21 июля, выполняя директиву Ставки, 3-я гвардейская танковая армия повернула к югу, на Становой Колодезь, в полосу 63-й армии. Для наступления на новом направлении П. С. Рыбалко использовал свой второй эшелон: 12-й танковый корпус и 91-ю танковую бригаду. Корпуса же, наступавшие до того в первом эшелоне танковой армии, встали вслед за ними. Такая перегруппировка сил была разумной и по своему характеру вполне нормальной. Кстати сказать, П. С. Рыбалко неоднократно практиковал это и позже при одновременных действиях войск на нескольких иногда противоположных направлениях. В данном случае, правда, армия действовала на противоположных направлениях не одновременно, а последовательно, но перегруппировка все-таки требовалась, и командующий осуществил ее правильно, хотя и в трудном варианте.
Танкисты успешно справились со своей новой задачей. Они сломили сопротивление противника в районе Станового Колодезя и на всем южном фланге Брянского фронта, после чего 3-я гвардейская танковая армия была переподчинена Центральному фронту и направилась под Кромы.
Таков фактический ход событий».
В первом часу 22 июля генерал Сандалов узнал, что командующего вызывает Москва: «Он был в войсках. Примерно через полчаса позвонили мне и сообщили, что со мной будет говорить Иванов (псевдоним Сталина при переговорах по телефону). Его вопросы и распоряжения я почти дословно тогда записал:
Иванов: Почему Рыбалко еще не занял Становый Колодезь?
Не дослушав до конца моих пояснений, Иванов сказал мне:
– Передайте командующему фронтом, что я недоволен управлением танковой армией.
Пока я разыскивал по телефону генерала Попова, Москва, по-видимому, уже нашла его. Он позвонил мне сам и продиктовал для передачи Рыбалко приказание Верховного Главнокомандующего 22 июля овладеть Становым Колодезем. Командующий фронтом вновь потребовал направить мехкорпус И. П. Корчагина через Моховое на Становый Колодезь для того, чтобы совместным ударом с 12-м корпусом М. И. Зиньковича уничтожить противостоящего противника.
В течение двух дней войска Брянского фронта производили на главном направлении перегруппировку, подвозили боеприпасы, разведывали тыловой оборонительный рубеж противника, готовились к его прорыву и форсированию рек Ока и Оптуха».
28 июля стал последним днем существования болховской группировки противника. А «30 июля – армии генералов Баграмяна, Федюнинского и Баданова, а также группа генерала Крюкова в составе кавалерийского корпуса и нескольких стрелковых дивизий были переданы Ставкой в состав Брянского фронта. Для удобства управления войсками фронтовой КП пришлось переместить в район Мценска.
С этого времени Брянский фронт стал развивать два сосредоточенных удара: с юга – армиями правого крыла на Хотынец и с востока – армиями Горбатова и Колпакчи на Орел».
Вспоминает генерал И. И. Федюнинский: «…30 июля, решением Ставки 11-я армия была передана в подчинение командующего войсками Брянского фронта.
Генерал-полковник М. М. Попов при первой же встрече спросил:
– Иван Иванович, скажите, в чем причина неудачи прорыва на кцыньском направлении? Ставка поручила мне разобраться в этом.
– Я уже докладывал Ставке по требованию командующего Западным фронтом. Могу только повторить, что не следовало вводить армию по частям, – ответил я и высказал соображение, что сейчас, на мой взгляд, нужно использовать 11-ю армию на правом фланге фронта для нанесения удара на Карачев, а в последующем на Брянск.
– Сколько времени вам требуется на подготовку к дальнейшему наступлению? – спросил Попов.
– Не меньше восьми суток.
Генерал Попов, человек опытный, с большим оперативно-тактическим кругозором, ответил не сразу. Он прошелся по комнате, склонился над картой.
Я терпеливо ждал ответа. Наконец командующий выпрямился, опершись ладонями обеих рук на карту, и сказал:
– Хорошо. С вашими доводами согласен. Но восемь суток – это слишком мало. Даю вам двенадцать.
Мы постарались использовать это время с наибольшей пользой».
Утром 3 августа войска 3-й армии генерала Горбатова и 63-й армии генерала Колпакчи прорвали немецкую оборону на подступах к Орлу. А уже вечером 380-я стрелковая дивизия 3-й армии и 5-я стрелковая дивизия 63-й армии опрокинули противника под Орлом и в 4 часа 40 минут 4-го ворвались на восточную окраину города.
По свидетельству начальника штаба фронта, именно «за успешное проведение Орловской наступательной операции командующему Брянским фронтом М. М. Попову было присвоено звание генерала армии, а командующему 11-й гвардейской армией И. Х. Баграмяну – генерал-полковника.
Поздравляя по телефону М. М. Попова с присвоением ему нового звания, И. В. Сталин пошутил:
– А свои генерал-полковничьи погоны вместе с моим поздравлением передайте Баграмяну».
Звание генерала армии Маркиану Михайловичу было присвоено Постановлением Совета министров СССР от 26 августа 1943 г. А на следующий день Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награжден вторым орденом Суворова 1-й степени…
«5 августа был освобожден Орел, и в этот же день был занят Белгород, – констатирует доктор исторических наук Е. Е. Щекотихин. – Орел – это ключ от ларца, в котором хранились ключики от побед, одержанных нашими войсками летом и осенью 1943 года. В приказе по поводу Первого салюта город Орел обозначен первым, а Белгород вторым, и поэтому имя командующего Брянским фронтом стоит в приказе Верховного Главнокомандующего первым. Сталин, подписывая приказ, все и всех расставил по своим местам. Кто до того знал имя генерал-полковника Маркиана Михайловича Попова? В основном оно было известно в узких кругах военных. Теперь имя полководца генерала Попова – у всех на устах. Именно войска Брянского фронта внесли самый существенный вклад в победу, увенчавшуюся Первым салютом. (…)
Виднейший английский военный историк и теоретик военного искусства Лиддел-Гарт в своей книге "Вторая мировая война" написал: "С 1941 года Орел был одним из важнейших и сильно укрепленных бастионов немцев. Не меньшее значение имел и тот факт, что, пока Орел находился в руках немцев, они могли угрожать Москве. Стратегическое положение Орла и мощь его укреплений были настолько велики, что овладение этим городом сыграло огромную роль в ходе дальнейших боевых действий". Провал в этой крупнейшей наступательной операции означал – позор, а победа – триумф. Так генерал Попов и останется в веках и исторических анналах как автор Первого победного салюта».
По приказу Верховного Главнокомандующего № 2 от 5 мая 1943 г. в этот день в Москве был дан артиллерийский салют войскам, освободившим Орел и Белгород. Самый первый салют за время Великой Отечественной войны. Именно по этой причине за Орлом и Белградом закрепилось название «город первого салюта».
К слову сказать, приказ начинался со слов «Сегодня, 5 августа, войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел».
