли к селу Багриново – в 10 км от Волхова.
Гитлеровское командование бросает на это направление свежие силы с танками, артиллерией и авиацией. Полковник Авдеенко просит подкрепление у командующего 61-й армии, сообщает ему, что дивизия без поддержки свежих сил, при отсутствии необходимого количества боеприпасов, артиллерии, танков, не в состоянии продолжить наступление. К великому сожалению, помощь не была оказана, и дивизия отступает, отражая атаки пехоты и танков врага.
Противник решает окружить и разгромить по отдельности сражающиеся полки дивизии. Подразделения частей дивизии с боями отходят к реке Ока, туда, где 26 декабря форсировали ее.
Прокопий Митрофанович Ромас лично рассказывал мне об отступлении полков дивизии на реке Ока, а позднее написал и передал мне запись, которая сохранилась у меня: "Наш 1 – й дивизион поддерживал бой 1176-го и 1180-го стрелковых полков с восточного берега реки Ока, 2-й дивизион вместе со стрелковыми подразделениями вел бои на западном берегу реки, отражая атаки вражеской пехоты и танков прямой наводкой. Так и вели бои от рубежа к рубежу. Наступающие немецкие пехота и танки все ближе и ближе подходили к реке, пытаясь с флангов отрезать наши подразделения и разгромить два стрелковых полка. Но воины стрелковых подразделений, поддерживаемые артиллеристами, отбивали вражеские атаки. Несколько залпов по немцам дали наши "катюши". Когда бой с противниками шел уже на подходе к реке, я видел командира 1176-го стрелкового полка подполковника И. А. Иванова – высокого, широкоплечего, с длинными руками и автоматом на груди. Он докладывал командиру дивизии П. П. Авдеенко обстановку. Разговор шел крупный, острый, с большим накалом нервов с обеих сторон. П. П. Авдеенко, человек крутой и решительный, требовал от командира полка остановить немцев любой ценой"».
