А 8 декабря 1942 г. Ставка ВГК отдаст соответствующий приказ:
«1. Образовать с 9 декабря 1942 г. в составе Сталинградского фронта 5-ю ударную армию, включив в нее 4 гв. сд, 258, 300, 315, 87-ю стрелковые дивизии, 4-й механизированный корпус, 7-й и 23-й танковые корпуса и 3-й гвардейский кк.
2. Установить между Сталинградским и Юго-Западным фронтами разграничительную линию: Старо-Максимовский, Тормосин, Апанаскино – все включительно для Сталинградского фронта. Разграничительную линию между 5-й ударной и 51-й армиями установить: для 5-й уд. армии – Ивановка (восточнее Громославки), (иск.) Верхне-Курмоярская и далее по реке Дон до Константиновской.
3. Ближайшей задачей 5-й ударной армии иметь:
а) во взаимодействии с 5-й танковой армией уничтожить нижне-чирскую и тормосинскую группы противника;
б) ни в коем случае не допустить прорыва противника из района Тормосин, Нижне-Чирская на соединение с окруженной группой противника в районе Сталинграда. В дальнейшем иметь в виду продолжение наступления севернее Дона в общем направлении на Усть-Быстрянскую.
4. Назначить командующим 5-й ударной армией – генерал-лейтенанта Попова М. М. с оставлением его в должности заместителя командующего войсками Сталинградского фронта.
5. Назначить заместителем командующего 5-й ударной армией генерал-лейтенанта Цветаева В. Д.
6. Назначить начальником штаба 5-й ударной армии генерал-майора тов. Кондратьева А. К.
7. Штаб 5-й ударной армии развернуть на базе управления 10-й резервной армии. Штаб армии т. Ляпичев.
8. Обязать представителя Ставки тов. Василевского выделить из состава войск Сталинградского и Донского фронтов на усиление 5-й ударной армии 2 противотанковых артиллерийских полка, 2–3 полка АРГК, 2 гвардейских минометных полка.
9. Передачу из 5 ТА Юго-Западного фронта в 5-ю ударную армию 4 гв. сд, 258 сд и 3 гв. кк произвести в ночь с 11 на 12 декабря 1942 года…»
Вячеслав Дмитриевич Цветаев (1893 г.р.) свою службу начал еще в русской армии. Участвовал в Первой мировой войне, закончил которую в чине поручика командиром роты и батальона. В Гражданскую войну командовал ротой, батальоном, полком, бригадой и дивизией. С 1931-го – старший преподаватель в Военной академии им. Фрунзе. С 1937-го – командовал 57-й стрелковой дивизией. Был арестован в 1938-м и вскоре освобожден. В сентябре 1939 г. назначен старшим преподавателем, а в январе 1941 г. – начальником кафедры Военной академии им. Фрунзе. С начала войны командовал оперативной группой 7-й армии Северного фронта. В июле 1941 г. ее войска участвовали в оборонительных боях против финских войск в Карелии. Развернутые на широком фронте под ударами превосходящих сил противника войска группы были вынуждены отойти. Однако к началу августа соединения оперативной группы под командованием Цветаева остановили наступление противника северо-западнее г. Олонец. В начале 1942 г. он назначен заместителем командующего 4-й армией Волховского фронта. С декабря 1942-го – командующий 10-й резервной армией, которая была преобразована в 5-ю ударную армию.
Генерала Цветаева, деликатного и воспитанного, Маркиан Михайлович встретит в Ляпичеве, куда должен был прибывать штаб 5-й ударной армии: «Здесь меня уже поджидали генерал Цветаев и член Военного совета армии генерал-майор Булатов. Они оба уже знали о моем назначении, что избавило меня от лишних объяснений. По всем внешним признакам В. Д. Цветаев держал себя очень спокойно, и бодро, и подчеркнуто дисциплинированно. Военному совету фронта они представились только по телефону и получили указания быстрее собирать штаб и ожидать моего приезда».
К слову сказать, первой боевой задачей армии являлось (во взаимодействии с 5-й танковой армией Юго-Западного фронта) уничтожить создаваемую противником группировку резервов на Нижнем Чире, а также не допустить прорыв немецких войск на соединение с окруженной в районе Сталинграда 6-й армией.
Сам Маркиан Михайлович, вспоминая боевые действия 5-й ударной армии, предпочел остановиться на ликвидации плацдарма немцев в районе Рычковского. Его новая «пожарная задача» осложнялась тем, что наступление ему пришлось готовить, когда армия только начинала формироваться: «Штаб армии прибывал по частям. Средств связи еще не было, и вся связь осуществлялась через соседние армии и за счет резервных средств фронта. Своих органов тыла не имелось, войска снабжались с помощью других объединений».
Очень скоро стало ясно, что имеющимися силами ликвидировать плацдарм не получится. Требовалось усиление свежими войсками, но в первую очередь танковыми. После доклада командующему фронтом долго ждать не пришлось. Ставка приняла решение передать в состав 5-й ударной армии совершенно свежий 7-й танковый корпус генерал-майора П. А. Ротмистрова. В двадцатые годы они в одной дивизии командовали ротами, поэтому крепко обнялись при встрече. Павел Алексеевич в мемуарах отметит: «Оба были взволнованы этой фронтовой встречей. Но предаваться воспоминаниям о довоенной службе времени не было. Я рассказал о разговоре с A. M. Василевским и поставленной корпусу задаче. Маркиан Михайлович в свою очередь сообщил, что Ставка и командующий войсками фронта возложили на него организацию всех мероприятий по разгрому противника в районе нижнего течения реки Чир, в том числе на рычковском плацдарме. Проведение их в жизнь начиналось для него в очень неблагоприятных условиях. Армия только начала формироваться… Но командарм был настроен оптимистически, считая, что уже были возможности взяться за выполнение ближайших боевых задач, особенно с завершением марша 7-го танкового корпуса. В частности, ему удалось ознакомиться с обстановкой в районе хутора Рычковский, правда, по докладам из переданных армии 4-й гвардейской и 258-й стрелковых дивизий, которые неоднократно, но безуспешно пытались выбить противника с плацдарма.
– Атаковали, – рассказывал Маркиан Михайлович, – вроде бы по всем правилам военного искусства. Били днем и ночью по флангам, под основание плацдарма. Но немцы неизменно отражали все атаки.
Я доложил ему о состоянии 7-го танкового корпуса. Что все его части уже выходят в назначенные районы сосредоточения и проводят себя в порядок. Договорились, что М. М. Попов поедет на свой КП в Ляпичево, а я с командирами бригад проведу рекогносцировку района предстоящих действий корпуса и завтра доложу ему свое правильное решение».
«П. А. Ротмистров, тщательно изучив весь район предстоящих боев и повстречавшись с командирами действовавших против Рычковского дивизий и некоторых полков, решительно высказался за осуществление самого простого, но и самого сильного, по его мнению, решения – стремительного удара по плацдарму непосредственно с фронта значительными силами танков, – свидетельствует Маркиан Михайлович. – Это, конечно, обосновывал он свое предложение, противоречит некоторым догмам борьбы за плацдарм, но немцы натащили на фланги очень много средств, а с фронта оборону ослабили».
Уже 11 декабря на совещании, проходившем на КП 7-го танкового корпуса в присутствии A. M. Василевского, Н. С. Хрущева, П. А. Ротмистрова и командира 3-го кавкорпуса И. А. Плиева, генерал-лейтенант М. М. Попов доложил план предстоящего наступления, «в котором главная роль отводилась внезапному танковому удару с фронта силами 3-й тяжелой танковой бригады генерала Вовченко в направлении Рычковский. Внезапность достигалась атакой противника перед рассветом, без артиллерийской подготовки. 258-я и 4-я гвардейские стрелковые дивизии переходили в наступление только после того, как будет достигнут успех танковым корпусом. Они должны были, стремительно преследуя противника, очистить от него местность на плацдарме, выйти к Чиру и захватить плацдармы на его западном берегу, овладев в первую очередь станцией Нижне-Чирской.
