— Мистер Райдер… То есть… Александр… — Маленький мышонок, которого он три месяца уговаривал выйти из норки.
И награда за терпение превзошла все его ожидания.
— Поцелуешь меня, Этансель?..
…а буря не стихала, завывая все громче — словно на коттедж шел ураган. Стекла мелко задребезжали о рамы, зазвенели, как перед боем, развешанные на гобеленах мечи. По потолку, осыпая побелку, поползла извилистая трещина, а через секунду стены дома смяло, словно он был из бумаги.
— ГЕ-ЕРЦОГ РА-АЙДЕР! — Разъяренный вопль Королевы выдернул его из сна, метка Гончего раскалилась, перекрыв дыхание и кровоток. От хлесткой ментальной пощечины мотнулась голова, и Алекс вместе с креслом рухнул на пол. — ВАША СВЕТЛОСТЬ, ИЗВОЛЬТЕ ОТВЕЧАТЬ, КОГДА ВАС ЗОВУТ!
Сила полыхнула прежде, чем он успел удержать ее, пережигая впившийся в горло клык метки. Воздух со свистом наполнил легкие, прочистил мозги, и маг, наконец, понял, что чудившийся ему голос пустоши был зовом леди Элизабет, приглушенным защитой. Чертыхнувшись, Алекс схватился за шею, удерживая осыпающееся золото печати и судорожно скрывая мысли об Этансель. Вместо нее он отдал шарящей в голове Королеве желание поскорее избавиться от статуса Гончего и Шелл Уилбер — достаточные поводы укрыться щитами.
Она оценила, но не успокоилась, наоборот, виски и затылок свело судорогой от ледяных интонаций:
— Надоела служба, Александр? — отчеканила Королева. — Я не стану cпрашивать, где твоя благодарность — подозреваю, ты просто не знаешь этого слова. Но не надейся сбежать раньше, чем я позволю тебе уйти. Ты жаловался на безделье? Я нашла тебе занятие. В полицейское управление Уайтчепела, ЖИВО!
Портал, ведущий на Леман-Стрит, открылся в двадцати ярдах от здания полиции, прямо посреди ручья нечистот.
— Отличное начало, — дернул щекой Александр, выбираясь на щербатую мостовую и выпаривая грязную жижу из испорченной обуви.
Ночной, не по-летнему холодный ветер забрался под пиджак, взъерошил волосы на затылке, заскрипел вывесками запертых лавок и магазинов. Фонари не горели, единственное тусклое пятно света раскачивалось у управы. С соседней улицы неслись пьяные крики и визги — после беседы с Королевой они казались раздражающе громкими.
Алекс потер пульсирующий висок и, обходя лужи, пересек улицу.
Ступени в управление охраняли полуоборотни на грани человеческой ипостаси — их нижние челюсти сильно выдавались вперед, из ворота синей формы выглядывал мех, глаза фосфоресцировали желтым. При приближении Александра один из щенков оскалился и зарычал.
Любопытная реакция на мага.
Александр сдвинул шейный платок, демонстрируя метку, и звериные черты констебля сгладились.
— Инспектор Эбберлайн ждет вас, Ваше сиятельство, — хрипло пролаял он, распахивая двери.
Все полицейские участки Ландона были похожи. Наверху, если есть второй этаж, архивы, справа кабинеты инспекторов и комната отдыха младших чинов. Слева — коридор к камерам, забитым пьяными бродягами, дебоширами, проститутками и мелким ворьем. Сейчас задержанные спали, но днем в отделении стоял гвалт, который могла унять только дубинка.
У стойки регистратуры стоял высокий плотный мужчина в летнем плаще. Придвинув керосиновую лампу, он хмуро просматривал бумаги, подшитые в толстую кожаную папку; рядом, опасаясь побеспокоить, переминался с ноги на ногу дежурный.
— Инспектор? — полуутвердительно спросил Александр.
— Гончий Райдер, — отложил документы Эбберлайн. Тусклый огонек лампы плюнул копотью, высветил седые бакенбарды, косматые брови и глубокий шрам на левой щеке. — Добро пожаловать в Уайтчепел.
— Благодарю, — кивнул маг, снимая шляпу. — Неловко спрашивать, но по какому поводу я здесь? Ее Величество была крайне немногословна, отправляя меня на Леман-Стрит.
Эбберлайн и дежурный переглянулись, и констебль закашлял.
— Идемте, посмотрите сами, — буркнул инспектор.
Сгреб бумаги в папку и повел его по темному коридору между камерами. Александр старался не отставать. И не дышать — из-за решеток несло мочой, кислой рвотой, перегаром и давно немытыми телами.
Последнюю камеру запирала не решетка, а обитая железом дверь с маленьким окошком на высоте глаз. Эбберлайн зазвенел ключами и посторонился:
— Прошу. Свет?
— Не нужно.
На прикрывавшей тело простыне проступили кровавые пятна. Александр опустился на колено, отбросил влажную холстину, осматривая убитую женщину. Девушку — на вид не старше двадцати. При виде ее вспоротой груди и сломанных ребер на скулах мага заиграли желваки.
— Ребекка Вайн, девятнадцать лет, актриса, — заговорил инспектор. — Прибыла в Ландон из Девоншира полгода назад, спустя месяц устроилась в кабаре «Пташки» на Варден-Стрит. Здесь, в Уайтчепеле. Вредных привычек и долгов не имела, с любовниками расставалась…хм, полюбовно. Мисс Вайн пела в кабаре пять дней в неделю, с восьми вечера до полуночи. После сегодняшнего выступления ее пригласил за свой столик некий мистер Нолан, торговец тканями из Бристоля. По словам мисс Флинт, подруги убитой — она тоже из «Пташек», танцовщица, — мисс Вайн была воодушевлена и очарована. Подозреваю, размером кошелька Нолана, — потер щеку Эбберлайн. — Ребекка Вайн и Хьюберт Нолан покинули кабаре без четверти час, спустя тридцать минут Нолана с проломленной головой вытащили из канавы. В кармане его пиджака был счет из «Пташек», так мы узнали, что он ушел не один. Мисс Вайн обнаружили во дворе ее дома на Ромфорд-Стрит в три часа утра.
— Сегодня? Ее убили полтора часа назад? — нахмурился Александр, пытаясь разогнуть скрюченные пальцы.
Тело выглядело так, словно с убийства прошло не меньше суток. Мышцы окоченели, роговица широко открытых глаз пересохла. Маг осторожно надавил на веки, и помутневший зрачок стал кошачьим. И что самое паршивое, на коже покойной мисс Вайн серебрился конденсат, будто тело только что достали из ледника; изорванное кричаще-канареечное платье певицы промокло не столько от загустевшей крови, сколько от осевшей росы.
— Ее душили, пока она не потеряла сознание, — показал Эбберлайн на синюю полосу на шее, — потом изнасиловали и вскрыли горло. Одним движением, слева направо. Убийца вырезал сердце и унес его собой.
