Нахмурившись, Сент-Клер переглянулся со стоящими в другом конце комнаты магами.
— Я считаю эти разработки очень перспективными, — отсалютовал арманьяком банкир Корвин Тернер. — Я вкладываюсь только в перспективные предприятия, — повел он бокалом, указывая на собравшихся.
Не сомневаюсь.
— Вы собираетесь только наблюдать, герцог? — снова заговорил Сент-Клер. — А поучаствовать? Вы могли бы стать великим… человеком.
— Я не человек, — поправил его Александр. — И мне достает собственного величия.
— Не всем так повезло, — скривился Томас Смолл.
… купленный титул, ни капли магии, и его крайне не устраивает это обстоятельство. Но полукровками он брезгает, а аристократы добровольно не породнятся со внуком корабела. Вот с Советником по торговле…
— Мои соболезнования, — развел руками Райдер.
За спиной резко стукнули кии, и Александр рефлекторно выставил щит. Оборачиваться к тройке противников пока по бильярду он не стал, зато оживился сидящий в углу Найтли. Учуявший магию граф перестал рассматривать узоры на ковре и повел носом, снова напомнив ожившее чудовище с крыши Нотр-Дама.
— Мы бы хотели, чтобы вы продолжили дело отца, — перестал ходить вокруг да около Сент-Клер.
— Как вы помните, мы с отцом часто расходились во мнениях, — подобрался Александр. — Мое осталось неизменным. Благодарю за честь, но нет.
— Мне кажется, вы снова торопитесь, — терпеливо, словно уговаривая недоверчивого клиента сделать вклад, прогудел Тернер. — Возможно, вам нужно подумать, взвесить…
— Мы можем встретиться в любой другой день, — вставил Гилмор. — Мой дом всегда к вашим услугам.
— И когда вы примете верное решение… — начал Уэллс, нынешний министр юстиции.
— …мы будем ждать вас, — закончил маркиз Сент-Клер, примеряющий на свою дочь королевскую тиару.
Они уже все решили, — понял Алекс, и взбудораженная сила прилила к рукам, медленно раскаляя ладони.
— Джентльмены, а вас не смущает, что вы подбиваете на измену Гончего?
— Я сам был Гончим, — отбросил трубку Кинг. Глаза старика сверкнули магией и фанатизмом. — Не нужно патетики о предательстве. Мы все знаем, что леди, — выплюнул он слово «леди», — Элизабет плод греха, и помним, как она получила трон, казнив истинную Королеву! А потом избавилась от вашего деда! Неужели вы хотите отсидеться?
— Трусите, лорд? — издевательски пропел Кинг-младший.
Мальчишке явно хотелось славы — если не освободителя Альбиона, то хотя бы победителя Райдера. Выжег проклятие? И что с того? По пальцам Кинга поползли огненные спирали, готовые сложиться в боевое плетение:
— Поймите, вы не можете быть сами по себе, только с нами. Либо против нас.
Прикрывающий спину щит ковырнули — осторожно, не ломая, но проверяя на прочность.
Грин или Скотт?
Александр ударил обоих — резко, наотмашь, обретенной за зиму силой. И едва успел остановиться: если раньше ментальная атака походила на проламывание плиты из базальта, то теперь сопротивление ощущалось хрупкой яичной скорлупой, прикрывающей человеческий мозг. Раздался сдвоенный крик и грохот опрокинувшегося стола.
Младший Кинг качнулся вперед, но стоящие рядом Тернер и Сент-Клер его удержали.
— Прекратите, Джонатан!
— Не нужно мне угрожать, — тихо сказал Александр, обводя заговорщиков тяжелым взглядом. Спущенная, но одернутая в последний момент сила бушевала, требуя выхода, из носа потекла струйка крови — маг стер ее пальцем. — Я все еще нестабилен. Случайный выброс силы и… Пуф! — усмехнулся Алекс, изобразив ладонями взрыв. — Я, конечно, выживу. И последнее, господа, — добавил он, ослабляя галстук. — Все эти годы я прикрывал отца. Сейчас среди вас его нет. Надеюсь, мы услышали друг друга.
Маски слетали одна за другой. Больше не было притворного радушия Сент-Клера и Гилмора, нарочитого оживления Тернера, дружеских улыбок — только разочарование и ненависть.
Предатель… — шуршало в висках Александра, словно несколько десятков мотыльков цепляли крыльями бумажный абажур. — Королевская шавка…
— А я предупреждал, что все так и будет, — впервые за вечер заговорил граф Найтли. Скрипнуло кресло. — Кинг, отзовите своего внука, пока дело действительно не дошло до убийства или выброса, — встал граф. Сутулый, кривобокий из-за подагры, он морщился, тяжело опираясь на трость. — Мальчик всегда был упрям и самостоятелен, и с годами эти качества углубились… Или усугубились, — показал он зубы, что, видимо, означало улыбку. — Думаю, нам стоит разойтись, джентльмены. Если, конечно, Его Светлость снимет плетение и позволит нам уйти, — посмотрел на Александра старик. Бильярдную он покинул первым.
Алекс ушел вторым.
Злость и ярость клокотали внутри, рвались наружу всполохами огня, и единственное, чего сейчас хотелось — оказаться как можно дальше от Ландона, Королевы и Сент-Клера. Или убить его, чтоб остальные перегрызлись, выбирая нового лидера.
…а потом Кингов, Найтли, Тернера, Уэллса и прочих?
Александр чертыхнулся и, прихлопнув ладонью тлеющую шерсть смокинга, спустился в бальный зал, раскланявшись на лестнице с запыхавшейся леди в фиолетовом платье и с широкой бархоткой на шее.
На руке взятым сдуру обязательством повисла Шелл.
Мраморный пол под коленями чернел стеклом, расписанным вьюгой. Ущербный месяц не заглядывал в увитые терном окна Виндзорского замка, а свечи хватало лишь слегка рассеять тьму.
— Он отказался, Ваше Величество.
— Покажи мне.
Дыхание Королевы коснулось лица зимой и лавандой.
Холодные — всегда холодные, даже в июльскую жару, — пальцы приподняли подбородок, коснулись висков, и Мэри затянуло в кровавый водоворот горящих рубинами глаз. В голове замелькали образы и картинки, грянула и стихла музыка, в горле запершило от выпитого вина, а руку снова обожгло плетениями Гилмора и Райдера. ОНА вслушивалась в голоса, вычленяла интонации, улавливала настроения и запахи, ЕЕ интересовали не только факты, но и домыслы Мэри, ее чувства, эмоции и реакции, и ОНА тщательно собирала мозаику вечера, вытряхивая из закоулков памяти самые мелкие детали.
…и едва заметно улыбалась, отлавливая кусочки пазлов, не имеющих отношения к службе.
— Твой супруг похвально вынослив для своих лет, — ввинтилось в виски. — Не закрывайся, я рада, что ваш брак перестал быть формальностью.
Глаза Королевы потухли.
Лед пальцев исчез и Мэри, будто потеряв опору, тяжело осела на пол. В ушах шумело, зал раскачивался, плыл, рот наполнялся клейкой слюной. Сглотнуть не получилось — тонкая прозрачная нитка расчертила подбородок, капнула на юбки. Мэри подавилась и закашляла, пытаясь вытереть мокрые губы.
