— Искра, ты помнишь, что я говорил о туманах?
— Остерегаться.
— Точно. За реку…
— Не переходить.
— Старой крови…
— Не доверять.
— Умница, — потерся своим носом о мой Александр. — У меня к тебе просьба. Приведи в порядок сад, иначе там нечисть скоро заведется, а выжигать жалко.
— Хорошо, — пообещала я.
— Я велел миссис Ллойд купить тебе одежду и обувь. Приличной лавки она не нашла, поэтому набрала тканей. Не вздумай отказываться.
— Не буду.
— Еще. Я сейчас не пугаю тебя, просто предупреждаю: в дом могу перемещаться только я. Если появятся чужие — прячься. Для этого надави на дракона, поняла? На любого, их здесь много, и дом укроет тебя.
Я кивнула.
Маг стиснул мое лицо в ладонях и крепко меня поцеловал.
— Не провожай.
Подхватил жилет двумя пальцами, свистнул Одину. Волк открыл единственный глаз, встряхнулся и вскочил. Лапы держали твердо.
— Идем, бродяга.
У двери Александр замешкался и повернулся.
— До встречи, Искра, — сказал он и, помедлив, шагнул за порог.
По двору стелился туман. Не магический, обычный, но такой плотный, что уже в пяти шагах не было видно ни зги. Александр выбил пальцами дробь по кухонному окну, прощаясь с Джейн Ллойд, запустил пару огоньков, чтобы несущий воду Мартин не споткнулся в серой мгле, опустившейся на коттедж. Заодно отправил старику напоминание — «Только посмей ее обидеть».
Искра все еще была в гостиной — он чуял. Девушка сидела, закутавшись в одеяло, и смотрела в стену сухими воспаленными глазами.
— Ч-черт, а!
— Р-р-р?
— Не тебе.
Забрать Этансель в Ландон? — снова оглянулся Райдер. — Его мышка будет сидеть тихо, не высовывая носа из отведенных ей комнат. С Искрой легко, она умная, чувственная, нежная, нетребовательная, с потрясающей фигурой и хорошеньким личиком — идеальная любовница, к которой приятно возвращаться.
Александр поморщился, избавляясь от глупой сентиментальности, ускорил шаг. За ним будут следить — уже следят — Ее Величество желает знать подробности исцеления. Вывозить Этансель из Уэльса равносильно самоубийству. Пусть остается здесь, под крышей родового дома. Первое время придется вырываться украдкой, но через несколько лет Королева успокоится. Когда-нибудь Она должна успокоиться!
…в конце концов, это же просто девчонка из… откуда?
…так и не спросил.
— Р-р-р, — рыкнул Один и вдруг схватил его за штанину, потянул к дому.
— Что-о-о?
— Р-р-р!
— Отвяжись.
— Р-р-р! — Волк извернулся, выскочив из-под руки, и тяпнул его за пальцы.
— Охренел?!.. Еще ты меня жизни не учил! — рявкнул Райдер, шлепнув волка по морде. — Со своей разберись, умник! И не вздумай снять ошейник, на него десяток таких шкур, как твоя, можно купить!
— Р-р-р-рав! — ощерился Один и припустил к реке, через перекаты которой со всех лап неслась белая волчица.
Разогнав туман, Александр смотрел, как Снежная приплясывает вокруг Одина, вылизывает ему морду, поскуливая, подлезает под лапы, а тот, довольно жмурясь и позволяя тереться о горло, успокаивающе ворчит. Его единственный глаз горел превосходством над глупым двуногим.
Райдер дернул щекой и открыл портал, наполняя контур силой.
— Шон! Шон!
— …ты на часы смотрел? Что случилось?
— Я возвращаюсь. К обеду подъезжай в Уайт’с [White’s, джентльменский клуб Лондона], нужно усилить блоки, закрывающие Искру и твои эксперименты.
Пепел сожженного, как и три предыдущих, письма, кружась, осел на траву.
Часть вторая
1
Два месяца спустя
Летние туманы Уэльса добрались до Ландона. Свежие и чистые, с медовой горчинкой вереска, они клубами перекатывались по Кенсингтонским садам, серебрились, огибая особняки Белгрейвии и, пачкаясь о Темзу, стекали в Саутворк, где растворялись среди яркого света театров и игорных домов.
За семь часов приема шум и свет надоели.
Александр дернул щеколду окна, выходящего на Гайд-Парк, впустил в кабинет прохладный предрассветный воздух и струйки тумана, сразу прильнувшие к ладони — «Здравствуй».
— Здравствуй.
На грани слуха раздался смех Риан.
Густо-белые плети призрачным плющом взобрались по шторам, увили стены, скользнули по раме когда-то прорванной на месте Америк, но аккуратно починенной карты и, скатившись вниз, исчезли в коридоре. Александр не препятствовал, зная, что они стремятся к распахнутым окнам южного крыла, проветриваемого после приема.
За спиной раздалось сухое покашливание дворецкого:
— Ваша Светлость, гости устроены, ваша спальня готова. Так как камердинера у вас еще нет, я…
— Отдыхайте, Эшли, — отмахнулся Александр. — Я в состоянии найти дорогу к собственной постели. Тем более раздеться.
— Доброй ночи, Ваша Светлость.
Старик чопорно поклонился — Алекс услышал шорох жесткого сюртука — и оставил его одного.
— Ваша Светлость, — криво улыбнулся маг, осматривая кабинет отца. — Моя чертова Светлость.
Он все-таки сделал это.
Спустя четырнадцать лет вернулся в дом, откуда его выставили в обгорелом костюме.
— Хочешь свободы? Свободен! От титула, наследства и содержания! …А когда поскребешься в двери, я подумаю, впускать ли королевскую шавку!
Мечущиеся мысли отца жалили, как пчелиный рой: «С-сопляк… Еще можно отыграть… Близость к Королеве — это неплохо… Будет знать ее планы… Ударит в нужный момент, резерв пережжет метку».
— Не дождешься!
— Посмотрим, что ты скажешь через месяц.
Через день Александр заложил перстни деда, чтобы купить одежду, оружие и снять квартиру на Риджент-стрит. Шок от захлопнувшейся за спиной двери, от мерзнущих на мокрой мостовой босых ног — рубашка, ботинки и штаны до колен сгорели во время прорыва, от осознания, что карманных денег не хватит даже на чашку чая в «Рулз» [Rules, лонд. ресторан], — шок от скандала быстро сменился расчетливой злостью.
Он не бездарный милашка-Валентин, готовый вывернуться наизнанку ради признания герцогом Райдером. Черта с два он позволит собой помыкать: «Посмотрим, что ты скажешь через месяц».
— Посмотрим, что ты скажешь через год, — дернул щекой Александр, подписывая свой первый королевский контракт. Герцогству нужен наследник.
