— Вчера на улице кое-что случилось…
Я закатила глаза. Вполне предсказуемо, что он решил попросить меня о молчании — кто знает, как решит преподавательский состав, ректор, что делать с парнем, который не держит магию в узде в повседневной жизни?
— И я бы хотел попросить, чтобы об этом никто не узнал, если спросят. Понимаешь? — он заглянул в глаза и мое сердце оказалось в опасной близости от того, чтобы растаять, как лед на солнышке.
Но тут краем глаза я заметила, как девушка в комнате Брэндона потянулась в кровати, подняв вверх свои невозможно длинные руки, это и помогло меня взять себя в руки.
— Понимаю, не скажу, — буркнула я. Но не удержалась от того, чтобы не напомнить: — А что будешь делать с остальными? Вчера твои трюки видела половина улицы.
— Да ребята свои, — кашлянул парень. — Сами иногда балуются. Мы своих не сдаем. А ты еще первокур, ну и хотел предупредить.
Я вздернула повыше подбородок.
— А что мне за это будет?
Сказать, что он удивился, — ничего не сказать. Но я была бы не я, если бы не попыталась извлечь из этой ситуации хоть какую-то пользу.
— Но… ну…эээ — замялся он. Понятное дело, думает, что ему нечего предложить мне, как студенту факультета дизайна магической одежды, и думает, как соскочить. А вот и нет, сладенький, а вот и нет!
— А ты научишь меня хотя бы стоять на коньках! — в академии большое внимание уделялось физической культуре, особенно зимним видам спорта, а мне, как жительнице Калифорнии, все это казалось недосягаемым.
— Ты что, не умеешь кататься на коньках? — клянусь, глаза его приобрели такой размер, что могли бы выпасть из орбит, нагнись он хоть чуть-чуть вперед. Я сложила руки на груди, всем своим видом выражая недовольство его реакцией. Ну не все родились огромными парнями, которым, как только отрезали пуповину, сразу же вручили клюшку и коньки!
— Но зато я не использую магию направо и налево.
— Окей, — задумчиво протянул он, постучав по нижней губе. — Пара уроков, и не больше. Время капитана команды дорого стоит, знаешь ли. Ты столько не заработаешь.
#ненависть Брэндона
— Стар! Черт тебя подери! — разнеслось над стадионом. Глупые студенты тут же захихикали, пряча смешки. — Стар, встань!
Я с сомнением посмотрела в небо. Как и ожидалось, проплывающие сверху голубые облака не могли дать никакого ответа на вопрос — как встать с ледовой поверхности, если ты лежишь на ней распластавшись в позе звезды. Перчатки с отрезанными пальцами коснулись магически замороженного стадиона. Я подняла и опустила ноги, закованные в кандалы коньков. Нет, встать самой — не вариант. Буду ждать, пока все уйдут, урок закончится, и тогда во тьме ночной, постепенно, как гусеница, выползу отсюда…
Тренер звонко подул в свисток и подъехал по мне, резко затормозив возле лица так, что меня обдало маленькими снежинками из-под его отточенных коньков.
— Кэндис Стар, если ты сейчас же не встанешь, поставлю «неуд» до конца года!
Черт, все-таки тренеру хоккейной команды нельзя доверять ведение обычных лекций для студентов! От него так и пышет напором, нелюбовью к тем, кто стоять на коньках просто не умеет. Думаю, он считает меня гусеницей, которой нельзя жить на белом свете, тогда как я, смотря сейчас на него снизу вверх, думаю о том, что ему нельзя тренировать простых студентов из плоти и крови, не наделенным тестостероном и магией льда.
Мой стон отдается смешками студентов, которые отрабатывают показанные тренером шаги на коньках.
Я сажусь, поворачиваюсь на бок, встаю на коленки и приподнимаюсь. Чувствую себя так, будто бы меня мешком с мукой огрели, не меньше!
И тут мне хочется застонать еще больше: я вижу, как на лед выходят парни. Дэн, Брэндон, Лэндон, еще какие-то огромные качки в хоккейной форме, от чего они кажутся еще больше, чем есть на самом деле. Танки, не иначе!
Ледовое поле большое, но парни катаются недалеко от нас, кругами, будто бы привыкают ко льду, обкатываются. И все время бросают веселые взгляды и какие-то еле слышимые комментарии в мой адрес, потому что постоянно взрываются веселым смехом.
Я же, как улитка на льду, пытаюсь отползти на коленках ближе к бортикам, чтобы тихо умереть там от стыда. Холодный лед уже не жалит открытые участки пальцев. Мне кажется, ощущение позора, полного фиаско вымораживает меня изнутри.
— Кэндис! Стар! Быстро встала! — орет снова тренер. И парни ржут, как оглашенные.
— Не могуууу, — готова разрыдаться, а потому просто утираю скопившуюся влагу под носом.
— Поставлю «неуд» и тебя отчислят, поняла?! — кричит он, будто бы это может помочь и повлиять на мои возможности в конькобежном спорте. — Давно пора расформировать ваш факультет, кому вы нужны? — Надрывается он под одобрительный гул хоккеистов. — Факультет автомехаников выжили из академии, так и вы рано или поздно уйдете! Все черепахи должны дать дорогу зайцам!
Эти слова мне слышать больно и страшно, стыдно. Но я действительно не могу встать на ноги, еще и кататься под взглядами всех тех, кто только что видел результат моего оглушительного падения.
— Лично приложу все силы, чтобы у каждого, у кого есть задолженности по предмету, кто, как и ты, не умеет стоять на коньках, носит каблуки и красится, покинули стены академии!
Наконец я встаю, опираясь на бортик, стараясь удержать не только слезы, готовые сорваться ручьем из глаз, но и ноги, расползающиеся в разные стороны, как переваренные макаронины.
Тренер набирает в рот воздух, чтобы выдать еще одну тираду, унижающую нас, студентов факультета дизайна одежды, и в частности меня, Кэндис Стар, как тут же одновременно происходит две вещи: откуда-то появляется голова седого профессора, поблескивающего очками, в котором я с ужасом узнаю самого главного человека Лиги Хмеля — объединения четырех магических академий, — и рядом проезжает Брэндон, раззадоренный словами своего тренера, который бросает довольно громко в мою сторону:
— Черепаха на льду!
Брэндон уверенно бороздит лед, ударяет по ладони рядом проезжающего Дэна — дает ему «пять», затормаживает в полном молчании, обрушившимся на ледовую арену и поворачивается в мою сторону.
— Так, так… — говорит профессор. Он открывает калитку и выходит на лед. Странно, но под его ногами замороженная поверхность ведет себя адекватно, не то, что со мной. Он вышагивает так уверенно и легко, будто бы идет не по скользкому полу, а по ровной тропинке, усыпанной красивой листвой. — Кто это у нас такой умный?
Мне кажется, даже отсюда слышно, как с усилием сглатывает Брэндон, и у меня сразу пропадает охота плакать — я понимаю, что сейчас мое оскорбление будет отомщено! Мысленно потираю руки. Так тебе и надо, дамский угодник, который еще и позволяет себе быть выше других и задевать меня, миленькую крошку!
— Брэндон Кромби! — голос его разносится по всей хоккейной коробке, и его слышно, наверное, даже в Лос-Анджелесе. — Сын достойнейшего заклинателя льда Алекса Кромби! Маг, в чьих жилах течет кровь, способная замораживать воду в лед, приручать холод! И он имел только что наглость обозвать человека! Поставил себя выше другого!
