Райдер просыпался к завтраку. Зевая и спотыкаясь на ходу, спускался в гостиную, ел. Потом выходил во двор, где уже переминался с лапы на лапу одноглазый волк. Райдер и Один чуть ли не наперегонки скатывались к реке, переходили ее по мосту и терялись за грядой холмов. Возвращались к обеду, порой — с добычей, и тогда на ужин у нас была тушенная с мелкими белыми луковичками зайчатина. Райдер поднимался к себе в девять-начале десятого вечера, слуги ложились позже — убрав посуду, закончив уборку, замочив назавтра соленое мясо и почистив овощи.
По субботам миссис Ллойд устраивала стирку — я догадалась об этом, когда она постучала в дверь с кипой чистого постельного белья. Правда, отдать ей единственную пару чулок и сорочку мне и в голову не пришло. Свою одежду я приводила в порядок сама, потом сушила ее у жаровни.
А по воскресеньям дом спал. Остывала кухня, стихали певучие, с чуточку удивленными валлийскими нотами голоса Ллойдов, вечно находящих повод придраться друг к другу — мало заварки, много соли, натоптал, все дрова пережгла, нет чистой ложки, опять выпил бренди, — а к обеду подавали холодное мясо и вчерашние пироги. Только Райдер в любой день, в любую погоду — разве что в метель не отходил далеко от дома, — бродил по пустоши, рассеянно почесывая за ушами льнущего к нему волка.
И тем неожиданнее было встретить его в библиотеке.
— Любите пьесы?
Книга с глухим стуком упала на пол. Райдер присел, поднимая ее, стряхнул с обложки прилипший сор.
— Месье Виктор, «Король смеется». Интересный выбор, — взглянул он на меня снизу вверх. Чешуя на шее хрустнула, и мужчина досадливо потер ее ребром ладони.
Попятившись, я прижалась к полкам. За спиной — окно, по бокам шкафы, впереди…
— Знаете, Этансель, ваше недоверие обижает, — сухо сказал Райдер. — И в какой-то степени раздражает, — встал он. — Мне кажется, я не сделал ничего, что заставило бы вас так леденеть в моем присутствии. Вас пугает чешуя, верно?
Не чешуя, а то, что ее вызвало.
— Я не заразный, — улыбнулся Райдер.
— Я знаю.
Улыбки я не поддержала.
— И знаете, что это? — спросил он, став серьезным.
— Проклятие Старой крови.
— Проклятие Старой крови, — медленно проговаривая слова, подтвердил Райдер. — Полагаю, вы видели его раньше? — наклонил он голову к плечу.
— Да.
Мужчина кивнул и вышел из прохода на середину комнаты. Дышать стало легче.
— Давно?
— В детстве.
— Что стало с тем проклятым? — с напускным безразличием спросил он, стоя ко мне спиной и прослеживая пальцем инкрустацию спинета. Книгу месье Виктора Райдер положил на крышку инструмента.
— Умер.
— Сам?
— Нет.
— Как долго он прожил?
— Три месяца. Может, чуть больше.
— Три месяца… — задумчиво повторил Райдер. Повел плечами, будто замерз. — А потом этот человек сошел с ума, и его убили. Хорошо, что я не совсем человек, — повернулся он ко мне. — Видите ли, Этансель, я маг.
Я кивнула.
— Вы об этом догадались, верно? — указал он на книги. — Свое проклятие я нашел в Хиндостане, полгода назад. Длинная история… Не повезло, — снова улыбнулся он. — Пришлось вернуться в Альбион, и последние месяцы я живу в Уэльсе, дожидаясь, пока дар избавит меня от подарка ракшасов. А юные леди перестанут отпрыгивать.
— Вы выздоравливаете? — недоверчиво спросила я.
— Не так быстро, как хотелось бы, — проворчал Райдер. — Но да, выздоравливаю. Так что прекращайте прятаться, я действительно не причиню вам вреда. Клянусь Королеве.
Я открыла и закрыла рот. Клятва пред лицом Ее Величества нерушима, а ее невыполнение карается каторгой.
…мой друг — неплохой человек.
— Я… Я могу идти? — спрятав дрожащие руки за спину, спросила я.
— Идите, конечно, разве я держу вас? …Цветы возьмите.
— Что?
Райдер указал на подоконник за моей спиной. Я обернулась и тихо ахнула при виде охапки ярко-розовых орхидей.
— В воду ставить необязательно.
— Спасибо…
Орхидей было так много, что они заняли обе руки, превратив меня в букет на ножках. Райдер, помогая, придержал двери; спрятав лицо в лепестках, я боком, счастливо избежав прикосновения, прошмыгнула мимо мага. Услышала его невеселый смешок и вспыхнула.
— Спасибо, мистер Райдер, — тихо сказала я. — Вы очень добры.
— Не за что, — пожал он плечами. — Если цветы исчезнут — не пугайтесь, это значит, заклятие исчерпало себя. Но на неделю его хватит.
Бок нестерпимо жгло. Радуясь, что перекошенное лицо скрыто маской, Александр давил из себя любезности и мысленно подгонял нагруженную орхидеями девушку: «Иди же… Иди!»
Стукнул засов — она опять заперлась — и Алекс, шипя сквозь зубы, привалился к стене, задрал рубашку, опасаясь, и, одновременно, зная, что увидит: проклятие пустило новые метастазы, и на загорелой под палящим хиндостанским солнцем коже медленно проступила чешуя.
7
Орхидеи выглядели настоящими: кожистые листья веером расходились в стороны, гладкие стебли оканчивались причудливыми гроздьями соцветий. Бархатистые лепестки с прожилками узоров подрагивали на сквозняке, и казалось, на трюмо слетелась стая бабочек.
Цветы я не получала ни разу. В тринадцать слишком рано, и тетя Скарлет, подозреваю, посадила бы меня под замок за авансы, а дядя Чарли вызвал бы незадачливого поклонника для Очень Серьезного Разговора.
По губам скользнула улыбка. Даже не улыбка, тень от нее. Я повернулась на бок, вдыхая легкий, почти незаметный аромат сладкой свежести — одну орхидею я взяла с собой в постель. Лежала, вспоминая прошедший день, ужин, объяснение с Райдером, то, как он подначивал раскладывающую по тарелкам пирог миссис Ллойд, а она шутливо шлепнула его по рукам. Со мной Райдер не заговаривал, позволив отсидеться и все обдумать.
…неужели все-таки повезло?
— Клянусь Королеве, я не причиню вам вреда.
…наверное, это мама и тетя убедили Триединого обратить на меня Взор, ведь сама я не очень прилежна в постах и молитвах.
— Спасибо, — прошептала я. — Спасибо вам.
…а если еще попробовать уговорить Райдера написать мне рекомендации… Я ведь образованна, я могу быть не просто горничной, а гувернанткой! Документов об окончании школы у меня нет, но Райдер маг, и… Нет, лучше не думать. Если он откажет, будет обидно. А обижаться на того, кто приютил в зиму — глупо и неблагодарно.
…цветы вот подарил.
…вреда он не причинит, поклялся, но что потребует взамен? Бесплатного сыра ведь не бывает!
