– От Ставки и Генерального штаба я получил разъяснение, что нас перебросили сюда с ближайшей задачей ударами на Идрипу, на Пустошку и Остров помочь Ленинградскому и Волховскому фронтам в наступательной операции по разгрому главных сил немецко-фашистской группы армий "Север" и по окончательному, полному снятию блокады с Ленинграда. В последующем вместе с этими фронтами мы будем освобождать Прибалтику. Во второй половине января, – продолжал командующий, – войска Ленинградского и Волховского фронтов одновременным ударом соединились в районе севернее Синявино и создали южнее Ладожского озера коридор шириной 8—11 километров. Кольцо вражеской блокады было прорвано. Через образовавшийся коридор войска, обороняющие Ленинград, и его жители получили прямую сухопутную связь со страной. Стало быстро улучшаться обеспечение войск боевой техникой и боеприпасами, а героического населения Ленинграда – продовольствием. Однако противник несколько раз проводил операции с целью закрытия этого узкого коридора…
– Каково же будет наше участие в этом деле? – спросил начальник политуправления фронта генерал-майор А. П. Пигурнов.
– Против войск нашего фронта действует 16-я немецкая армия, – стал пояснять М. М. Попов. – Имеются данные, что из этой армии намечается переброска нескольких пехотных дивизий и бригад к Ленинграду для участия в операции по закрытию пробитого нашими войсками коридора в кольце блокады. Поэтому Ставка предложила нам немедленно провести несколько частных наступательных операций, чтобы сковать главные силы 16-й немецкой армии и не допустить переброску ее войск под Ленинград… По телефону из Ставки мне сказали, что она учитывает богатый опыт фронтового управления бывшего Брянского фронта в подготовке крупных операций, в частности успешное руководство Орловской и Брянской наступательными операциями. Кроме того, мне напомнили о том, что накануне войны я был командующим Ленинградским военным округом, а в первые ее месяцы командовал Ленинградским фронтом и знаю местные условия, что тоже принято во внимание. Наш Прибалтийский фронт, – продолжал командующий, подходя к висевшей на стене карте, – имеет в первом эшелоне от озера Ильмень до Невеля три армии: на правом фланге 1-я ударная, в центре – 22-я и на левом фланге – 3-я ударная. За последней сосредотачивается из полосы Калининского фронта 6-я гвардейская армия. Туда же выдвигается с юга 11-я гвардейская армия Баграмяна с 5-м танковым корпусом, а также танковые и артиллерийские силы бывшего Брянского фронта.
– Не забудьте, что за правофланговой армией фронта сосредоточился двухдивизионный 8-й эстонский стрелковый корпус генерал-майора Пэрна, – подал реплику Пигурнов. – При нем находится группа членов ЦК Компартии и правительства Эстонии. А в тылу 22-й армии расположена 43-я латышская гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Бранткална. Бюро ЦК Компартии и правительство Латвии внесли предложение в Ставку развернуть дивизию в латышский стрелковый корпус…
Последним на этом совещании выступил со справкой начальник связи фронта генерал-майор Панин. Он сообщил, что с Москвой, соседями и армиями установлена связь телеграфная и по телефону ВЧ, а также и по радио.
– Средствами связи нам очень помог штаб Северо-Западного фронта, – сказал он в заключение.
В тот же день командующий фронтом и я с группой офицеров штаба и фронтовых управлений выехали в армии.
* * *
С 20 октября 1943 года наш фронт стал называться 2-м Прибалтийским, а Калининский фронт генерала армии А. И. Еременко был переименован в 1 – й Прибалтийский».
В связи с особой важностью предстоящей операции Маркиана Михайловича вызывают к Сталину дважды. 8 октября 1943 г. он входит в его кремлевский кабинет в 19.15 и находится там до 20.30 в присутствии генералов Антонова и Штеменко. 23-го он заходит к вождю, уже как командующий войсками 2-го Прибалтийского фронта в 20.05 вместе с Молотовым, Ворошиловым, Щербаковым, Маленковым, Берией и генералами Антоновым, Штеменко, Вороновым. Выходит вместе с Антоновым, Штеменко, Вороновым в 23.25.
Преклоняющийся перед полководческим талантом М. М. Попова Ф. Д. Свердлов (полковник, фронтовик, доктор исторических наук, профессор Военной академии им. Фрунзе) оставит нам о генерале Попове следующее воспоминание: «Первая встреча с генералом армии М. М. Поповым состоялась в конце октября 1943 года. Управление Брянского фронта, которым он командовал, было переброшено в район Великих Лук. Фронт стал именоваться 2-м Прибалтийским. Тут же из района Брянска была направлена наша 11 – я гвардейская армия. Дивизии двигались эшелонами, а командующий армией генерал-полковник И. Х. Баграмян с небольшой оперативной группой, в состав которой входил и я, на двух автомашинах выехали вперед, на командный пункт фронта. М. М. Попов встретил И. Х. Баграмяна и всю группу очень радушно, сразу пригласил к обеду. За столом поддерживал непринужденную беседу, много шутил.
– На фронте, – говорил он, – сейчас ударная и три гвардейские армии. Следовательно, и фронт должен именоваться гвардейским!
Затем он пригласил И. Х. Баграмяна к карте, ввел в курс обстановки, дал задание на предстоящую наступательную операцию, сообщил о средствах усиления, дал ряд указаний по взаимодействию с соседними армиями и авиацией.
И все это четко, ясно, коротко, без каких-либо записей. Видно было, что он тщательно продумал замысел операции и задачу войск. Произвели впечатление уверенность, с какой ставилась задача, и внешний вид командующего фронтом. Он был высокого роста, стройный и подтянутый, форма сидела на нем, как влитая.
Красивое, благородное лицо, четкая речь подчеркивали его волю и решительность. (…)
По дороге на новый КП армии И. Х. Баграмян много рассказывал о М. М. Попове:
– Он очень интересный человек, – говорил Иван Христофорович. – Хорошо с ним познакомился, когда вместе учились в Военной академии имени М. В. Фрунзе в начале тридцатых годов, правда, я на курс старше. Учеба давалась ему легко: большой командирский опыт, неплохое образование. Он ведь из дворян – голубая кровь. Правда, отец его учитель.
Маркиан Михайлович был известен в академии не только как старшина курса, не только своими острыми выступлениями на семинарах и заседаниях военно-научного общества, но и как душа всех наших слушательских вечеров отдыха…»
Ценные слова…
Генерал В. М. Шатилов был командиром 182-й стрелковой дивизии, когда их армию передали 2-му Прибалтийскому фронту. В своих мемуарах о новом командующем он напишет только теплые слова: «Оставшиеся войска Северо-Западного фронта подчинили вновь образованному 2-му Прибалтийскому фронту, командующим которого был назначен генерал армии Маркиан Михайлович Попов.
Мы слышали много хорошего об этом военачальнике, обладавшем большим боевым опытом, глубоким знанием оперативного искусства, решительном и смелом в любой самой тяжелой обстановке. Генерал армии Попов был прост и внимателен в обращении с подчиненными и не стеснялся посоветоваться, расспросить командиров дивизий и полков».
Командующий 11-й гвардейской армией генерал Баграмян от Москвы до Великих Лук добирался трудно: «До Торжка мы ехали по Ленинградскому шоссе, а затем свернули на запад и пробирались по дорогам, проложенным в заболоченных лесах. Лишь на следующий день мы добрались до деревни Крупошево, недалеко от которой, на берегу озера Псово, расположился штаб армии». На следующий день он выехал к М. М. Попову: «Оценивая сложившуюся обстановку, генерал М. М. Попов сказал, что гитлеровское командование, как видно, не только будет упорно удерживать выгодные для него рубежи на подступах к Невелю, но обязательно попытается встречными ударами перехватить горловину и уничтожить наши войска, выдвинувшиеся сюда. После обмена мнениями о возможных контрмерах Маркиан Михайлович, обращаясь ко мне, сказал:
