Тонкий ободок укусил средний палец холодом и исчез.
— Чтобы не искать тебя по всему Уэльсу.
Маг дернул за витой шнур с пушистой кисточкой, свисающий у кровати:
— Обед для гостьи.
И, не обращая на меня внимания, начал менять изрезанную стеклом сорочку. Его торс был таким же загорелым, как и лицо, а на левом боку, на ребрах, выпирали шишки сросшихся переломов.
Я отвернулась, не зная, куда себя деть. Взгляд снова уперся в кровать, и я поспешно опустила голову. Глаза уже не болели, но жгли, и полоски на тигриной шкуре плыли.
Нельзя плакать.
— Входи, — бросил Уилбер в ответ на только ему слышный стук.
На пороге появилась та же хиндостанка, что принесла мне одежду. Тонкие руки чуть подрагивали под тяжестью подноса с тремя накрытыми крышками блюдами, сахарницей, чайником и молочником.
— Там полиция, господин, — с сильным акцентом сказала служанка. — Кон-сте-бль, — произнесла она по частям, — просит вас принимать его.
— Сейчас спущусь, — буркнул маг, покосившись в окно на обезлюдевшую улицу. — Зита, утром мисс Хорн потребуется теплая одежда и обувь, — указал он на меня. — Приготовь все необходимое.
— Хорошо, господин, — сделала книксен служанка, составив тарелки на низкий стол.
— Иди, — отпустил ее Уилбер.
Указал мне на блюда — «Ешь» — надел жилет, повязал шейный платок и запер двери снаружи.
4
Без мага в комнате стало жутко. Щурилась желтыми стекляшками глаз тигриная голова, угрожающе блестели кинжалы в руках танцующих статуэток — казалось, фигурки следят за каждым моим шагом. От чугунной каминной решетки все еще шел жар.
Я закрыла лицо ладонями, не в силах поверить, что все это происходит со мной. Всего восемь часов назад меня избил Арчер, пять — чуть не изнасиловал Джереми. Час прошел с тех пор, как я — чудом ли? — избежала Ньюгейта, и десять минут, как заключила сделку с дьяволом.
И снова, как в тот день, беспомощность и скулящий страх. Только теперь я знаю, что их нужно давить и никому не показывать. И не плакать. У меня снова будет дом. И сад. И розы. Обязательно тускани. [Tuscany, сорт красных роз с бархатными лепестками]
Горячая капля расчертила щеку, упала на воротник.
Я прерывисто вздохнула и приказала себе успокоиться. Лишь бы маг не обманул, лишь бы меня потом отпустили. А сейчас нужно поесть, — оторвала я руки от лица. Пожив на улице, я хорошо усвоила, что нужно есть, пока дают.
Так и не рискнув наступить на тигриную шкуру, я обошла ее по широкой дуге и опустилась на колени перед низким столом, пододвинула поднос. На восьмирукие статуэтки при этом старалась не смотреть.
По серебряным крышкам блюд шла затейливая вязь виноградных лоз с тяжелыми выпуклыми гроздьями — я потрогала их пальцем. Точно такой же узор украшал черенки вилки и ножа, ложку, выплетал косы на сахарнице. Красиво…
В нос ударил ароматный пар — я сняла одну из крышек — и рот моментально наполнился слюной. Крепкий говяжий бульон был похож на янтарное озеро с черными островками гренок — я опустошила горшочек, даже не почувствовав вкуса. Жадно съела шепардский пирог, пальцем собрала с тарелки последние мясные крошки, выпила подряд три чашки чаю с топленым молоком и поняла, что сейчас лопну.
С трудом двигаясь, я оперлась о кресло. От сытости и тепла разморило: веки отяжелели, голова то и дело падала на грудь — я вздрагивала и просыпалась.
Мага все не было. Прошла четверть часа, час. Два. По окну, по балконной двери поползли морозные узоры, за стеклом заплясали снежинки. В углах поселились тени, только зубы оскаленной тигриной головы белели в полумраке. Кажется, даже фосфоресцировали. Я отвернулась и от шкуры, и от статуэток, похожих сейчас на гидр, прижалась щекой к сиденью кресла и закрыла глаза. Как мне думалось — ненадолго, просто чтобы не смотреть на хиндостанских божков, но когда на столик с громким стуком опустилась чашка чая, за окном занимался рассвет.
— Вставай. Переходим через двадцать минут.
Холодная вода для умывания и крепкий как деготь напиток взбодрили. Я даже умудрилась отдохнуть, хоть и спала полусидя. Вчерашняя истерика, спровоцированная появлением Сьюзан, побоями и домогательствами, прошла, но страх перед будущим, даже не завтрашним — сегодняшним! — днем, засел глубоко внутри. Я давила его, убеждая себя, что людей хуже Арчера и Безносой просто не бывает.
«Мой друг — неплохой человек».
— Одевайся, — указал маг на теплые чулки и кофту. Рядом, в коробках, лежал капор, аккуратно сложенное пальто с пушистым воротником и перчатки поверх, у кресла стояли ботинки. Все, в отличие от надетого на мне платья, совсем новое.
— Мистер Уилбер, — спрятала я руки за спину.
— Да? — Маг поднял голову, продолжая перебирать амулеты в шкатулке.
— Сколько времени мне нужно будет провести с вашим другом?
— Недолго, — сказал мужчина, выбирая между гладким кольцом и перстнем.
— Мистер Уилбер…
— Что?
— Я смогу получить рекомендательное письмо? Потом, — быстро добавила я, глядя на вытягивающееся лицо мага.
— Рекомендательное… что? — спросил он, будто ослышался.
— Письмо… Для работы…
— Чтобы ты в первый же день обчистила хозяев? Да еще прикрываясь моим именем? — Между тонкими пальцами засверкали молнии, выбранный перстень вспыхнул зеленым. — Долго думала?
— Я не…
— Не думала? — оборвал меня Уилбер. — Это заметно. Одевайся!
Маг был уже полностью готов к выходу. Плотные брюки, высокие начищенные сапоги, рубашка и теплый свитер — он будто собрался на зимнюю охоту. Выбивалась только клипса с крупной белой жемчужиной на мочке левого уха.
Спрятавшись в ванной, я натянула колючие чулки, закрепила подвязки. Ботинки чуточку жали, в кофте сразу стало жарко. Вернувшись, подхватила пальто, плотный капор с широкими полями и засеменила за Уилбером, запустившим над лестницей блуждающий огонек.
Портреты встретили меня буравчиками глаз и поджатыми, как у мага, губами. Свет бликовал на золоченых рамах, на инкрустации, выхватывал нахмуренные брови и схлопнутые веера, и казалось, напудренные лица поворачиваются мне вслед.
Внизу нас ждал дворецкий; лампы в этот раз не зажигали — видимо, опасаясь разбудить мисс Шелл хлопками, — на высокой тумбе за спиной хиндостанца горела высокая толстая свеча. Молча поклонившись, дворецкий помог надеть пальто — сначала мне, потом Уилберу, подал магу шляпу. Ленты на капоре я завязывала на ощупь.
— К обеду меня не ждите, — сказал маг.
— Да, господин.
Снежное покрывало двора расчертили черные дорожки следов, изо рта при дыхании шел пар. Примыкавший к особняку сад ронял с веток белые искрящиеся пушинки — они вальсировали, то взмывая вверх, то снова опадая. Аккуратные округлые кусты самшита превратились в шары сахарной ваты, решетка ограды за ночь оледенела и теперь блестела в лучах фонарей. Улицы Уайтчепела в это время уже запружены народом, а здесь — в Вестминстере? или Гринвиче? — только-только просыпаются слуги.
