Своему полку я приказал сняться с позиций, выйти на западную окраину Плодовитого, выстроить пушки и сложить личное оружие. Помимо моего полка, здесь находятся много солдат 92-го, 5-го егерского и других полков дивизии.
Мы одобрили действия командира румынского полка.
– Принимаем вашу капитуляцию и считаем ее самым разумным решением в этой обстановке. Она спасает жизнь многих тысяч румынских солдат. Вам поручаем организовать их и вести к Волге в лагеря военнопленных».
Штаб кавалерийского корпуса генерал Попов нашел почти в центре дымившегося Абганерова. В просторной хате, за столом, заваленным картами, генерал Т. Т. Шапкин кратко доложил об обстановке. После заслушивания начальника штаба корпуса Маркиан Михайлович поставил кавкорпусу задачу: «…одной кавалерийской дивизией быстро выдвинуться в этот район с запада и нанести удар в тыл удерживающей наши войска 4-й пехотной дивизии противника. Действуя в направлении Уманцево, кавалеристы могли добраться до штаба этой дивизии, разгромить его и обеспечить возможность успешного наступления нашей пехоте.
Эта задача была возложена на 61-ю кавалерийскую дивизию».
Только поздно вечером генералу Попову удалось связаться с генералом Вольским из Плодовитого, куда уже подтянули ВЧ и прибыла группа офицеров ВПУ Командир мехкорпуса доложил: «За день боя его войска вышли основными силами в район Зеты, но Верхне-Царицынского, которым по плану операции надлежало овладеть еще в первый день наступления, они не достигли. Это не могло не вызывать тревоги, тем более что корпус не имел запаса боеприпасов и горюче-смазочных материалов». «Считая обстановку чреватой опасными последствиями», М. М. Попов «потребовал от генерала Вольского точных донесений через каждые два часа о положении частей и состоянии запасов. Чтобы улучшить положение корпуса, нужно было прежде всего ускорить доставку ему необходимых боеприпасов, горючего и других материальных средств.
На случай вероятных контратак крупных сил противника корпус должен был теперь иметь свои войска собранными в кулак. Чтобы освободить Вольского от необходимости отвлекать часть сил на охрану своего левого фланга, были приняты меры для ускорения выдвижения частей 126-й стрелковой дивизии в направлении станции Абганерово».
23 ноября 1942 г. соединения Юго-Западного и Сталинградского фронтов встретились в районе города Калача. Окружение 6-й полевой и части 4-й танковой армий противника было завершено. Танкисты не подвели. 4-й механизированный корпус Сталинградского фронта В. Т. Вольского и 4-й танковый корпус Юго-Западного фронта генерала А. Г. Кравченко встретились в районе хутора Советского, замкнув кольцо окружения сталинградской группировки противника в междуречье Дона и Волги. Только после этого 64-я, 57-я, 21-я, 65-я, 24-я и 66-я армии получили возможность развивать наступление в общем направлении на Сталинград, крепко сжимая кольцо окружения.
На следующий день, по хорошо накатанной снежной дороге, Маркиан Михайлович отправился к Вольскому. Его штаб уже находился в Советском: «Стройный, высокий и всегда подтянутый командир корпуса выглядел очень торжественно. Он был заметно взволнован. Долгое и теплое пожатие рук… Поздравления с успехом, затем краткий доклад о положении бригад: 59-я ведет бой за лагерь имени Ворошилова, 36-я, переправившись через речку Карповку, наступает на Платоновский, 60-я в резерве. Противник подтянул противотанковые средства, использует наши старые оборонительные сооружения и яростно сопротивляется. А снарядов у нас мало. На вопрос о встрече с 4-м танковым корпусом В. Т. Вольский ответил, что войска соединились вчера – 23 ноября около 16 часов, и несколько неохотно добавил: "Правда, при встрече мы не узнали друг друга и подбили несколько танков у Кравченко, за это он на меня в большой обиде. Но виноваты больше его танкисты – они задержались с условленным сигналом – зеленой ракетой. Конечно, наши тоже виноваты: не сумели узнать свои Т-34"».
По замыслу Ставки ВГК окружение под Сталинградом должно было перерасти в немедленное уничтожение окруженной группировки немцев силами Донского и Сталинградского фронтов, координацию действий которых осуществлял генерал A. M. Василевский. От быстроты этого разгрома зависело высвобождение нескольких армий, так необходимых для решения других задач. Однако в конце ноября, несмотря на активизацию наступательных действий фронтов, существенных результатов достигнуто не было. Как подчеркнет М. М. Попов, «решающая причина неудачи заключалась в разновременности действий фронтов и в некотором приуменьшении сил окруженного противника.
Возникла сложная обстановка: нельзя было давать окруженному врагу передышки, но в то же время нашим войскам требовалось накопить силы – пополниться людьми, доставить боеприпасы, подтянуть артиллерию и авиацию. А для этого нужен был немалый срок.
Одновременно с наступлением против основных сил сталинградской группировки противника мы продолжали отодвигать на юго-запад внешний фронт окружения, но здесь, как и предполагалось, остановка становилась все более напряженной. Наши атаки на Котельниково не увенчались успехом. Противник ввел в дело значительное количество танков и отбил атаки 4-го кавалерийского корпуса с большими потерями для него. Пришлось спешно выводить сюда три стрелковые дивизии, но и эта мера не обеспечила нам дальнейшего продвижения. Бои в районе Котельникова уже в конце ноября позволили нащупать здесь группировку немецких войск Гота, нацеленную на соединение с армией Паулюса. Направление ее удара не вызвало сомнений.
Вторым вероятным направлением наступления противника на выручку Паулюса мы считали направление от станицы Нижне-Чирской на северо-восток. Здесь и к северу по реке Чир сосредотачивались значительные немецкие резервы, которые, как стало известно впоследствии, составляли часть оперативной группы Холлидта, тоже предназначенной для деблокирования окруженных войск. В районе хутора Рычковского противник упорно удерживал небольшой плацдарм и переправу через Дон, которые он мог использовать как для наступления деблокирующих сил, так и для отхода 6-й армии на западный берег Дона и Чира без их форсирования. То, что плацдарм находился на стыке Юго-Западного и Сталинградского фронтов и нависал над флангом 51-й армии, повышало его значение.
Наша задача заключалась теперь в том, чтобы не дать противнику объединить усилия котельниковской и нижне-чирской группировок, а также 6-й армии немцев.
Угроза ударов противника навстречу войскам Паулюса все время нарастала. Если 4 декабря 1942 года командующий Сталинградским фронтом сделал вывод о возможности наступления котельниковской группировки, то 8 декабря он был уверен, что это наступление развернется в ближайшие дни.
Чтобы расстроить планы противника и создать мощный танковый кулак для контрударов на случай попыток войск Паулюса прорваться из окружения, командование Сталинградского фронта к концу ноября вывело основные силы 4-го механизированного корпуса на восточный берег Дона».
В личном архиве генерала армии М. М. Попова удивительным образом сохранились страницы мемуаров, названные «Совещание комфронтов у Василевского». Предваряя свое очередное назначение, Маркиан Михайлович подробнейшим образом пишет: «5 декабря позвонил А. И. Еременко и поручил мне подготовить на завтра место для совещания, на которое прибудут наши северные соседи и представители Ставки. Где-нибудь в районе Средне-Царицынский, то есть поближе к стыку наших фронтов. Ожидается 12–15 человек, некоторые из них могут прибыть на У-2, поэтому надо подобрать и расчистить площадку для их посадки. Кроме того, надлежит выставить регулировщиков. А также, на всякий случай, организовать хороший обед.
