Оказывается, один бывалый солдат при посещении командующим передовой сказал, что у немцев произошла пересменка частей. На вопрос М. М. Попова, почему он сделал такое предположение, солдат ответил: «Фриц не тот, товарищ генерал. Раньше-то он ходил в рост, стреляя в свое время по назначенным районам, перерывы делал в семь утра и в час дня. Видать, завтракали и обедали. Все чин чином. А этот, по всему заметно, новый, стреляет бестолково, в рост не ходит, а бегом да ползком все прячется. Перерыв на завтрак и на обед делает в другое время».
Проведенные несколько поисков языков из этого соединения подтвердили правильность суждений солдата. Было установлено, что часть ослабленных своих дивизий противник вывел на отдых и пополнение, но не под Курск.
5 июля началось немецкое наступление на Курск, а у же 12-го севернее Орла полным ходом пошла операция «Кутузов». По свидетельству генерала Штеменко, «наступление Брянского фронта развивалось относительно медленно, а через пять дней, 17 июля, на глубине в 22 километра у тылового рубежа по реке Олешня совсем затормозилось. Здесь сидели войска так называемой мценской группировки противника, составлявшей как бы клин между главными силами Западного и Брянского фронтов. Этот клин серьезно осложнял межфронтовое взаимодействие. Особенно трудно приходилось Брянскому фронту, который являлся своего рода связующим звеном в системе трех фронтов. Наступая на Орел с востока, он должен был своим правым флангом совместно с войсками Западного фронта громить врага под Волховом. В то же время главными силами ему надлежало содействовать Центральному фронту, который с 15 июля приступил к уничтожению противника в районе Кромы. Силы раздваивались и постепенно иссякали. Создалась угроза нарушения плана разгрома противника под Орлом. Чтобы преодолеть кризисное положение, Брянскому фронту нужна была помощь».
Начальник Оперативного управления Генштаба поясняет: «Еще при подготовке операции остро стоял вопрос об усилении Брянского фронта танками. Оборона противника была здесь очень сильной, с большим количеством долговременных огневых точек. Пехота никак не могла одолеть ее без непосредственной поддержки бронесредств.
Как ни подсчитывали, менее чем двумя танковыми корпусами было не обойтись. Г. К. Жуков, лично выезжавший на место, доложил об этом Сталину, и фронт такое усиление получил. Однако для развития успеха танков опять не хватало. Тогда-то и заговорили о 3-й гвардейской танковой армии. Она формировалась в полосе фронта неподалеку от Плавска. В состав ее входили два танковых и один механизированный корпуса да плюс еще отдельная танковая бригада. Командовал армией генерал-лейтенант П. С. Рыбалко».
Вот тут про армию Рыбалко и вспомнили. Генерал Штеменко продолжает свой рассказ: «Доложили И. В. Сталину. Он согласился передать туда 3-ю гвардейскую танковую армию, одобрил предложения Генштаба по части ее задач. Тем не менее директива пока не отдавалась.
– Нужно узнать мнение командующего фронтом, – сказал Сталин и сам позвонил по телефону генералу М. М. Попову.
В разговоре с ним Верховный Главнокомандующий, оценивая положение под Орлом, подчеркнул, что важнейшей задачей Брянского фронта является разгром мценской группировки противника и выход 3-й общевойсковой армии А. В. Горбатова на реку Ока. Затем он сообщил свое решение о передаче фронту 3-й гвардейской танковой армии, которая должна была нарушить устойчивость обороны врага сначала в полосе наступления 3-й общевойсковой, а потом и 63-й армии В. Я. Колпакчи. Ввести танки Рыбалко в сражение Верховный рекомендовал как можно скорее, чтобы не дать врагу укрепиться. Но в то же время предостерег:
– Их можно погубить, если двинуть прямо на Орел. В уличные бои в таком крупном городе танковую армию втягивать не надо. После того как будет обеспечено продвижение главных сил фронта, лучше направить ее на Кромы в интересах левого соседа.
М. М. Попов принял эти указания к немедленному исполнению, и мы тут же по телефону отдали приказ П. С. Рыбалко о передаче его армии в состав Брянского фронта.
3-я гвардейская танковая армия умело и скрытно совершила марш и сосредоточилась в тылах Брянского фронта. Днем 19 июля, сразу же после того как пехота прорвала оборону противника, начали действовать передовые ее части, а затем и главные силы. Представитель Ставки И. Н. Воронов доложил, что ввод 3-й гвардейской танковой армии в прорыв осуществлен своевременно и достаточно организованно.
Бой подтвердил сведения, добытые разведкой: в полосе действий нашей танковой армии оборонялись части 2-й и 8-й танковых, 36-й моторизованной и 262-й пехотной дивизий противника. Они оказали ожесточенное сопротивление. Несмотря на это, к исходу дня войска П. С. Рыбалко форсировали реку Олешня и, углубившись на 10–20 километров, успешно преодолели тыловой оборонительный рубеж немцев. Создались выгодные условия для удара в тыл мценской группировки. Отход неприятеля из-под Мценска и по всей линии нижнего течения реки Олешня, можно сказать, был предрешен.
В ночь на 20 июля об этом докладывалось Ставке. Мы в Генштабе очень опасались, что танковой армии не удастся сохранить организованность действий, поскольку маневр предстоял сложный и сопротивление противника пока не ослабевало. Взвесив, однако, все "за" и "против", положились на искусство и опыт П. С. Рыбалко и М. М. Попова. В 2 часа была подписана и отправлена весьма срочная директива. Адресовалась она представителю Ставки маршалу артиллерии П. Н. Воронову и командующему Брянским фронтом генерал-полковнику М. М. Попову. Привожу ее в выдержках.
"Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Ближайшей задачей Брянского фронта иметь разгром мценской группировки противника и выход 3-й армии на р. Ока.
Для этого 3-й танковой армии Рыбалко с утра 20.7 нанести удар в направлении Протасове, Отрада, к исходу дня 20.7 перерезать шоссейную и железную дороги Мценск – Орел и, развивая в течение 21.7 наступление на Мценск с юга, совместно с 3-й армией Горбатова завершить уничтожение мценской группировки противника и освободить город Мценск.
2. После выполнения этой задачи 3-ю танковую армию Рыбалко направить на юг с целью перерезать железную дорогу Моховое – Орел и содействовать 63-й армии Колпакчи в выходе ее также на р. Ока.
3. В дальнейшем 3-й танковой армии Рыбалко перерезать железную дорогу Орел – Курск в районе по решению командующего фронтом и при благоприятных условиях овладеть городом Орел.
Если овладение городом Орел не будет соответствовать обстановке, 3-й танковой армии Рыбалко двигаться дальше на запад в направлении Кромы".
В этой основной части директивы точно воспроизводились указания И. В. Сталина, отданные по телефону еще 17 июля. Выполнение их уже началось и протекало вполне успешно.
В ночь на 20 июля противник оставил Мценск. Прикрывая свой отход, он бросил с утра против главных сил Брянского фронта, в том числе против танковой армии, большое количество авиации. Но наступление не останавливалось. К 17 часам того же дня танковая армия перерезала в районе Каменево шоссе Мценск – Орел, выдвинулась к железной дороге и реке Оке. Войска 3-й общевойсковой армии вышли к Оке на следующий день, сменили здесь танкистов и завязали бои за овладение переправами.
